- Чем обусловлено стремление Меркель урегулировать украинский кризис?
— Что бы Меркель сейчас ни думала, она включилась в эту тему тогда, когда образовался «нормандский формат». Для европейского политика такого уровня заигрывать эту тему невозможно — она несёт ответственность за развитие этой ситуации.
У неё не получается, она находится в жёстких рамках, поскольку договориться так, как хочет Москва, не может, даже если бы захотела, потому что в нынешней ситуации это означало бы символическую победу Путина, чего Берлин никак не может допустить, потому что считает это опасным для Европы прецедентом, когда изменяется территория. Они же совсем не считают, что сами творили меньше 20 лет назад, когда разгромили Югославию — это их проблема, это всё Европа, мы между собой всё решаем, а вот Путину это позволять нельзя.
Поэтому Меркель сложно, ей нужно пройти между капельками дождя: и не отказаться от диалога с Путиным, поскольку в ситуации американского давления его тем более важно поддерживать. Однако не надо думать, что Германия станет существенно уступать — могут быть только самые минимальные уступки. Честно говоря, я не ожидаю какого-либо прорыва ни по Украине, ни по другим вопросам.
Путин победил в Сирии. Теперь он заинтересован в том, чтобы к окончательному политическому урегулированию в этой стране подключилась Европа. Я думаю, для него эта тема может быть важнее, чем Украина, потому что на Украине нет видимости прогресса. Я бы хотел ошибаться, но я не могу представить, что выйдет Меркель и скажет: «Ну всё, Киев, давайте сначала голосуйте за это, потом за это. Если этого не будет, извините, тогда мы антироссийские санкции снимаем, по крайней мере, из-за ситуации в Донбассе, остальные оставляем, потому что вы блокируете минский процесс». Я не верю, что она может такое сказать, хотя это чистая правда.
- Какой-либо прогресс на Украине возможен только после смены власти?
— Теоретически это может произойти и до выборов, но для этого нужна хотя бы очень внятная и решительная позиция Европы, которая дала бы понять Киеву, что в противном случае он лишится поддержки. Конечно, в чём-то и Москве придётся уступить, но сегодня она не заинтересована в диалоге на эту тему, поскольку не видит никаких перспектив изменения позиции Киева до выборов.
Тем более, осталось совсем немного времени до истечения срока действия фактически недействующего закона об особом статусе Донбасса. Если Киев его не продлит, на чём совсем недавно настаивал Волкер, тогда ответственность за блокирование минского процесса очевидно ляжет на украинские власти. Насколько я понимаю, готовности голосовать за продление особого статуса нет. В таком случае с Европы снимается ответственность за проукраинскую позицию по вопросу Донбасса, и тогда могут быть какие-то сдвиги.
Как мне кажется, ключевыми вопросами на переговорах Меркель и Путина будут Сирия, «Северный поток-2» и американские санкции.
- На протяжении долгого времени украинский вопрос обсуждают без украинских политиков. Свидетельствует ли это о недоговороспособности Порошенко?
— Можно сказать, что этого уже не скрывают. Даже такой отчаянный украинский националист, как Парубий, в контексте вопроса о продлении особого статуса Донбасса, говорит, что это зависит от того, какую позицию займут западные партнёры. То есть никакого чувства собственного достоинства для ключевых игроков вообще нет, этой темы вообще нет — как они скажут, так и будем действовать, нам же надо, чтобы санкции против России держались. Так что не исключено, что действие закона продлят, хотя многие сопротивляются, и это будет критической точкой.
- Есть ли смысл продолжать работу в «нормандском формате» в сложившейся ситуации?
— Я бы сказал, нет смысла прекращать, поскольку ничего не происходит — зачем тогда закрывать. Россия сказала, что не поедет на встречу «нормандской четвёрки» на уровне глав государств до тех пор, пока не будет продвижения хотя бы по договорённости о разведении сил и вооружений. Опять же блокирует Киев, не хочет уходить из одного населённого пункта. О чём разговаривать?
Захватили судно (керченский «Норд»), и от российского ответа Украина получила вреда на сотни тысяч, если не на миллионы, долларов, но всё равно продолжает удерживать экипаж. Ещё одно судно задержали (танкер «Михаил Погодин»). И в этой атмосфере ожидать какого-либо продвижения очень трудно.
- Есть ли у США реальные механизмы влияния на Киев?
— Конечно, есть, но их не используют, потому что Вашингтон не хочет — его устраивает нынешняя ситуация. Не случайно же Волкер говорил Киеву: продлите закон об особом статусе, вас же будут обвинять в срыве минского процесса. Он прекрасно понимает, что Киев его и так срывает, но, спецпредставитель Госдепартамента считает, Москве нельзя давать формальный повод, за который можно уцепиться итальянцы, словаки, венгры, которые уже готовы голосовать против продления антироссийских санкций.
- Теоретически как бы Вашингтон мог бы воздействовать на Киев?
— Очень просто. Вызывают лидеров парламентских фракций в посольство Соединённых Штатов и говорят: «Ваши деньги лежат там-то и там-то, если не проголосуете вот так, то все будете под санкциями». Некоторые вообще могут загреметь всерьёз и надолго, а так просто деньги пропадут. Надо вызывать не каждого депутата, а только тех, кто принимает решения, а их не так уж много, десяток человек. Их вызывают, предупреждают, и поехали.
- На днях Саакашвили сказал, что США завели уголовные дела на Порошенко, и как только он покинет президентский пост, его арестуют. Насколько это вероятно?
— Саакашвили — болтун. Понятно, что у Штатов есть информация на Порошенко, но насчёт возможного преследования, кто это может знать? Точно не Михо. Я думаю, сами американцы пока не знают, что и когда будут действовать.
