Выступление по окончании чтения обвинительного акта
Господа судьи! Виновным себя по предъявленным обвинениям не признаю. Считаю их манипулятивными, ложными и политически ангажированными. Также не понимаю выдвинутых против меня обвинений и хотел бы получить от присутствующих здесь прокуроров пояснения и разъяснения по их сути.
Прослушав и прочитав еще раз обвинительный акт, я испытал чувство удивления, а затем — глубокого разочарования. Я впервые в роли обвиняемого и впервые сталкиваюсь с таким документом, как обвинительный акт, хотя более чем за 25 лет работы в журналистике я прочитал, написал и отредактировал сотни тысяч, если не миллионы текстов и документов. Но за все время своей работы я еще ни разу не сталкивался с таким слабым по аргументации, скудным по доказательной базе, а порой и абсурдным по своему построению и формулировкам текстом. Я долго ловил себя на мысли, что напоминает мне этот текст по уровню аргументации и доказательности, и наконец вспомнил — в юности я видел плакат в коридоре вуза, где я учился, по-моему, возле кафедры истории КПСС. На плакате была фраза: "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. В.И. Ленин". Вот так — ни аргументов, ни убедительных доказательств, а просто "всесильно, потому что верно". Обвинительный акт, к которому у меня накопилось много вопросов и смысл которого мне абсолютно не ясен, не настолько краток и лапидарен, как цитата В.И. Ленина, но так же грешит отсутствием аргументов и доказательств.
Практически все обвинения следствия построены по принципу "это так, потому что это так". Особенно меня разочаровало то, что этот абсурдный в своих положениях и утверждениях, бездоказательный, а местами и лживый документ представляет такое "авторитетное" ведомство, как прокуратура Крыма.
Итак, вот вопросы, которые возникли у меня по мере оглашения обвинительного акта.
В обвинительном акте содержится утверждение, что я, вопреки нескольким законам, регламентирующим деятельность журналиста, "публиковал недостоверную, необъективную и тенденциозную информацию в отношении Украины, украинской власти, Вооруженных сил Украины в интересах Российской Федерации".
Следствие называет это "информационной войной" ("агрессией в информационной сфере"), а мою деятельность на посту главного редактора — "информационными спецоперациями".
Поскольку речь идет о юридическом документе — обвинительном акте — то хотелось бы знать, какими украинскими правовыми актами определяется факт "агрессии в информационной сфере", что такое "информационная спецоперация" — речь идет о правовой квалификации и сути правонарушения "информационная спецоперация". Что это все означает как юридические термины?
Кроме этого, следствие утверждает, что в марте 2014 г. я "достоверно осознавал факт вооруженной агрессии РФ против Украины" и на этом фоне дал согласие возглавить представительство МИА "Россия сегодня" на Украине. При этом следствие ссылается на "Закон про оборону Украины". В 2014 году я, как и многие жители Украины, чаще перечитывал не законы, а заголовки информационных сообщений и следил по ТВ-эфирам за действиями украинской власти в тех условиях, которые складывались в Крыму в феврале-марте 2014 года. На моих глазах и на глазах у миллионов телезрителей министр обороны Украины В.Тенюх в прямом эфире "1+1" (ТСН), после доклада по скайпу офицера подразделения морской пехоты в Крыму о блокировании их расположения вооруженными людьми в форме без опознавательных знаков, призывал не предпринимать никаких ответных действий и не открывать огонь. Министр обороны не отдает прилюдно приказа по обороне военных объектов, ни Главком, ни начальник Генштаба ВС Украины не дают приказа по отражению "военной агрессии", украинские военные, оставляя технику, оружие и не оказывая сопротивления, выходят из Крыма, при этом я должен "достоверно осознавать" факт "вооруженной агрессии" против Украины? Каким образом я должен был это осознавать весной 14-го, если никакой обороны Крыма, о которой написаны законы, тогдашняя украинская власть не вела? Если в 14-м году была "вооруженная агрессия", то почему не было введено военное положение в стране, которое, например, месяц длилось зимой 18-го и было введено в гораздо менее драматичных обстоятельствах? На каких фактах основано утверждение прокуроров о том, что я "достоверно осознавал факт вооруженной агрессии", если ни министр обороны Тенюх, ни и.о. главнокомандующего Турчинов ничего не сделали в 14-м году для отражения агрессии?! Как я должен был "достоверно осознавать факт агрессии", если этот факт игнорировала тогдашняя украинская власть в лице силового блока?
Дальше следствие обвиняет меня в систематическом распространении "предвзятой, необъективной, недостоверной и тенденциозной информации" антиукраинского содержания, начиная с марта 2014 года. То есть я систематически, по версии следствия, наносил ущерб "суверенитету, независимости, территориальной целостности Украины, ее неприкосновенности", что должно было привести в конце концов к "значительному ослаблению Украины, аж до полного ее уничтожения как суверенного и независимого государства" (с. 13, абз. 1 обвинительного акта). Это все — аж до полного уничтожения…" — должно было произойти после "систематических публикаций антиукраинских материалов" на нашем сайте. Больше 4 лет систематически, по версии следствия, стране, государству наносился ущерб, практически катастрофический: "…аж до полного уничтожения". Тогда почему все эти 4 года, когда "антиукраинские материалы" (как утверждает следствие) выходят на сайте РИА Новости Украина, который входил в 30-ку самых посещаемых информресурсов Украины, к редакции нет ни одной претензии по этому поводу ни со стороны СБУ, ни со стороны Министерства информационной политики? И это притом, что при Министерстве был создан специальный совет экспертов из народных депутатов, журналистов и медиаэкспертов, который был призван отслеживать деятельность сайтов с "антиукраинской направленностью, наполненной деструктивным содержанием". СБУ регулярно, начиная с 15-го года, публиковало списки таких сайтов — РИА Новости Украина в них не было.
Экспертный совет Мининформации опубликовал 2 списка из 42 сайтов — в этих списках есть сетевые издания с посещаемостью менее 50 тысяч пользователей в месяц, некоторые на уровне 10-20 тысяч в месяц. При этом РИА Новости Украина, который, как утверждает следствие, "систематически наносил ущерб", сайт с посещаемостью в месяц не менее 1,5 миллиона (!) читателей, в офисе которого еженедельно все 4 года проводятся публичные пресс-конференции — и этот сайт до мая 2018-го не попадает ни в один список, ни разу не обвиняется в публичном пространстве в нанесении ущерба государству или антиукраинской деятельности. Тогда в чем суть этого ущерба, который на пятый год деятельности увидело СБУ по Крыму, и почему он возник только на пятый год? Я по-прежнему уверен, что все эти утверждения про "систематический ущерб… аж до полного уничтожения" — высосанный из пальца повод для моего ареста и содержания меня уже более года в тюрьме в попытках реализации политических проектов уходящей "власти Порошенко".
Проекты провалились, власть ушла — я же по-прежнему в тюрьме по безосновательным обвинениям в "систематическом ущербе… аж до полного уничтожения".
Более того, на с. 59 (абзац 1) обвинительного акта утверждается, что я, "продолжая реализовывать описанный выше умысел", направленный "на распространение материалов с призывами к изменению границ территорий или государственной границы Украины" разместил на сайте РИА Новости Украина 26 статей — указан перечень статей. При этом в качестве подтверждения на нашем сайте статей с подобными призывами приводятся выводы экспертизы № 330/1 (c. 61, абзац 1 обвинительного акта), где сказано, что "с точки зрения грамматики русского языка в текстах призывов нет". Речь идет о тех самых 26 текстах. У меня простой вопрос — если экспертиза СБУ утверждает, что "в текстах призывов нет, то на чем основано утверждение в акте, что я размещал, "распространял материалы с призывами"? Еще раз напомню — речь идет об одних и тех же 26 текстах на нашем сайте.
То же самое утверждается в акте и в отношении еще 17 текстов с сайта РИА Новости Украина (список приводится на с. 61-62 обвинительного акта), которые анализировались экспертами СБУ в экспертизе № 290/1. Снова "размещал на сайте" "материалы с призывами к изменению границ территорий или государственной границы Украины". И снова цитируются выводы экспертизы, что в перечисленных 17 текстах "с точки зрения грамматики русского языка призывов нет (с. 63, абзац 2 обвинительного акта).
Еще раз повторю вопрос — если экспертиза экспертного института СБУ, которая цитируется в акте, утверждает, что в опубликованных текстах призывов нет, то как может следствие утверждать, что эти призывы в текстах есть? И на чем в таком случае основаны утверждения следствия, что я публиковал тексты "с призывами к изменению границ территорий или государственной границы Украины"?
И еще один вопрос по поводу цитировавшихся обвинений с публикациями на сайте текстов. В обвинительном акте указано, что я размещал все статьи на сайте РИА Новости Украина "в сговоре с неустановленными особами" и "неустановленными авторами", "при неустановленных обстоятельствах". В отношении ни одного текста, в размещении которых меня обвиняют, обстоятельства размещения не установлены.
Простой вопрос: если следствие ничего не установило — ни участников сговора, ни авторов размещенных текстов, ни обстоятельств размещения — то почему следствие в акте заявляет, что это я их разместил? Ведь речь идет о размещении в Интернете, глобальной сети, куда ежедневно входят миллионы, сотни миллионов людей. Они входят в сеть в разных концах света по несколько раз в день, делая это и в эту минуту. Эти сотни миллионов пользователей размещают десятки миллионов текстов. Как при таком количестве потенциальных пользователей и размещений текстов в сети следствие, не установив ни в одном из 72 случаев размещения текстов на нашем сайте ни обстоятельств размещения, ни его участников, утверждает, что все 72 текста разместил именно я?
Теперь от технических вопросов — наличия призывов в текстах (вернее, их отсутствия там) и неустановленных обстоятельств их размещения — вернемся к особенностям содержания текстов нашего сайта. На с. 14 и 15 обвинительного акта следствие утверждает, что я, "продолжая реализовывать преступный замысел", "при неустановленных досудебным следствием обстоятельствах" разместил на сайте РИА Новости Украина статью "История украинских референдумов", в которой автор "оправдывает проведение местного референдума в АР Крым и отделение его от Украины".
Еще раз подчеркну — обстоятельства публикации не установлены, но, по утверждению следствия, опубликовал ее я, что является реализацией моего "преступного умысла".
Речь идет о статье политолога и эксперта в области права Юрия Городненко, которая была опубликована на РИА Новости Украины 15 марта 2014 года в рубрике "Точка зрения" с ремаркой "Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Ответственность за цитаты, факты и цифры, приведенные в тексте, несет автор".
В этой статье автор исследует историю проведения местных референдумов на Украине и высказывает свою точку зрения по поводу референдума в Крыму в марте 2014 года. Читатель, как и редакция, может соглашаться или не соглашаться с мнением автора, но знать о существовании такого мнения читатель имеет право — редакция такое право читателю дает. При этом редакция — и я, как главный редактор, за этим тщательно следил — указывает: статья отражает личное мнение автора, а не редакции. Такая практика — в рамках стандартов мировой журналистики и основных принципов демократии.
Но для следствия и прокуратуры, похоже, такое соблюдение права на свободу слова, выражение своего мнения и оценок в рамках плюрализма мнений — "проявление подрывной деятельности" с моей стороны. У меня вопрос: почему выполнение мной журналистского долга по информированию читателя о различных, порой полярных мнениях в обществе в момент глубокого кризиса в стране (при этом четко обозначено авторство этого мнения и возможность несогласия редакции, а значит и редактора, с таким мнением) — почему это называется в документе "проявлением подрывной деятельности"? Это что, своеобразный запрет на профессию, цензура со стороны следствия? Тогда в рамках каких правовых актов прокуратура и СБУ берут на себя функцию цензуры в сетевой прессе?
Теперь я перехожу к еще более абсурдным и еще менее обоснованным обвинениям, изложенным в представленном прокуратурой акте. Необоснованность, а в отдельных случаях и абсурдность этих обвинений вызывает порой только удивление, но вопросы по сути все же необходимо задать.
На с. 14 обвинительного акта (абзац 1, 2), приводя перечень статей с сайта РИА Новости Украина, всего более 15 текстов, следствие утверждает, что в них распространяется "недостоверная, тенденциозная" информация в отношении Украины, украинской власти и украинских СМИ. При этом следствие не указывает, какая именно информация в этих статьях является тенденциозной, какие утверждения в статьях являются недостоверными, в чем их недостоверность — то есть в чем именно они не соответствуют действительности — а просто следствие утверждает, что информация "недостоверная, тенденциозная" в этих статьях… "учитывая общеизвестный контекст". Вот она, эта чеканная формулировка: "всесильно, потому что верно"! Только здесь это выглядит так: "недостоверная информация… учитывая общеизвестный контекст". У меня вопрос к обвинению: что это за "общеизвестный контекст"? Кому он известен? Где границы его общеизвестности? Что он содержит, этот контекст — судебные приговоры, фактические данные, правовые акты? И что это за способ доказательства достоверности/недостоверности фактов при помощи ссылок на "общеизвестный контекст"? Что это за новая абсурдная практика в юриспруденции?
Еще один пример абсурда в обвинительном акте, по поводу которого сложно удержаться от вопросов. На с. 16 (абз. 1 и 2) перечисляются 26 статей с сайта РИА Новости Украина, которые содержат, по утверждению следствия, "необъективную, недостоверную информацию". То есть следствие, если простым языком, утверждает, что в этих 26 статьях содержится неправдивая информация, неправда. Для любого журналиста или издания — это серьезное обвинение. Я уже показывал, как оно обосновывается против меня и нашего сайта! Итак, на с. 16 — в статьях изложена неправда. А вот на с. 17 того же акта, опираясь на выводы экспертизы № 330/1 института СБУ, следствие утверждает, что "вне зависимости от того, правдивую или неправдивую" [информацию] содержат перечисленные статьи, их вредоносность в том, что они содержат "пропаганду системы идей". На с. 16 — "статьи содержат неправду", на с. 17 — уже не важно, правду или неправду, пусть даже и правду! Но даже если и правду, то крамола все равно есть — она в "пропаганде идей".
У меня вопрос: как, по утверждению следствия, в статьях может содержаться неправда, но при этом, пожалуй, и не важно, правда это или неправда?
И это что, юридический документ? То есть неправда в текстах — это плохо, преступно, но даже если в текстах и правда, то это тоже не хорошо, преступно, потому что такая правда — это "пропаганда идей"!
Понятно, что сразу встает еще один вопрос: а что это за идеи такие, которые, если и правда, то все равно "преступный замысел"? По формулировке следствия, это "четырехмерная идея", одно из "измерений" которой звучит так: "Украинская власть — лживая, деструктивная, жестокая, равнодушная к своему народу". Напомню, что это формулировки, относящиеся, по мнению следствия, ко времени правления Порошенко. Я даже не спрашиваю, сколько народа готово было подписаться под такой "идеей" во время недавних президентских выборов. Я хочу спросить: а в чем угроза подобной оценки власти Порошенко для "суверенитета", территориальной целостности и неприкосновенности Украины", как утверждается на с. 34?
Дальше — больше. На с. 18-19 обвинительного акта, в той же логике "неправда, но даже если и правда, то не важно", с опорой на экспертизу N290/1 экспертов СБУ, следствие видит преступную деятельность в статьях, где есть идея, которая звучит так: "Украинская власть во главе с Порошенко — коррумпированная, олигархичная, жестокая, равнодушная к своему народу".
Еще раз повторюсь — у меня нет монополии на высказывание подобной идеи, похоже, что при недавнем голосовании ей руководствовались более 70% украинских избирателей, поддержавших не Порошенко. У меня вопрос к следствию: с каких пор высказывание и публикация материалов с критикой власти является основанием для обвинения в преступлении? Почему критика власти конкретного политика вдруг стала угрозой "суверенитету, территориальной целостности и независимости Украины"? С каких пор СБУ и прокуратура, судя по подобным обвинениям, стоят не на защите государства, а защищают от критики конкретных политиков?
Политическая мотивированность обвинений против меня
Вот только некоторые вопросы по сути предъявленных мне обвинений, которые я сегодня задал. Их гораздо больше — практически к каждому второму абзацу в этом тексте можно ставить вопросы, которые свидетельствуют об отсутствии у следствия доказательств моей вины, формировании обвинительного акта по принципу "это так, потому что это так" — совсем как про учение Маркcа, которое "всесильно, потому что верно".
Я ни секунды не сомневаюсь в политической мотивированности этого манипулятивного, бездоказательного, а в некоторых случаях и абсурдного обвинения. Я вспоминаю еще одну цитату из классика: "Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать". Именно по этому принципу — потому что нужно было не степень моей вины, не истину выяснить, а посадить меня за решетку и организовать политическую акцию, которая должна была поднять рейтинг президента Порошенко в канун президентских выборов, было состряпано это обвинение.
Не только у меня — у любого здраво и логически мыслящего человека — к этому обвинительному акту, наполненному нелогичными, порой абсурдными заявлениями, возникает огромное количество вопросов. Я задал только несколько и хотел бы услышать объяснения по сути.
Кирилл Вышинский