О культе Кобзаря рассуждает на страницах издания Украина.ру историк Александр Каревин.
- Помню, как в нулевых харьковский политолог Алексей Попов обратил моё внимание на то, что Украина — это единственная страна в мире, где на день рождения поэта к подножию его памятника ежегодно возлагает цветы президент, глава правительства и руководство парламента. Имелся в виду Тарас Шевченко. Нигде в мире такой практики больше нет. Откуда взялся такой культ Шевченко?
— Да, до недавнего времени культ «батьки Тараса» был развит на Украине необычайно. После 1991 года в пантеоне украинских кумиров он занимал место «верховного идола», которое в советское время принадлежало Ленину. Ритуал поклонения и тому, и другому повторялся вплоть до мелочей.
Создавать этот культ начали украинофилы ещё при жизни Шевченко, но насадить его повсеместно по всей Украине смогли только большевики. Они, как известно, переименовали малорусов в украинцев и объявили их самостоятельной нацией, отличной от русской.
Раз нация самостоятельная, то должна у неё быть и самостоятельная культура, самостоятельная литература. Значит, и свои литературные классики должны быть. Причём такие классики, которых можно было бы использовать в пропагандистских целях. Тарас подходил на эту роль идеально — выходец из народных низов, не бездарь, пострадавший от царского режима. Вот из него и сделали «великого Кобзаря». Если до 1917 года за пределами малочисленных украинских кружков имя Тараса Шевченко было мало кому известно, то в советское время благодаря пропагандистским усилиям оно стало популярным на Украине. Да и во всём СССР его знали. Культ был создан. Просто раньше он был в тени другого культа — культа Ленина. С развалом же Советского Союза он занял на теперь уже независимой Украине первое место.
Но, повторюсь, так было до недавнего времени. После событий 2014 года положение изменилось. Для нынешнего режима Тарас оказался недостаточно русофобом. И ныне его опять отодвигают в тень. На сей раз — в тень Бандеры, Петлюры, Шухевича и т.п.
- Многие русские патриоты указывают на то, что Шевченко вел дневники на русском и повести писал на русском. В ответ на это некоторые возражают, что Шевченко вел дневники на русском, потому что просто тренировался на нем писать и говорить. Где, по-вашему, правда?
— Правда — посредине. Во-первых, никакой это не дневник в том смысле, в каком принято понимать дневники. То есть не нечто сокровенное, непредназначенное для чужих глаз. По сути это путевые записки, изначально рассчитанные на публикацию. С их помощью возвращавшийся из армейской ссылки Шевченко хотел презентовать себя русскому (прежде всего столичному) обществу как высококультурного человека, каким он вообще-то не являлся.
Потому и языком написания был выбран русский литературный язык, а не простонародное малорусское наречие, на котором написано большинство произведений поэта. Эти записки не могут служить показателем языковых предпочтений Тараса Григорьевича. Кстати, сам он никогда не называл их дневником. Название придумали редакторы.
Точно так же и повести Шевченко — с их помощью он пытался занять видное место в русской литературе. Но сии произведения оказались с литературной точки зрения настолько слабыми, что от попытки пришлось отказаться. Конечно, уже само намерение Тараса Григорьевича войти в русскую литературу показывает, что малорусам эта литература не чужая. Но именно намерение, а не выбор языка. В данном случае иной язык просто не мог быть выбран.
- Бузина подает Шевченко как алкоголика, жмота, неблагодарного плебея, дурно пахнущего человека в измятой и прохудившейся одежде. Соответствует ли такой образ Тараса Григорьевича действительности?
— Отчасти соответствует, отчасти нет. Злоупотреблял ли Шевченко спиртными напитками? Да, злоупотреблял.
Жмот? Нет, не был он жмотом. Да и какой бы жмот стал пропивать собственные деньги?
Неблагодарный — да, особенно если вспомнить историю с его выкупом из крепостного состояния на деньги императрицы и как он потом хаял эту же императрицу.
Плебей? Да, аристократом его не назовешь ни по происхождению, ни по поведению.
Дурно пахнущий, в измятой одежде? Это смотря когда. Был в его жизни период, когда он, наоборот, старался следить за модой и одеваться прилично. Но был и другой период, свидетельства современников о котором тоже сохранились.
Бузина тут ничего не придумал. Просто пересказал по-своему то, что было написано до него. Однако справедливости ради нужно сказать, что характеризовать Шевченко только с отрицательной стороны — неправильно. Были у него и положительные качества. Он совершал и добрые поступки. Например, однажды вступился за собаку, которую мучили уличные мальчишки. Щедро подал милостыню нищему. Это говорит о том, что хорошее у него в душе тоже было. Да и литератором он был способным. Не гениальным, (наверное) не талантливым, но всё-таки одарённым. Обзывать его графоманом, как это иногда делают, неправомерно.
Вообще, на мой взгляд, значение Тараса Григорьевича правильно охарактеризовал Иван Франко в одном из частных писем — это просто средний поэт, которого совершенно незаслуженно тащат на мировой пьедестал. Но ведь не сам Шевченко туда лезет, его тащат. Тащат после смерти. Без его согласия и даже без его ведома. Он-то в этом не виноват.
- Каково было отношение к Шевченко в дореволюционном русском обществе?
Его жалели. Как жалели и многих других, пострадавших по политическим мотивам. Самодержавный режим многим казался тогда излишне жестоким (не знали они ещё жестоких режимов!). Соответственно, наказываемых за политические преступления воспринимали как жертвы излишних строгостей. Не могу сказать, что пред Шевченко преклонялись. Цену ему знали и в узком кругу высказывались достаточно откровенно. Но публично критиковать «жертву режима» считали некорректным. К тому же так называемая «прогрессивная интеллигенция» стремилась сделать его одним из символов борьбы с самодержавием. Это тоже накладывало свой отпечаток на отношение к Тарасу Григорьевичу.
- Почему в годы советской власти так был развит культ Шевченко, а в то же время не было культа Ивана Франко? С чем это связано?
Ну почему же не было культа Франко? Был. Франко тоже попал в «великие». Его называли «великим Каменяром» («великим Каменщиком»). Другое дело, что культ сей был масштабом поменьше. Причин тому несколько. Франко появился на свет значительно позже. Франко был из-за границы (Галиция тогда входила в состав Австрийской империи). Думаю, что и как поэт Франко стоит ниже, чем Шевченко. А то, что мы сегодня называем украинской литературой, начиналось с поэзии.
- У Шевченко мы можем встретить название «Украина», но ни разу не встречаем употребление этнонима «украинец». С чем это связано?
В то время слово «украинец» ещё не утвердилось в качестве национального имени. Украинцами называли жителей регионов, бывших когда-то окраинными. Всех жителей, вне этнического происхождения. Короче говоря, этим словом обозначали территорию, а не национальность. Украинцами во времена Шевченко можно было назвать обитателей, например, Харьковщины, поскольку этот регион назывался когда-то Слободской Украиной (с ударением на «а»). А вот жителей Волыни — нет.
- Почему Шевченко стал культовой личностью как для украинских националистов, так и для коммунистов? Почему в годы советской власти так и не был поставлен памятник Шевченко во Львове, хотя он был поставлен в русскоязычном Донецке?
Отчасти я уже ответил на этот вопрос. Шевченко подходил по идеологически критериям и тем, и другим. Только одни упирали на то, что Тарас Григорьевич выступал против царского режима, а другие указывали, что этот режим был русским. А памятник Шевченко во Львове в советское время был. Только не такой помпезный, как в Киеве или Харькове. Стоял во дворе какой-то школы. Кажется, и сейчас там стоит.
В Донецке, конечно, более крупный памятник поставили. Тут нужно учитывать, что культ Шевченко всегда имел прикладное значение, с его помощью решались конкретные политические задачи. В Донецке памятник призван был укреплять «украинское национальное сознание». Во Львове в таком памятнике большой нужды не было, средств для поддержки «национального сознания» хватало и без него. Думаю, причина в этом.