Леонард Бочковский родился в селе Житники Киевской губернии (в настоящее время входит в состав Черкасской области) в дворянской семье польского происхождения. Его отец Юлиан-Роман женился на дочери крупнейшего местного землевладельца Эдмунда Жураковского, благодаря чему и сам стал крупным местным землевладельцем.
Сам Леонард первоначально учился в коммерческом училище Умани, а затем в Коммерческом институте Киева, куда поступил незадолго до начала Первой мировой войны. В Киеве он сошелся со студентами-католиками, которые находились под сильным влиянием идеолога украинского гражданского национализма Вячеслава Липинского.
Липинский, сам происходивший из польских шляхтичей, впоследствии стал главным идеологом и теоретиком гетманского движения и отчаянно враждовал с националистами Донцова с консервативных позиций.
Впрочем, скоро Бочковского шатнуло в прямо противоположную сторону. От правых консерваторов, прославлявших шляхту, он ушел к украинским эсерам. Он вступил в Киевский комитет УПСР, где заметную роль играл будущий министр УНР Николай Ковалевский.
Перед началом Первой мировой Бочковский попал под следствие и в итоге угодил в ссылку в Сибирь. Но сразу же после Февральской революции он устремился обратно. Бочковский был введен в состав ЦК УПСР и осел в Полтаве, где у эсеров были весьма крепкие позиции.
После того как часть местных эсеров перебралась в Киев, Бочковского оставили за старшего. Он возглавил партийную губернскую организацию и вошел в исполком Полтавского совета рабочих и солдатских депутатов.
Через некоторое время он по факту значимого положения в Полтаве также был кооптирован в состав Украинской Центральной рады.
На Украине летом 1917 года происходили те же процессы, что и в России. В частности, в партии эсеров началось брожение. Оказалось, что у прежних соратников непреодолимые разногласия, в результате чего российская ПСР раскололась на левых эсеров, близких к большевикам, и правых.
В УПСР шли те же процессы, причем их локомотивом была Полтава.
Именно там обосновались т.н. «левобережцы», придерживавшиеся значительно более левых взглядов, чем остальная часть партии. В июне 1917 года в Полтаве состоялась Левобережная конференция, на которой эсеры Полтавщины и Слобожанщины выступили единым фронтом и публично объявили о своем несогласии с курсом партии.
Организатором этой конференции был Бочковский. Тогда же было создано Левобережное бюро УПСР. Эти события стали предтечей окончательного раскола УПСР на собственно эсеров и союзников большевиков, «боротьбистов», который произошел уже в 1918 году.
Именно «левобережцы» стали отцами-основателями партии «боротьбистов». Среди них, помимо Бочковского, можно, в частности, назвать харьковского «левобережца» Михайличенко, впоследствии казненного белой контрразведкой, и его близкого соратника Заливчего — чуть ли не единственного политического деятеля революционного лагеря, погибшего во время декабрьского восстания против гетмана Скоропадского.
После Октябрьской революции «левобережцы» стали главными сторонниками союзнических отношений с большевиками. По иронии судьбы, именно они и послужили причиной гибели Бочковского, одного из идеологов этой линии.
В январе 1918 года Полтаву заняли войска красного авантюриста Михаила Муравьева.
На переговоры с Муравьевым прибыли члены исполкома Полтавского совета — сплошь «левобережцы». Они начали выяснять у него, кто он такой, зачем пожаловал сюда с целой армией, что ему вообще нужно от Полтавы.
Бочковский с компанией пытались убедить его, что они тоже социалисты и за власть трудящихся, но в данный момент в конфликте не участвуют, а Полтава является нейтральной территорией. Муравьев, однако же, слушать их не стал, заявив, что знать их не знает, он за власть трудящихся и убьет всех, кто ему помешает, так что он их сейчас арестует и расстреляет. (Любопытно, что сам себя Муравьев считал левым эсером, хотя формально в партии и не состоял. — Прим. ред.)
Конфликт удалось остановить от перерастания в расправу, но «левобережцы» вынуждены были бежать в Киев от своих же союзников.
Впрочем, вскоре Муравьев настиг их и там.
После того как руководство УЦР покинуло Киев, его заняли войска Муравьева. В городе начался кровавый хаос, в котором большевики винили авантюриста Муравьева, а сам он сваливал вину на разнузданных отморозков из отряда Берзина/Берзиньша, которые, по его словам, были абсолютно неуправляемы.
Так или иначе, триумфаторы начали кутежи и расправы. По квартирам с обысками ходили не всегда трезвые солдаты и матросы, которые на свое усмотрение исполняли приказы Муравьева о беспощадной расправе с контрреволюционерами.
В одной из квартир они обнаружили трех членов УПСР — Бочковского, Зарудного и Пугача. Те продемонстрировали им удостоверения делегатов УЦР, чем и подписали себе смертный приговор. Недолго думая, муравьевцы вывели их из квартиры в парк и там убили.
Позднее, после того как «боротьбисты» стали официальными союзниками большевиков, они подняли вопрос о Бочковском. Большевики отпирались, дескать, отродясь не приказывали даже арестовывать Бочковского, это все самоуправство негодяя и контрреволюционера Муравьева.
В 1919 году, после ухода белых, Деловую улицу в Киеве даже переименовали в память о Бочковском. Но в 1938 году, после того как большинство «боротьбистов» угодили под каток репрессий, улицу переименовали в честь болгарина Димитрова. В настоящее время ей вернули дореволюционное название.
