День в истории. 12 декабря: Красная армия вошла в Харьков

В этот день в 1919 г. город, оставленный частями Добровольческой армии, был взят красными. На этом гражданская война для русского губернского города завершилась. При Советской власти он стал первой столицей УССР, во многом потеряв свой прежний облик.
Подписывайтесь на Ukraina.ru

После того как Добровольческая армия была остановлена под Тулой, началось движение белых частей вспять. Многие местные жители понимали, что второе занятие города и губернии большевиками грозит для них большими неприятностями, а то и гибелью. Ведь все хорошо помнили, как вели себя красные в прошлый свой приход. Особенно запомнились палач Степан Саенко и начальник местного ЧК Сильвестр Покко.

Вот что писала гимназистка Ирина Кнорринг, жившая возле концлагеря, в своём дневнике о последних днях перед приходом белогвардейцев: «24 июня 1919. Вторник. Сижу на балконе и слушаю выстрелы. Добровольцы в Мерефе. (Слышны мелкие выстрелы). Большевикам (залп) все пути отрезаны. За последнее время Саенко (залп) особенно (залп) жесток. Он расстрелял 197 (залп) человек. Их расстреливали (залп) у стены нашего дома (залпы сильнее), так что на стене (залпы) осталась запекшаяся кровь и на ней волосы. На днях этот Саенко у себя в (залп и выстрелы) кабинете (выстрелы) на глазах жен (пулемет) зарезал двух офицеров и окровавленные руки вытер о портьеры. Ему некуда бежать. Он говорит: меня все равно повесят, так я хоть сейчас буду наслаждаться убийствами (мелкие залпы). И наслаждается. Я не видела человека более злого.

Харьков взят сегодня вечером. И.М. Лебедев затащил нас в город. Все улицы были запружены народом. Всюду слышались объятия, поздравления и поцелуи. Мы пошли на Павловскую площадь. Там мы видели настоящих добровольцев с настоящими погонами, с настоящими орденами. Около каждого солдата или офицера собралась кучка. К нам подошел один офицер, и мы обступили его, жали ему руку, благодарили, задавали вопросы, и он на все отвечал очень охотно. Все добровольцы были усталые, загорелые и все с большими букетами жасмина. На Metropol взвился настоящий русский флаг, бело-сине-красный. Когда я увидела его, у меня сердце так и перевернулось».

Его превосходительство «генерал Харьков»15 сентября 1867 года родился один из самых интересных полководцев гражданской войны — Владимир Зенонович Май-Маевский. История совершенно незаслуженно отодвинула его на второй план, а кинематограф связал с ним образ, мало похожий на этого боевого генерала.

Кадетская газета «Свободная Речь» так характеризовала отношение харьковцев к Добрармии: «К Харькову из всех освобожденных за минувшее лето городов скорее всего может быть приложено название «добровольческого» по преимуществу. Здесь отряды освободителей встретили с самого начала восторженный прием, молодежь тысячами хлынула в ряды войск, самое занятие города прошло очень гладко, совместная работа власти и общества сложилась сносно. Этому, вероятно, немало способствовала наличность в Харькове, в отличие от других южных городов, довольно обширных кадров русской культурной интеллигенции, способной воспринять добровольческую идею в полной ее чистоте, без ограничительных оговорок областного или национального происхождения».

Уже в 20-х числах ноября в городе начались панические настроения. Вот что писала Ирина Кнорринг: «8 (по нов. ст. 21) ноября 1919. Пятница. Мамочка собирается бежать. Хотят продать пианино. Ужасное, ужасное положение! Я никуда не поеду! Не все ли равно, где умирать, в Харькове или в каком-нибудь Ростове или на Кавказе. Если красные возьмут Харьков, то, конечно, и Ростов, а там опять воцарится большевизм. Положение на фронтах ужасное. В теперешние морозы солдаты ходят босиком, полуодетые. Между тем, как здесь, в Харькове, в кабаре, в театрах толпа буржуев в дорогих мехах, в бриллиантах!!! Но что, если Харьков возьмут?!?! 25 ноября (по нов. ст. 8 декабря) Понедельник. 17-го ноября бежали. Вот уже несколько дней, как мы в Ростове».

22 ноября институт благородных девиц, отслужив напутственный молебен и захватив только часть имущества, покинул Харьков. В составе 157 воспитанниц, 38 человек персонала и 46 членов семей служащих он был эвакуирован в Одессу. Однако там он долго не задержался. Свое последнее пристанище Харьковский институт благородных девиц нашел в Сербии, где и оставался центром эмигрантского образования до своего окончательного закрытия в 1932 году.

3 декабря Корпус генерала Мамонтова попытался нанести контрудар на стыке 8-й и 13-й советских армий, а также во фланг Первой Конной армии Буденного. Но операция эта завершилась неудачей для белых. Наступление советских войск на Харьков было продолжено. В Харькове вышел последний номер газеты «Новая Россия». Формально она была закрыта большевиками после их прихода в город. Ее редактор профессор В. Даватц выбрался из Харькова вместе с городской управой 8 декабря (по новому стилю).

5 декабря в связи с полным провалом Московской кампании генерал А. Деникин сместил с поста командующего Добровольческой армии генерала В. Май-Маевского, назначив на его место барона П. Врангеля. На освободившееся после ухода Врангеля место командующего Кавказской армией назначен генерал В. Покровский.

24 сентября. Украина объявила войну РоссииВ этот день в 1919 г. правительство Украинской Народной Республики издало декларацию, которой провозглашалась война «армии Деникина». Советская историография этому конфликту почти не уделяла внимания, ведь он не укладывалась в стройную концепцию «республики в кольце врагов». А между тем он оказал существенное влияние на исход гражданской войны.

6 декабря сформированный харьковцами 3-й Корниловский полк полностью погиб во время боев с частями РККА в лесах северо-восточнее Змиёва (осталось 86 человек личного состава). Памятник ему был установлен в 2011 году в поселке Кочеток Чугуевского района.

8 декабря РККА, продолжая наступление на Харьков, силами 13-й армии заняла Волчанск. Ввиду угрозы скорого падения Харькова главноначальствующий Харьковской области Май-Маевский со штабом покинул город. Приказом по ВСЮР от 10 декабря 1919 года № 2688 вместо В.З. Май-Маевского главноначальсвующим Харьковской области был также назначен П.Н. Врангель. Выехавший из Ростова-на-Дону 8 декабря, он не успел прибыть в Харьков и вступить в должность, расположившись со своим штабом 10 декабря в Змиёве.

Мариупольский историк Ю. Рябуха констатировал: «Несмотря на то что среди населения Украины сразу же выдвинулось героическое и жертвенное меньшинство, готовое до смерти отстаивать не классово-корыстные материальные интересы, а сверхличные, патриотические, государственные и культурные ценности, основная масса после нетерпеливого ожидания белогвардейцев с таким же нетерпением ожидала уже советскую власть».

День спустя конница Буденного заняла Валуйки, а 14-я советская армия — Валки, а 11 декабря красная кавалерия под руководством В. Примакова взяла с утра Мерефу и отрезала деникинцев с юга от Харькова. К концу дня подразделения 8-й Червоноказачьей и Латышской дивизии вступили в Харьков, окончательно овладев им на следующий день.

Мой дед, Иван Иванович Ушаков, 17 лет, вместе со своим братом Павлом, был призван в дни суматохи в Добровольческую армию. Жили они в ближнем пригороде Харькова — Липовой Роще. Они получили в городе шинели, и, как рассказывал дедушка, им было дано время попрощаться с родными перед уходом на передовую. Пока они ездили из Харькова к себе, город захватили. От шинелей пришлось отпарывать погоны и шевроны. Другой мой дед, Яков Фёдорович Губин, доучивался вместе с будущим архитектором Душкиным последние дни в 1-м харьковском реальном училище.

26 сентября. Батька Махно уходит в прорывВ этот день в 1919 г. началась битва под Перегоновкой - забытая в советское время, но от того не потерявшая своего значения в истории Гражданской войны. У небольшой железнодорожной станции между Уманью и Елисаветградом схлестнулись войска двух легендарных полководцев - батьки Махно и генерала Слащева. Уже в наши дни это сражение обросло мифами.

Вот как вспоминал этот день писатель Яков Тайц: «Однажды мы пять суток не выходили из дому. Неподалёку, на станции и на путях, шли бои. Красные наступали. Мы всё время слышали где-то совсем рядом то беглый винтовочный огонь, то пулемётное «так-так-так», то пушечное «бабах»…

Наконец на шестой день стало тихо. И в этой замечательной тишине вдруг послышался стук копыт. Всё громче, всё ближе… Я набрался храбрости и выглянул в окно. Я увидел у нас во дворе всадника».

Сразу же были закрыты все некоммунистические газеты, окончательно замолк и некогда самый популярный газетный бренд «Южный край». Приближалось «уплотнение».

Большевики сделали город столицей советской Украины вплоть до 1934 года. В этот же день советские партизаны совместно с махновцами взяли Полтаву. Тогда же в Москве был создан Всеукраинский ревком, председателем которого был назначен бывший депутат Государственной Думы Г. Петровский, а в его состав, помимо большевиков, были включены «боротьбисты». В своем первом манифесте к украинскому народу ревком пообещал сразу по освобождению Украины созвать 4-й Всеукраинский съезд Советов.

В те же дни была разгромлена усадьба Лансере-Серебряковых Нескучное в окрестностях Харькова. С начала 1920 года художница Зинаида Серебрякова рисовала таблицы исторических находок для археологического музея при Харьковском университете, где с трудом сумела устроиться на постоянную работу, которая была чрезвычайно скучной, но она позволяла художнице содержать детей и престарелую мать. В декабре 1920-го, спасаясь от голода и нужды, Зинаида Серебрякова уехала из Харькова в Петроград, а затем в Париж. Воспоминание о тех страшных днях — картина «Карточный домик» — ее самое трагическое произведение, показывающее четверых осиротевших после смерти мужа детей в марте 1919 года.

В 1923 году уехали в Петроград Н. Дудинская-Тальори с дочерью Наталией. Хореографическая студия во дворе дома №7 на Конторской закрылась навсегда. Ее воспитанницы Клавочка Шульженко и Ирочка Бугримова больше не занимались балетом. Муж и отец, полковник М. Дудинский, воевал в Добровольческой армии, затем эмигрировал. Народная артистка СССР, четырежды лауреат Сталинской премии Н.М. Дудинская до конца дней не упоминала ни отца, ни бабушку по матери — начальницу харьковского института благородных девиц Александру Гриппенберг.

Так Харьков терял свой культурный «золотой фонд». Дома заселялись новыми жильцами, и постепенно истаивал дух старого Харькова. Харьковцы превращались в харьковчан. А на место балерин-дворянок и антрепренеров-купцов приходили австрийские военнопленные и «кухаркины дети», выброшенные на поверхность революцией и украинизацией.

Те из «бывших», которые не погибли в мясорубке гражданской войны и не эмигрировали, переделывали документы и переквалифицировались в учителя. Я помню этих старушек, свободно говоривших по-французски и по-немецки, и их квартиры с кроватями под балдахинами, этажерками и чудом уцелевшими фолиантами в кожаных переплетах. Все эти осколки старого мира канули в Лету где-то к середине 70-х годов прошлого века…

Автор благодарит за помощь в подготовке статьи В. Корнилова.

Рекомендуем