В ночь с 5 на 6 мая преставился Володя Сапунов, легенда отечественной музыки, поэт и просто уникальный человек. Такого жизнелюба и оптимиста мне не приходилось встречать. И слава Господу, что он даровал мне такую дружбу. Короткую, но яркую.
Дядя Вова, так мы, донецкие, называли Сапунова, долгие годы был директором культовых групп «Воскресение» и «Машина времени». Казалось бы, стриги купоны, гастролируй, наслаждайся, не задавай лишних вопросов. Но у Сапунова было обостренное чувство справедливости, голый нерв поэта. Не мог он просто так жить. Ему полагалось бороться. За Донбасс, например. И он делал это, поплевывая на внешние обстоятельства.
Понятно, что главным источником его достатка была «Машина времени». Хотя он мне всегда говорил, что и по поэтике, и по музыке всегда ставил выше «Воскресение». Но есть философия музыки, а есть — тыц-тыц — новый поворот, и все такое. Коммерция, так сказать. Когда Андрей Макаревич выбросил, вышвырнул на улицу из группы человека, который столько лет выстраивал график успеха этого, давайте скажем так, ВИА, для меня это был шок. Нет, понятно, есть разные взгляды на политику, на войну, но вот так-то… Как возможно? Где здесь человечность?
Вообразите, что за удар был для Сапунова. Мы тогда сидели в кабачке на Арбате, Володя говорил, мол, надо же, а ведь мы с Макаром столько водки выпили вместе… При всей браваде дяди Вовы, не вполне, уверен, что он заранее представлял себе попадание под такое несусветное хамство. Подошел Женя Маргулис, выпил с нами, вынес вердикт случившемуся, крайне четкий и ясный. Простите, братцы, сегодня не привожу его дословно, не уполномочен. Но, уверяю, все сразу стало на свои места.
Вова Сапунов тогда сказал, что просит больше никогда и нигде не упоминать его, как директора группы «Машина времени». Дружище, сегодня делаю это последний раз, не сердись…
Когда мы сидели с ним последний, как теперь оказалось, раз, Сапунов говорил о планах. Мол, хочет в Донецке провести большой рок-фестиваль. Чтобы «Воскресение» было и другие уважаемые, настоящие группы. Обратился к телеведущему Владимиру Соловьеву, тот подбросил координаты человека где-то на московских верхах, который мог бы поспособствовать с оргвопросами. Увы, ничего не вышло. А еще Володя хотел переиздать свою книгу донецких, страстных, антимайдановских стихов. Они ведь у него чуть ни ежедневно получались. Вот, оказывается, тоже не судьба.
Жизнь Донбасса Владимир Борисович Сапунов пропускал через себя каждую секунду. Смотрел по телевизору все эти ток-шоу кошмарные. Звонил под впечатлением. Выглядело так: «Слушай, я тут посмотрел этого польского дебила, стихи написал, почитай, скажешь свое мнение». Я ему говорил, мол, хоть какая-то польза есть от этих персонажей в ящике, вдохновляют поэта. Смеялись… Договаривались об очередном, как он говорил, «заседании штаба».
Я счастлив, что дружил с этим великим, тут никакой гиперболы, человеком. Познакомил его со своей семьей и со многими друзьями. С Леной Бондаренко, с неистовым моим московским кумом Андреем Малосоловым, с сербским братом, ополченцем ЛНР Слободаном, с донецкими журналистами и просветителями Олегом Измайловым и Рашитом Шехмаметьевым, с Ростиславом Ищенко, с Володей Корниловым… Сапунов очень хотел пообщаться с Женей Копатько, но не успел. Мы уж и сговорились о встрече, но… Еще он хотел, чтобы моя жена Таня начитала аудиокнигу его стихов. Она искренний человек. Читала в нашей маленькой компании на даче Володи под городом Чеховым его «Акынщину», рыдала. Тогда Володя сказал, что только она должна читать его стихи. Теперь уж, полагаю, не придется. Нет, читать-то будем, но только для себя. Жаль, очень жаль.
Ушел прекрасный, мудрый и светлый человек, взвода стоящий, а может и роты. Может даже и армии. Нечисть добивать придется без него. Помолитесь, православные, за душу новопреставленного Раба Божьего Владимира. Это был замечательный, правильный, нормальный человек. Сам из-под Сталинграда, но наш духом, донецкий.
Врачи сказали, что устал бороться. Полная ерунда. Просто позвал Господь.