28 декабря истечёт срок содержания под стражей (в качестве меры пресечения) обвинённого в государственной измене руководителя РИА Новости на Украине, журналиста Кирилла Вышинского.
Мы не знаем, продлит ли Порошенко военное положение после 27 декабря. Если получится, то не только продлит, но и расширит и углубит. Но это если получится, а пока у него всё как-то не очень получается: вместо кареты — тыква, вместо лошадей — мыши, вместо кучера — крыса.
Зато мы практически не сомневаемся, что 28 декабря Кирилл Вышинский не выйдет на свободу. Даже если к тому времени по какой-нибудь трагической случайности Порошенко прекратит работать президентом Украины, а военное положение будет не только отменено, но и осуждено новой властью.
Кирилл содержится под стражей практически восемь месяцев. За это время СБУ не смогло доказать ни госизмену, ни несоответствие журналистским стандартам (тоже «литературоведы в штатском»), ни посягательство на территориальную целостность и конституционный строй Украины, ни участие в информационной войне.
Кстати о последнем, что это? Мы говорим об информационной войне довольно часто — как о комплексе информационных мероприятий, сопровождающих достижение определённых политических целей. Эти мероприятия могут проводиться как параллельно военной и дипломатической активности, так и самостоятельно. Главное здесь — их подчинённость политической цели.
Так вот, ни для кого не является секретом, что уничтожение или расчленение Украины не является политической целью России. Наоборот, российская власть много и часто критикуется патриотами (как левыми, так и правыми) за то, что из чисто практических (политических и экономических) соображений ничего не предпринимает для ликвидации преступного киевского режима, а некоторыми своими действиями даже объективно способствует его стабилизации. Мне самому неоднократно приходилось писать, что до тех пор, пока не заработал «Северный поток — 2» (как вариант, пока Украина сама не напала на Россию и в дикой злобе сама же не уничтожила свои магистральные газопроводы), только за счёт зависимости России и ЕС от газового транзита через эту территорию Москва и ЕС будут делать всё возможное, чтобы там не началась анархия, которую объективно провоцируют как раз действия украинского руководства.
Таким образом, даже если исходить из того, что любое информационное мероприятие, включая распространение материалов с пресс-конференции Порошенко, СБУ может квалифицировать как участие в информационной войне, информационное воздействие на Украину со стороны России объективно не может быть направлено на дестабилизацию её государственных структур или деструкцию государства, поскольку это не является политической целью Москвы, а, как было сказано выше, информационные мероприятия всегда носят обеспечивающий характер по отношению к политическим (даже если собственно политических мероприятий мы по какой-то причине не замечаем).
Посему СБУ, чтобы довести дело до суда, необходимо, как в анекдоте, «или крестик снять, или трусы надеть», то есть в любом случае отказаться от части своих обвинений, чтобы привести вторую часть в состояние, не противоречащее элементарной логике. Но СБУ этого не будет делать — совершенно незачем.
У него есть отработанная стратегия. Человека просто держат в тюрьме (без суда), постоянно продлевая срок содержания под стражей, бессрочно. Вернее, пока не сломается (как вариант не умрёт или не сойдёт с ума). Это такая психологическая пытка. Если вы осуждены, пусть даже несправедливо, получили срок, пусть даже огромный, вы знаете, что каждый прожитый день приближает ваш выход на свободу. Вам есть к чему стремиться, у вас есть цель, есть будущее.
В формате же, применяемом СБУ, вы просто сидите, и следователь, если вас ещё водят к следователю, искренне говорит вам, что да, вы не виноваты, и любой, даже украинский, суд вас оправдает. Тем более что после прохождения украинских судебных инстанций можно подавать иск в ЕСПЧ, который точно отменит украинский приговор. Но в суд вы не попадёте, право апелляции в ЕСПЧ, таким образом, не получите, а просто будете сидеть месяцы, годы, десятилетия, сидеть столько, сколько будет существовать киевский режим, считающий себя в состоянии войны с Россией и постоянно «отражающий» то военную, то информационную, то гибридную «агрессию Москвы».
Это пытка более страшная, чем некомфортные условия содержания и некачественная пища, чем отсутствие доступа к объективной информации. Последние проблемы хотя бы частично решаются при помощи родственников и адвоката. Что же касается бессрочного содержания под стражей, то психологическое давление оно оказывает не только на самого узника, но и на его родных и близких, на друзей. Именно поэтому многие идут на сделку с СБУ, когда им предлагают признание вины в обмен на быстрый приговор и последующий обмен.
Кириллу в какой-то мере повезло, если в данной ситуации вообще можно говорить о везении. Он — сотрудник МИА «Россия сегодня», а агентство своих не бросает. Поэтому о нём постоянно пишут в российских СМИ, говорят с телеэкранов и даже периодически вспоминают российские дипломаты. Но на Украине сидят граждане России (мы даже точно не знаем, сколько, потому как сводная информация никогда не публиковалась). Сидят уже не месяцами, а годами. Сидят без приговора. Некоторые — с оправдательным приговором и новым обвинением.
Именно то, что они сидят годами, а о них даже не вспоминают публично или в ходе переговоров российские официальные лица, и объясняет наш скептицизм по поводу возможности выхода на свободу Кирилла Вышинского 28 декабря. Его-то Украина вообще считает собственным гражданином (почему и обвиняет не в информационой диверсии, а в государственной измене). Так если СБУ годами держит в тюрьмах без суда российских граждан, почему оно не может держать там же того, кого считает собственным гражданином?
С моей точки зрения, тема произвольных арестов и бессудного, бессрочного содержания в тюрьмах Украины российских граждан давно должна была бы стать одной из главных для российского МИДа в его работе на европейском направлении. Тем более что Европе, как бы мы к ней не относились, тема прав человека отнюдь не чужда, а пробиться в европейскую прессу с подробным описанием всех (подчёркиваю, всех) случаев украинского произвола в отношении российских граждан совсем не трудно. Как говорят в таких случаях наши заокеанские «друзья и партнёры», тема должна стать для Украины (и для конкретных исполнителей) слишком токсичной.
Что касается исполнителей, то, с моей точки зрения, принцип талиона не всегда плох. Если следователь необоснованно требует, а судья необоснованно удовлетворяет требование о содержании под стражей, то после оправдательного вердикта такой следователь и такой судья должны автоматически отправляться в тюрьму на срок необоснованной отсидки. И касаться это должно не только украинских следственных и судебных органов. А то за ошибку пилота или капитана морского судна могут посадить, за ошибку технолога, чьим кефиром отравились граждане, могут так же посадить, а за ошибку следователя или судьи, которая зачастую является не ошибкой, а средством давления для получения признательных показаний, никто ответственности не несёт.
И ещё раз — если мы хотим освободить Кирилла Вышинского, а я надеюсь, что все люди, занимающиеся его проблемой искренне хотят добиться его скорейшего освобождения, то сделать данную тему для Украины токсичной мы можем, только показав мировому сообществу, что это не одиночный случай и не случайная ошибка, но системно применяемая к российским гражданам репрессия украинских спецслужб. И постоянно, поимённо называть всех причастных (следователей, их непосредственных начальников, прокуроров, следящих за законностью действий следствия, судей, продлевающих сроки содержания, украинских журналистов, оправдывающих произвол, украинских политиков, произвол покрывающих, а то и инициирующих). В конце концов, опыт Нюрнберга показывает, что возмездие настигает многих, хоть и не всех. В конце концов, и начальник ОКВ генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, и рейхсминистр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, и журналист Юлиус Штрейхер за всю войну никого лично не убили, но 16 октября 1946 года все были повешены по приговору Нюрнбергского трибунала. А ведь тоже думали, что Третий рейх — это навсегда.
