Впервые этот регион вошёл в состав Российской империи в 1812 г. вместе со всей Бессарабией. Под властью Петербурга на основе славянско-православного ядра в Подунавье сформировалось многонациональное население. Из внутренних губерний империи сюда прибывали русские и украинские переселенцы, из османских владений — казаки-некрасовцы, молдаване, гагаузы (православный тюркский народ). В российском Подунавье осели многие добровольцы из состава Болгарских земских войск.
Однако после неудачной Крымской войны Дунайский край перешёл под управление Объединённого княжества Молдавии и Валахии (впоследствии Румынии) — вассала Османской империи. И вот, по условиям Берлинского мирного договора Измаил вернулся в «родную гавань».
Нельзя сказать, что Южная Бессарабия для Дунайских княжеств была нежеланным даром. Однако особого восторга по поводу обретения этой давно утраченной части средневековой Молдовы в Яссах и Бухаресте не испытывали.
Вот что по этому поводу говорил румынский министр иностранных дел Михай Когэльничану: «Почему нам была дана (Южная) Бессарабия? Потому что мы об этом просили? Потому что Европа хотела сделать нам приятное?.. Ничего подобного. Нам дали Бессарабию в 1856 году, потому что Великие державы Европы решили, что европейский интерес требует наибольшего удаления России от Дуная».
Яссы и Бухарест начинали в тот период строительство национального государства, поэтому преимущественно славянское население Южной Бессарабии рассматривалось там как чужеродный элемент. Это было только формирующееся государство, да и ещё находившееся под османским владычеством. Ресурсов Румынии для социально-экономического развития вновь присоединённого региона явно не хватало. Большие сложности возникли с поддержанием работоспособности инфраструктуры, построенной ранее российскими властями и предпринимателями.
Первым новшеством, с которым столкнулись жители Южной Бессарабии в новом для себя государстве, — перевод делопроизводства на румынский язык. Это создало неудобства для преобладавшего в регионе славянского населения.
Привитие румынских национальных ценностей активно осуществлялось через Православную церковь. Для того чтобы «орумыниванить непрерывно и ежедневно» бессарабскую церковь, был учреждён Нижнедунайский епископат (с центром в Измаиле). В контексте проводимых тогда на западе церковных реформ это означало перевод богослужений на румынский язык, переход на григорианский календарь.
Серьёзный конфликт вызвало распространение румынскими властями на болгар-колонистов воинской повинности. В Российской империи они от неёбыли освобождены. Для приведения болгар к повиновению румынам пришлось применять вооружённую силу. Произошедшие столкновения закончились человеческим жертвам. Многие болгарские семьи тогда покинули регион и осели в Приднестровье, Таврии, Приазовье.
Наиболее успешным направлением румынской политики в Подунавье было расширение сети образовательных учреждений.
При поддержке властей королевства в Подунавье были открыты классическая гимназия в Болграде, четырёхклассная гимназия в Измаиле, 7 четырёхклассных городских училищ, 3 начальных мужских и 2 женских училища, 124 сельских училища. В общей сложности в них обучались около 4 тыс. учащихся. Во всех учебных заведениях было введено обязательное изучение румынского языка. При этом их содержание осуществлялось за счёт местных общин (коммун).
Тем не менее, распространение грамотности в крае проходило довольно медленно, поскольку сельские школы заканчивали лишь 5-6% от поступивших в них детей.
Во время румынского правления из Подунавья происходил существенный отток населения. Он был обусловлен нежеланием многих бессарабцев возвращаться, хоть и под формальное, османское владычество, усилившееся налоговым бременем, падением промышленного производства.
В 1864 г. тот же Когэльничану (правда, в статусе премьер-министра Объединённого княжества) обращался к депутатам парламента: «Не предполагаете ли вы, что все крестьяне Бессарабии уйдут к русским? Не предполагаете ли вы, что села опустеют, как это было в 1861 году?» Чиновник имел в виду ситуацию, когда в начале 60-х годов Подунавье покинули свыше 20 тыс. жителей (при общей численности населения около 120 тыс.). В то же время с упразднением государственной границы по Дунаю активизировалась миграция бессарабцев и в страны Европы. В 1857-1878 годах численность «ревизских душ» в Измаиле сократилась на треть (с 26 622 до 20 035 человек).
Налоговое бремя на сельское домохозяйство в 60-70-х годах на юге Бессарабии составило в среднем около 60%, были введены новые повинности. Противоречивые итоги имели земельные реформы 1864 и 1874-1875 годов. По румынским законам государственные и крепостные крестьяне получали землю в посемейную собственность с выкупом в течение 25 лет.
Сами по себе выкупные платежи не слишком отягощали. Однако на крестьян тяжёлым бременем ложилась организация землеустроительных работ, разнообразные ведомственные поборы. В итоге в 1878 г., когда Подунавье было присоединено к Российской империи, оказалось, что большинство крестьян в установленный срок свои наделы не выкупят, а значит, они их утратят. Решение данной финансовой проблемы было возложено на российскую казну.
Рыбаки, которые вели промысел на Дунае, находились под двойным налоговым бременем Румынии и Турции (поскольку большая часть дельты реки находилась под юрисдикцией Стамбула). Как следствие, рыночная сфера рыболовства в этот период сузилась. Большая группа измаильских купцов-промысловиков была вынуждена эмигрировать в Россию, преимущественно в Поволжье. Численность рыболовецких предприятий в Подунавье стала расти лишь в 1877 г. с началом Русско-турецкой войны.
Вывоз сельскохозяйственной продукции из региона затруднялся тем, что румынское правительство не вкладывалось в инфраструктуру бессарабских портов на Дунае. По словам краеведа из города Килия Бориса Райнова, акватории этих портов мелели, захламлялись, рушились склады, на приколе догнивали остовы старых судов.
На развитии местной промышленности (преимущественно перерабатывающей) негативно сказалось закрытие российского рынка сбыта, свободный ввоз промышленной продукции из стран Европы.
Примером промышленного кризиса в Подунавье может служить драматичная судьба Буджакских соляных промыслов. До отделения Южной Бессарабии от России они давали в сезон до 5 млн пудов соли. Бессарабская соль славилась своим качеством и торговалась на всей европейской части Российской империи: от Причерноморья до Петербурга и Польши. Однако после 1756 г. местные солеварни стали снижать объемы производства, а затем и вовсе остановились. Это оказало влияние на промысловую активность многих крестьян Подунавья.
В румынский период соль в Южную Бессарабию ввозилась из-за Дуная, а также из Херсонской губернии. Многие бессарабские солевары продолжили работать на Куяльницком и Хаджибейском лиманах под Одессой, где производство быстро росло. После возвращения Подунавья в состав России работа на Буджакских промыслах возобновилась, но былых объёмов выработки она уже не достигла.
Несовершенство торгово-экономической политики Бухареста было очевидно и для многих представителей румынских элит. В 1875 г. депутат Национального собрания Румынии от региона А. Варнали писал в газете «Ромынул»: «Наше правительство не думало ни о чем другом, кроме налогов… все города Бессарабии в упадке, торговля в застое по причине полнейшего отсутствия путей сообщения…»
К модернизации инфраструктуры Южной Бессарабии российское правительство приступило ещё до того, как край официально вернулся в состав империи. С июля по ноябрь 1877 г. от приднестровских Бендер до дунайского местечка Рени и далее до румынского Галаца была протянута стратегически важная железная дорога протяжённостью 305 км. Для своего времени это был технический рекорд. Отчёт об этом строительстве был представлен на Всемирной выставке в Париже 1878 г.
Образцом решения застарелой инфраструктурной проблемы Подунавья являлось создание и становление российского Черноморско-Дунайского пароходства. По инициативе предпринимателя и князя Юрия Гагарина в 1881 г. царским правительством было утверждено «Положение о срочном товаро-пассажирском сообщении между городами Одессой и Измаилом с заходом в Килию и Рени».
Согласно этому документу князь организовал регулярное товаро-пассажирское сообщение на линии силами принадлежавшего ему парохода «Ольга». Проект оказался прибыльным и перспективным, поэтому через несколько лет императором Александром III было утверждено «Положение о срочном товаро-пассажирском и буксирном Черноморско-Дунайском пароходстве». Пароходство было акционерным обществом, объединявшим предпринимателей из Одессы, Петербурга, Москвы, Киева и Харькова. Крупный пакет акций общества принадлежал казне.
Флотилия русских торговых пароходов на Дунае быстро росла. В 1886 г. в Ньюкасле для неё был построен быстроходный винтовой пароход «Болгария» чистой вместимостью в 444 тонны. Затем этой же верфью для Дунайского пароходства была построена целая серия усовершенствованных грузопассажирских пароходов «Румыния», «Сербия» и «Черногория». Пароходство связало не только дунайские порты России с Одессой, но и осуществляло регулярные перевозки в Румынию, Болгарию, Сербию. Суда флотилии внесли большой вклад в рост сбыта аграрной и промышленной продукции Подунавья последней четверти XIX века.
К моменту возникновения прямого конкурента — Румынского Дунайского пароходства (в начале 90-х годов) — русская флотилия пополнилась большим пароходом «Князь Гагарин» чистой грузоподъемностью 653 тонны. Это судно было построено в Гамбурге, ходило во все западно-черноморские и восточно-средиземноморские порты.
80-90-е годы XIX века для Дунайского края, как и для всей Российской империи, стали временем экономического бума. По словам уже упомянутого краеведа Райнова, «в Придунайский край… ринулись предприимчивые деловые люди и принялись энергично осваивать новое поле деятельности: князья Гагарины, графы Толстые, нетитулованные хлеботорговцы, предприниматели, коммерсанты-греки Гиллесы, евреи Гамшиевичи, Кицисы, Бродские и другие». Через дунайские порты быстро росла торговля рыбой, мясом, фруктами, овощами, но прежде всего хлебом.
История Подунавья во второй половине XIX века даёт богатую почву для сравнения жизни региона в составе национального государства и империи.
Румыния привнесла в Южную Бессарабию высокую степень административной централизации (вместо трёх уездов был создан один), унификации (упразднены многие привилегии колонистов), вместе с тем была проведена довольно прогрессивная реформа местного самоуправления. При румынских властях в крае развивалось народное просвещение, прошли первые парламентские выборы (поскольку королевство было конституционной монархией), создавались общественно-политические организации, относительно независимые СМИ. Однако эти процессы затрагивали лишь малую часть населения: интеллигенцию, чиновников, предпринимателей, священников.
Вместе с тем полиэтничному Подунавью было тесно в мононациональном государстве, угнетал рост налогового бремени, сказывалась нехватка капитала, узость национального рынка небольшого государства, которое не могло защитить бессарабскую промышленность от иностранной конкуренции.
Порядки в Российской империи отличались меньшим либерализмом, однако это не помешало сохранить коммунальную систему местного самоуправления в Измаильском уезде вплоть до Первой мировой войны. Как многонациональное и преимущественно славянское государство Россия олицетворялась в регионе с более гармоничными межнациональными отношениями. Возможности российского рынка сбыта создавали для Бессарабской экономики почти неограниченные перспективы роста. Статус российского окна на Дунае формировал хорошие перспективы притока инвестиций из финансовых центров империи. Кроме того, Россия после реформ Александра II была гораздо более экономически и культурно развитым государством, чем до Крымской войны.
По всей видимости, именно эти аргументы и обусловили благожелательное отношение измаильцев и других жителей Подунавья к реинтеграции региона в состав Российской империи в 1877-1878 годах.