«Я увидела, что в резиденции святым Николаем работает известный в городе сторонник русского мира Руслан Мороз. Напоминаю, что Мороз является членом некоторых пророссийских организаций в городе, в частности, пресс-секретарем «Русского содружества». Также Мороз активно защищает сепаратиста Муравицкого, которого судят в Житомире за государственную измену. Меня это удивило, и я решила поинтересоваться, кто принял решение, что под видом традиционного украинского рождественского святого с детьми работает откровенный сепаратист», — написала Гринишина.
Реакция украинских национал-патриотов не заставила себя долго ждать.
«Вот так заходишь в резиденцию украинского святого Николая, а там бац, и русский дед Мороз. Как же меня достала эта житомирская опереточная клоунада «русского мира», — отметил один из пользователей, который, судя по его аккаунту, ярый полонофил.
А другие и вовсе призвали к расправе над Морозом и пообещали «посетить этого Николая».
«А давайте его растопим», — предложил один из пользователей.
У многих из авторов подобных реплик особую неприязнь вызывало то, что общался Мороз на русском языке. Но в комментариях нашлись и те, кто лично знал Мороза. Они утверждают: сам он очень вежливый и добрый человек, а женщины его довели до срыва.
О том, что на самом деле происходило в Житомире, издание Украина.ру расспросило самого Руслана Мороза. Он и рассказал, что стало причиной произошедшего.
- После скандала с Гринишиной вам поступали какие-то угрозы от радикалов?
На видео отсутствует момент, когда Гринишина вместе с бывшей помощницей народного депутата Розенблата Юлией Чепюк, которая сейчас работает пресс-секретарем мэра Житомира, подошли ко мне, и Гринишина сорвала с меня бороду, костюм. Я отстранил ее, поправил грим, поправил бороду, ушел в «домик святого Николая», где я уже работал с детьми. Прямо во время работы с детьми заходит Гринишина с дочерью, которой уже 17 лет и у которой включен мобильный телефон, и начинается: «Кто тебе дал разрешение работать?», «Ты — сепаратист» и тому подобное. Тут я уже повелся на провокацию, у меня скакануло давление, потерял контроль над собой. Меня легко вывести из себя. Я работаю святым Николаем на площади уже третий год. Никто никогда не жаловался.
Основная претензия состоит в том, что я русский, сепаратист, поддерживаю «русский мир» и тому подобное, а то, что я работал в украиноязычной газете, какое-то время работал заведующим литературно-драматургической части двух академических украинских театров, то, что у меня есть много материалов, это ничего не значит. Клеймо «сепар» и «против Украины» мне ставятся потому, что я не согласен с действующей властью. Когда приходишь на те же сессии исполкомов и видишь, как тупо разворовывается все. В оппозиции находиться невозможно — тебя уничтожают.
- После случившегося возникли ли у вас проблемы с работодателем?
— Меня уже выгнали с этой работы. Позвонили несколько часов назад из управления культуры и сказали, чтобы я занес костюм. Работать со мной управление культуры больше не будет.
Я работаю сейчас журналистом в газете «20 хвилин». Меня там поддерживают. Но газета же не может обеспечить какую-то психическую безопасность. Мне оказывают моральную поддержку: у меня есть работа в газете, где я на украинском языке пишу статьи, в том числе и о политике, экономике. Но они опять-таки не совпадают с «основным курсом партии власти». В основном это оппозиционные статьи. Несмотря на то что газета оказывает большую моральную поддержку и какую-то финансовую, защитить меня не может. В прошлом году на меня напали — просто дали по голове около дома, поджидали ночью, когда я шел с работы, с репетиции. Тут ни одна газета не может защитить.
А угрозы… В том же Facebook пишут: «Убить!», «Уничтожить!» и тому подобное. Там среди комментаторов есть некий Юрко Гратовский. Это такой у нас отмороженный националист, который предпочитает любить родину на расстоянии. Он сначала работал в Польше на заработках, но писал и об этой стране гадости. У нас сейчас все патриоты стремятся выехать подальше: часть уехала в Канаду, часть — в Польшу.
Еще одна претензия ко мне, что я на всех судебных заседаниях поддерживал Василия Муравицкого. Я с ним учился в 9 классе и считаю его своим другом. Мы вместе работали на телевидении. Я его знаю как нормального человека. И то, что он пишет, — это нормальные вещи. А то, в чем его пытаются обвинить, в принципе это бред в стиле 37-го года, когда обвиняли людей в том, что они рыли тоннель из Москвы в Лондон. Прокурор на судебном заседании не может ничего сказать — нет доказательств. Судьи сидят и переглядываются, понимая, что им этот бред нужно выслушивать. Но приезжают члены банды С14, которые устраивают провокацию. За минуту до этого прокурор выходит из зала, а члены С14 снимают куртки и начинают бить моего адвоката, который и адвокат Муравицкого — Андрея Гожыя, избивают журналиста Андрея Локтионова.
Угрозы поступают мне неоднократно. Они самые разные.
- А у вас есть поддержка?
— В принципе здесь есть люди, которые меня поддерживают. Но нас мало, и мы в принципе ничего не можем сделать. Недавно была конференция Национального союза журналистов Украины, и мы говорили, что ни одно преступление не расследуется. Когда я получил травму и лежал в больнице месяц, дело попало в суд, но оно там не движется, оно стопорится. Пропадают документы, сейчас мой адвокат пытается заставить прокурора дать ответ, куда делась часть материалов, никто не может объяснить, что происходит. Ни одно дело в отношении журналистов не доведено до конца. Говорить о безопасности в такой обстановке бессмысленно.
Приезжали представители ОБСЕ, поговорили, взяли комментарий. Но они уехали, и все продолжилось. Украина никого вообще уже не интересует.