Если же серьезно, то это был крупнейший сбой Facebook с 2008 года (когда соцсеть не работала более суток) — и, пожалуй, самый масштабный с точки зрения последствий, ведь 13 лет назад в Facebook не было интегрировано столько дополнительных цифровых проектов. Глава компании Марк Цукерберг за один день стал беднее на 6,6 миллиардов долларов.
Однако при всем уважении к его кровно заработанным деньгам, куда больший ущерб от этого сбоя претерпела американская система глобального информационного доминирования. По ее ключевым оплотам был нанесен серьезный удар.
В совокупности с предыдущими грешками Фейсбука (необоснованной цензурой и баном пользователей только потому, что недовольные пожаловались на пост администраторам), а также старением аудитории соцсети (молодежь уходит в Инсту и ТикТок) получается, что детище господина Цукерберга теряет свое влияние на умы и сердца интернет-пользователей. А значит, ее возможности по конструированию информационной среды (например, через формирование нужной новостной ленты у пользователей или пессимизации антиамериканских аккаунтов) резко сокращаются.
Еще одним разрушенным мифом стала история о незаменимости Facebook. Каждый раз, когда отдельные российские эксперты и журналисты призывают наказать соцсеть за ее грехи — ввести драконовские штрафы или вообще заблокировать на территории РФ (что, например, нужно было сделать с YouTube, удалившим аккаунты немецкого подразделения RT), в ответ слышатся стоны о том, что без FB жить нельзя. Ведь именно в Фейсбук люди получают информацию и коммуницируют со своими коллегами и друзьями, именно в WhatsApp они общаются (причем там проходит даже корпоративное общение — даже притом что мессенджер больше не гарантирует безопасность личных данных). И вот FB обрушился, Whatsapp лег — однако никакого обрушения мироздания не произошло. Люди, нуждающиеся в электронной коммуникации с коллегами, спокойно перешли на альтернативные платформы — например, в Телеграм (глава которого Павел Дуров отчитался о притоке 70 миллионов новых пользователей).
В 2020 году чиновники, напомним, частично сдались и согласились с тем, что России нужно развивать собственные продукты. Но как? Конечно, отечественных производителей контента можно поддержать рыночными способами — вложив в них деньги, подтянув в российские соцсети различных лидеров общественного мнения (от Владимира Путина до Ольги Бузовой), — однако технологическое преимущество западных продуктов вкупе с силой привычки нивелирует все подобные усилия. Не говоря уже о том, что к раскрутке российских соцсетей чиновники подойдут со стандартной для себя эффективностью работы. Поэтому необходимы меры протекционизма, вплоть до радикальных — например, ограничение или даже прекращение работы в России иностранных соцсетей. Причем ограничение или прекращение на вполне легальных основаниях — за цензуру и неспособность обеспечить безопасность данных пользователей. И нынешний сбой облегчил продвижение этой важной идеи от инициативы ответственных товарищей к мозгам законодателей.