https://ukraina.ru/20240320/1053983474.html
Полковник Анатолий Матвийчук: Россия устроит для ВСУ их "Афганистан" и выбьет всех французов из Одессы
Полковник Анатолий Матвийчук: Россия устроит для ВСУ их "Афганистан" и выбьет всех французов из Одессы - 20.03.2024 Украина.ру
Полковник Анатолий Матвийчук: Россия устроит для ВСУ их "Афганистан" и выбьет всех французов из Одессы
Главная задача Иностранного легиона – не дать нам взять Одессу. Если мы возьмем Одессу, мы разрушим все планы Запада по закреплению своего присутствия на Черном море. Но я надеюсь, что первое сражение этих боевиков с нашей армией отобьет у них всякую охоту находиться в зоне СВО
2024-03-20T05:48
2024-03-20T05:48
2024-03-20T09:15
интервью
всу
белгородская область
работино
авиация
танки
иностранные наемники
одесса
франция
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/0a/11/1050257274_96:25:871:461_1920x0_80_0_0_79a0bef4760db782c38c9a12f8940ed5.jpg
В Одессе уже есть одно французское кладбище – второго не надо, считает главный редактор ИА ANNA News, военный эксперт, ветеран боевых действий полковник в отставке Анатолий Матвийчук.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.Ранее глава запорожского общественного движения "Мы вместе с Россией" Владимир Рогов сообщил, что ВС РФ продвигаясь вперед, улучшили позиции в центре Работино. По его словам, за последние сутки нам удалось отбить несколько атак ВСУ в самом селе и его окрестностях, сейчас там продолжаются упорные боестолкновения.– Анатолий Андреевич, я понимаю, что нам надо отбить территорию, которую противник занял в ходе контрнаступа. Но зачем нам понадобилось заходить в сам населенный пункт, если он якобы простреливается с обеих сторон и там невозможно закрепиться?– Населенный пункт населенному пункту рознь. В Работино мы должны занять точки сопротивления ВСУ.Да, есть такая методика, чтобы не заходить в населенный пункт, а обойти его, чтобы гарнизон сдался. Но в случае с Работино мы имеем дело с подготовленной обороной ВСУ, которая чем-то напоминает Авдеевку. Пока мы не разрушим систему вражеских укреплений и не подавим все огневые точки, населенный пункт будет оказывать сопротивление. Поэтому наши войска штурмуют эти укрепрайоны.Мы продолжим расчленять этот населенный пункт на части, чтобы последовательно уничтожить там все очаги сопротивления ВСУ.– То есть ВСУ настолько закрепились в Работино, что не дают нам его окружить?– Нет. Мы можем его окружить и пойти дальше. Но эта неподавленная система обороны ВСУ будет оказывать нам сопротивление, и мы понесем потери. Нужно ее разгромить и пойти дальше.Там у противника тоже серьезные фортификационные сооружения, которые он успел возвести за время наших оборонительных боев. Мы же ушли из Работино. Вот ВСУ и пытаются нас туда не пустить.– Насколько нам удается сейчас ломать эти фортификационные сооружения?– Мы туда перебросили серьезные силы и средства.Долгое время ходил анекдот, что мы якобы попытались устроить прорыв на старых танках Т-55 и Т-64. На самом же деле мы их используем как долговременные огневые точки. Они стреляют очень мощными осколочно-фугасными боеприпасами, которых у нас очень много.Вот они и разрушают оборону противника, которую мы потом будем штурмовать.– Да, было видео, что якобы мы въезжали в Работино на старых танках. Получается, туда никто не въезжал?– Нет. Повторюсь, калибр танка Т-62 составляет 115 мм. Это на 10 мм меньше, чем у Т-90. А боеприпасов у нас к ним на всю войну хватит. Мы таким образом экономим дефицитные снаряды для новых танков. Повторюсь, это очень хорошая долговременная огневая точка.– А новые танки нам потом для чего понадобятся?– Танк – это сочетание огневой мощи, бронезащиты и мобильности. Новые танки будут помогать нам пробивать бреши в обороне ВСУ и расширять их по флангам. Они будут уничтожать вражеских пехотинцев, когда мы будем проламывать оборону.– Насколько мы усилились в авиационной компоненте? Во время Авдеевской операции работа наших ФАБов была на слуху, но сейчас у нас нет таких результатов, на которые бы обратили внимание СМИ.– Сегодняшняя авиация уже не работает в духе Второй мировой войны, когда на каком-то направлении концентрировалась группировка и устраивала ковровые бомбардировки площадей. Сегодня авиация выполняет сверхточные боевые задачи по уничтожению заглубленных командных пунктов и огневых позиций, которые трудно достать на передке.В частности, на днях были сообщения наших военкоров, что мы на Купянском направлении поразили командный пункт пехотной бригады, где проходило совещание руководящего состава ВСУ. Мы применили объемно-детонирующую бомбу весом в 1,5 тонны с модулем коррекции и планирования.Так сегодня работают наши военно-космические силы.– Некоторые украинские военные говорят, что наши ФАБы представляют для них серьезную опасность на объектах с ограниченной площадью вроде коксохима в Авдеевке, а в степи для них они не так страшны. Есть что на это ответить?– Ну, некоторые украинские СМИ до сих пор пишут, что в Авдеевке идет сопротивление. Якобы туда подходят резервы, которые попробуют нас оттуда выбить. Это пропаганда.Чем великолепны эти наши боеприпасы? Тем, что при своей простоте и дешевизне они добиваются наибольшего результата. Большие скопления пехоты – это их любимая цель.Кроме того, мы ими попадаем по критически важным объектам военной инфраструктуры Украины: цеха по ремонту техники, электростанции и склады с материально-техническими ресурсами.– Насколько успешно мы выбиваем вражескую ПВО, чтобы заставить ВСУ вывести все свои комплексы на передовую?– Недавно мы поразили три пусковых установки "Пэтриота". Это привело к потере 50% систем зонального ПВО на Украине.Противник еще располагает объектовой системой ПВО, которая может прикрыть батарею ствольной артиллерии или район сосредоточения пехоты. А у нас есть зональная система ПВО – это разнесенный по времени и пространству огромный конгломерат прикрытия техники и личного состава. Этим занимаются наши мощнейшие С-300 и С-400.Ничего этого на Украине уже не осталось. У них есть объектовая ПВО. Но мы продолжим ее выбивать.– Получится ли у Украины создать "Франкенштейна" – смесь из советских и западных систем ПВО?– Нет, не получится.По классификации НАТО, зоны ПВО делятся на передовой и тыловой район, каждый из которых прикрывают определенные классы противовоздушных средств. Тот же "Пэтриот" предназначен для защиты тылового района: огромные участки инфраструктуры и логистику. На Украине ничего нет.Поэтому ничего из этой затеи с "Франкенштейном" у Украины не выйдет. Нельзя гадюку с черепахой скрестить. Они разные. Подходы к прикрытию войск у НАТО и СССР тоже были разные.Если Киев хочет улучшить свою ПВО, ему придется стандартизировать комплексы с НАТО. Но это не получится, потому что Запад Украине ничего не дает. Особенно систему радиолокации и целеуказания.– А если Запад решит им дать системы радиолокации и целеуказаний?– Запад пытается им это дать, но у него самого ничего нет. Те же "Пэтриоты" изготавливаются в единичном варианте за полгода-год. У немцев есть IRIS-T. Но он старенький. Да и производственных мощностей для него тоже нет. Европа не готовилась к такой затяжной войне. Это мы склады советские пооткрывали и выкатили все – от советских ПЗРК до С-500. Все это работает и функционирует. У НАТО ничего этого нет. Они даже с трудом нашли средства, чтобы прикрыть зону учений, которые недавно проводились.– Кстати, наше ПВО перехватывает ракеты от РСЗО "Вампир" в Белгородской области и стала сбивать беспилотники "Стриж", которыми ВСУ пытались достать до аэродрома в Энгельсе.– Наша тактическая ПВО работает на высоте от 10 до 15 километров и примерно на такую же глубину от передовой. Оперативно-тактическая ПВО работает на высотах до 30 километров на глубину в 150–200 километров. А стратегическая ПВО перекрывает всю высоту до ближнего космоса на глубине в 1500–2000 километров.Вся эта система насыщена средствами различного класса: зенитно-пушечные и зенитно-ракетные установки. Это насыщение происходит по мере насыщения войск (батальонная ПВО, бригадная ПВО, армейско-корпусная ПВО). Этот слоеный пирог позволяет сбивать любые средства поражения противника.Например, Швеция поставляла на Украину бомбы, которые запускаются с "Хаймарсов". Но мы это вундерваффе тут же сбили. Мы ее вычислили по скорости, температуре и фотоконтрастности.– Как вы оцениваете обстановку на границе Белгородской области? ВСУ прекратили там войсковую операцию, и все свелось к обстрелам? Или там продолжаются боестолкновения?– На границе была провокация спецслужб Запада, который заставил ВСУ пожертвовать своими людьми и техникой.Цель ее была проста – на фоне президентских выборов в России показать, что у нас не все так гладко. Якобы какие-то россияне так ненавидят Путина, что готовы свергать его с оружием в руках. Но мы же понимаем, где эти власовцы взяли танки и гаубицы. Это была спецоперация, которая курировалась спецслужбами США и Великобритании. А целеуказания им давали комплексы радиотехнической и космической разведки НАТО.Противник считал, что на этом направлении ему будет удобно провести прорыв. Никакого прорыва не получилось. Мы провели великолепную контрразведывательную операцию, разгадали все замыслы врага и уничтожили большое количество его живой силы и техники.Сейчас эта активность пошла на спад. Да, там были попытки опять что-то сделать, но ничего не вышло. Потому что мы выстроили систему территориальной обороны Белгородской области. Люди готовы к отражению любых атак. Кстати, огромную роль в этом сыграли не контрактники, а наши солдаты-срочники. Они не просто там сидят и кашу кушают. Они готовы сорвать любые провокации Украины и Запада.– После этого опять начались разговоры о создании зоны безопасности на границе. А сколько примерно нам для этого нужно сил и средств?– У нас есть опыт создания таких зон безопасности.Когда мы зашли в Афганистан, моджахеды несколько раз пытались прорваться на территорию Туркмении, Таджикистана и Узбекистана. Но пограничные войска КГБ пересекли границу и прошли на глубину до 100 километров. Мы развернули мотоманевренные группы (350–400 человек на технике с артиллерией и минометами) и временные заставы. Когда мы организовали этот санитарный коридор, никаких провокаций на границе СССР до 1989 года не было.– Разница в том, что в Афганистане была партизанская война, а на Украине – большая сухопутная.– Понятно, что ситуация поменялась. Я имею в виду, что у нас есть такой опыт по созданию санитарных кордонов. Надо просто выделить силы/средства и грамотно ими управлять. Мы можем пройти на глубину в 150 километров в Черниговской, Сумской и Харьковской областях. И наши мобильные войска будут выполнять роль санитаров в этой зоне.– Ранее самый оптимистичный прогноз победного окончания СВО был на весну 2024 года, теперь самый оптимистичный прогноз – конец 2024 года. Вы что по этому поводу думаете?– Я тоже думал, что СВО закончится весной. Но она затянется из-за непредвиденных обстоятельств. Например, из Болгарии поступают сообщения, что якобы Иностранный легион из Франции высадился в Софии и двигается в сторону Украины. Нас ждут интересные неприятности. Поэтому СВО в лучшем случае завершится к концу 2024 года.Главная задача Иностранного легиона – не дать нам взять Одессу. Если мы возьмем Одессу, мы разрушим все планы Запада по закреплению своего присутствия на Черном море. Но я надеюсь, что первое сражение этих боевиков с нашей армией отобьет у них всякую охоту находиться в зоне СВО. В Одессе уже есть одно французское кладбище – второго не надо.– Какие у вас есть основные аргументы в пользу того, что мы начнем движение в сторону Одессы?– Очень тяжелая ситуация в Приднестровье. Там живут 350 тысяч граждан России. Мы должны им помочь. К тому же без занятия Харькова, Днепропетровска и Одессы киевский режим не пойдет с нами ни на какие переговоры.Для такой операции у нас сил достаточно. Меня часто спрашивают о том, будет ли новая мобилизация. Не будет. Мы еще не ввели в бой основные резервы. У нас только 20/30% группировки проводят войсковые операции. Остальные проходят подготовку и охраняют стратегический тыл.Проведение такой операции будет политическим решением. Верховный главнокомандующий несколько раз проговаривал фразу, что Одесса – это русский город. Это было не просто так. Это то, чем мы обязательно займемся.
https://ukraina.ru/20231031/1050642589.html
https://ukraina.ru/20240319/1053965483.html
https://ukraina.ru/20240317/1053926659.html
https://ukraina.ru/20240314/1053885457.html
белгородская область
работино
одесса
франция
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, всу, белгородская область, работино, авиация, танки, иностранные наемники, одесса, франция
В Одессе уже есть одно французское кладбище – второго не надо, считает главный редактор ИА ANNA News, военный эксперт, ветеран боевых действий полковник в отставке Анатолий Матвийчук.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее глава запорожского общественного движения "Мы вместе с Россией" Владимир Рогов сообщил, что ВС РФ продвигаясь вперед, улучшили позиции в центре Работино. По его словам, за последние сутки нам удалось отбить несколько атак ВСУ в самом селе и его окрестностях, сейчас там продолжаются упорные боестолкновения.
– Анатолий Андреевич, я понимаю, что нам надо отбить территорию, которую противник занял в ходе контрнаступа. Но зачем нам понадобилось заходить в сам населенный пункт, если он якобы простреливается с обеих сторон и там невозможно закрепиться?
– Населенный пункт населенному пункту рознь. В Работино мы должны занять точки сопротивления ВСУ.
Да, есть такая методика, чтобы не заходить в населенный пункт, а обойти его, чтобы гарнизон сдался. Но в случае с Работино мы имеем дело с подготовленной обороной ВСУ, которая чем-то напоминает Авдеевку. Пока мы не разрушим систему вражеских укреплений и не подавим все огневые точки, населенный пункт будет оказывать сопротивление. Поэтому наши войска штурмуют эти укрепрайоны.
Мы продолжим расчленять этот населенный пункт на части, чтобы последовательно уничтожить там все очаги сопротивления ВСУ.
– То есть ВСУ настолько закрепились в Работино, что не дают нам его окружить?
– Нет. Мы можем его окружить и пойти дальше. Но эта неподавленная система обороны ВСУ будет оказывать нам сопротивление, и мы понесем потери. Нужно ее разгромить и пойти дальше.
Там у противника тоже серьезные фортификационные сооружения, которые он успел возвести за время наших оборонительных боев. Мы же ушли из Работино. Вот ВСУ и пытаются нас туда не пустить.
– Насколько нам удается сейчас ломать эти фортификационные сооружения?
– Мы туда перебросили серьезные силы и средства.
Долгое время ходил анекдот, что мы якобы попытались устроить прорыв на старых танках Т-55 и Т-64. На самом же деле мы их используем как долговременные огневые точки. Они стреляют очень мощными осколочно-фугасными боеприпасами, которых у нас очень много.
Вот они и разрушают оборону противника, которую мы потом будем штурмовать.
– Да, было видео, что якобы мы въезжали в Работино на старых танках. Получается, туда никто не въезжал?
– Нет. Повторюсь, калибр танка Т-62 составляет 115 мм. Это на 10 мм меньше, чем у Т-90. А боеприпасов у нас к ним на всю войну хватит. Мы таким образом экономим дефицитные снаряды для новых танков. Повторюсь, это очень хорошая долговременная огневая точка.
– А новые танки нам потом для чего понадобятся?
– Танк – это сочетание огневой мощи, бронезащиты и мобильности. Новые танки будут помогать нам пробивать бреши в обороне ВСУ и расширять их по флангам. Они будут уничтожать вражеских пехотинцев, когда мы будем проламывать оборону.
– Насколько мы усилились в авиационной компоненте? Во время Авдеевской операции работа наших ФАБов была на слуху, но сейчас у нас нет таких результатов, на которые бы обратили внимание СМИ.
– Сегодняшняя авиация уже не работает в духе Второй мировой войны, когда на каком-то направлении концентрировалась группировка и устраивала ковровые бомбардировки площадей. Сегодня авиация выполняет сверхточные боевые задачи по уничтожению заглубленных командных пунктов и огневых позиций, которые трудно достать на передке.
В частности, на днях были сообщения наших военкоров, что мы на Купянском направлении поразили командный пункт пехотной бригады, где проходило совещание руководящего состава ВСУ. Мы применили объемно-детонирующую бомбу весом в 1,5 тонны с модулем коррекции и планирования.
Так сегодня работают наши военно-космические силы.
– Некоторые украинские военные говорят, что наши ФАБы представляют для них серьезную опасность на объектах с ограниченной площадью вроде коксохима в Авдеевке, а в степи для них они не так страшны. Есть что на это ответить?
– Ну, некоторые украинские СМИ до сих пор пишут, что в Авдеевке идет сопротивление. Якобы туда подходят резервы, которые попробуют нас оттуда выбить. Это пропаганда.
Чем великолепны эти наши боеприпасы? Тем, что при своей простоте и дешевизне они добиваются наибольшего результата. Большие скопления пехоты – это их любимая цель.
Кроме того, мы ими попадаем по критически важным объектам военной инфраструктуры Украины: цеха по ремонту техники, электростанции и склады с материально-техническими ресурсами.
– Насколько успешно мы выбиваем вражескую ПВО, чтобы заставить ВСУ вывести все свои комплексы на передовую?
– Недавно мы поразили три пусковых установки "Пэтриота". Это привело к потере 50% систем зонального ПВО на Украине.
Противник еще располагает объектовой системой ПВО, которая может прикрыть батарею ствольной артиллерии или район сосредоточения пехоты. А у нас есть зональная система ПВО – это разнесенный по времени и пространству огромный конгломерат прикрытия техники и личного состава. Этим занимаются наши мощнейшие С-300 и С-400.
Ничего этого на Украине уже не осталось. У них есть объектовая ПВО. Но мы продолжим ее выбивать.
– Получится ли у Украины создать "Франкенштейна" – смесь из советских и западных систем ПВО?
По классификации НАТО, зоны ПВО делятся на передовой и тыловой район, каждый из которых прикрывают определенные классы противовоздушных средств. Тот же "Пэтриот" предназначен для защиты тылового района: огромные участки инфраструктуры и логистику. На Украине ничего нет.
Поэтому ничего из этой затеи с "Франкенштейном" у Украины не выйдет. Нельзя гадюку с черепахой скрестить. Они разные. Подходы к прикрытию войск у НАТО и СССР тоже были разные.
Если Киев хочет улучшить свою ПВО, ему придется стандартизировать комплексы с НАТО. Но это не получится, потому что Запад Украине ничего не дает. Особенно систему радиолокации и целеуказания.
– А если Запад решит им дать системы радиолокации и целеуказаний?
– Запад пытается им это дать, но у него самого ничего нет. Те же "Пэтриоты" изготавливаются в единичном варианте за полгода-год. У немцев есть IRIS-T. Но он старенький. Да и производственных мощностей для него тоже нет. Европа не готовилась к такой затяжной войне. Это мы склады советские пооткрывали и выкатили все – от советских ПЗРК до С-500. Все это работает и функционирует. У НАТО ничего этого нет. Они даже с трудом нашли средства, чтобы прикрыть зону учений, которые недавно проводились.
– Кстати, наше ПВО перехватывает ракеты от РСЗО "Вампир" в Белгородской области и стала сбивать беспилотники "Стриж", которыми ВСУ пытались достать до аэродрома в Энгельсе.
– Наша тактическая ПВО работает на высоте от 10 до 15 километров и примерно на такую же глубину от передовой. Оперативно-тактическая ПВО работает на высотах до 30 километров на глубину в 150–200 километров. А стратегическая ПВО перекрывает всю высоту до ближнего космоса на глубине в 1500–2000 километров.
Вся эта система насыщена средствами различного класса: зенитно-пушечные и зенитно-ракетные установки. Это насыщение происходит по мере насыщения войск (батальонная ПВО, бригадная ПВО, армейско-корпусная ПВО). Этот слоеный пирог позволяет сбивать любые средства поражения противника.
Например, Швеция поставляла на Украину бомбы, которые запускаются с "Хаймарсов". Но мы это вундерваффе тут же сбили. Мы ее вычислили по скорости, температуре и фотоконтрастности.
– Как вы оцениваете обстановку на границе Белгородской области? ВСУ прекратили там войсковую операцию, и все свелось к обстрелам? Или там продолжаются боестолкновения?
– На границе была провокация спецслужб Запада, который заставил ВСУ пожертвовать своими людьми и техникой.
Цель ее была проста – на фоне президентских выборов в России показать, что у нас не все так гладко. Якобы какие-то россияне так ненавидят Путина, что готовы свергать его с оружием в руках. Но мы же понимаем, где эти власовцы взяли танки и гаубицы. Это была спецоперация, которая курировалась спецслужбами США и Великобритании. А целеуказания им давали комплексы радиотехнической и космической разведки НАТО.
Противник считал, что на этом направлении ему будет удобно провести прорыв. Никакого прорыва не получилось. Мы провели великолепную контрразведывательную операцию, разгадали все замыслы врага и уничтожили большое количество его живой силы и техники.
Сейчас эта активность пошла на спад. Да, там были попытки опять что-то сделать, но ничего не вышло. Потому что мы выстроили систему территориальной обороны Белгородской области. Люди готовы к отражению любых атак. Кстати, огромную роль в этом сыграли не контрактники, а наши солдаты-срочники. Они не просто там сидят и кашу кушают. Они готовы сорвать любые провокации Украины и Запада.
– После этого опять начались разговоры о создании зоны безопасности на границе. А сколько примерно нам для этого нужно сил и средств?
– У нас есть опыт создания таких зон безопасности.
Когда мы зашли в Афганистан, моджахеды несколько раз пытались прорваться на территорию Туркмении, Таджикистана и Узбекистана. Но пограничные войска КГБ пересекли границу и прошли на глубину до 100 километров. Мы развернули мотоманевренные группы (350–400 человек на технике с артиллерией и минометами) и временные заставы. Когда мы организовали этот санитарный коридор, никаких провокаций на границе СССР до 1989 года не было.
– Разница в том, что в Афганистане была партизанская война, а на Украине – большая сухопутная.
– Понятно, что ситуация поменялась. Я имею в виду, что у нас есть такой опыт по созданию санитарных кордонов. Надо просто выделить силы/средства и грамотно ими управлять. Мы можем пройти на глубину в 150 километров в Черниговской, Сумской и Харьковской областях. И наши мобильные войска будут выполнять роль санитаров в этой зоне.
– Ранее самый оптимистичный прогноз победного окончания СВО был на весну 2024 года, теперь самый оптимистичный прогноз – конец 2024 года. Вы что по этому поводу думаете?
– Я тоже думал, что СВО закончится весной. Но она затянется из-за непредвиденных обстоятельств. Например, из Болгарии поступают сообщения, что якобы Иностранный легион из Франции высадился в Софии и двигается в сторону Украины. Нас ждут интересные неприятности. Поэтому СВО в лучшем случае завершится к концу 2024 года.
Главная задача Иностранного легиона – не дать нам взять Одессу. Если мы возьмем Одессу, мы разрушим все планы Запада по закреплению своего присутствия на Черном море. Но я надеюсь, что первое сражение этих боевиков с нашей армией отобьет у них всякую охоту находиться в зоне СВО. В Одессе уже есть одно французское кладбище – второго не надо.
– Какие у вас есть основные аргументы в пользу того, что мы начнем движение в сторону Одессы?
– Очень тяжелая ситуация в Приднестровье. Там живут 350 тысяч граждан России. Мы должны им помочь. К тому же без занятия Харькова, Днепропетровска и Одессы киевский режим не пойдет с нами ни на какие переговоры.
Для такой операции у нас сил достаточно. Меня часто спрашивают о том, будет ли новая мобилизация. Не будет. Мы еще не ввели в бой основные резервы. У нас только 20/30% группировки проводят войсковые операции. Остальные проходят подготовку и охраняют стратегический тыл.
Проведение такой операции будет политическим решением. Верховный главнокомандующий несколько раз проговаривал фразу, что Одесса – это русский город. Это было не просто так. Это то, чем мы обязательно займемся.
