Текстовую онлайн-трансляцию мероприятия вело агентство ДАН. Издание Украина.Ру публикует наиболее интересные вопросы и ответы.
Вопрос. Воскобойников Александр, руководитель одесского общественного телевидения, действующего на территории ДНР: Как можно одесситам, живущим в ДНР получить паспорта Республиканского образца, поскольку многие из них остались просто без документов по вине СБУ? И как получить паспорт ДНР политзаключенному?
Александр Захарченко: Если это военнослужащие, то вполне достаточно обратиться по месту службы к своему командиру подразделения или части. На основании его рапорта с просьбой выдать удостоверение личности, то есть паспорт, запрос отсылается в миграционную службу, и все делается.
Что касается политзаключенных — такая же процедура. Через Народный Совет обращаетесь с ходатайством к Дарье Морозовой, которая занимается обменами, в основном. Можно даже напрямую к Пушилину, или к Макеевой. Опять же, направляется ходатайство в миграционную службу, и бывшие политзаключенные получают паспорта.
Но, есть еще такой момент, чтобы было понимание. Если паспорт нужен только, чтобы были документы, нам проще привезти из Украины. А вот если паспорт хотите настоящий — Донецкой Народной Республики, то, я считаю, что нужно еще помочь Донецкой Народной Республике в её борьбе. Правильно?
Вопрос от ведущего телеканала «Юнион» Бориса Сизова. На сайте «Остров» уже вышел заголовок о том, что Александр Захарченко призывает одесситов к восстанию. Как Вы к этому относитесь?
Александр Захарченко: Само название «Остров» подразумевает ограниченное пространство. Вся Украина уже — один остров. Я бы порекомендовал этому сайту название «Степь», более креативно будет звучать, чем «Остров». Ведь остров — это в какой-то мере ограничение свободы.
А насчет восстания. На восстании подбить невозможно. Оно либо происходит, либо не происходит никогда. Объяснить людям, почему мы поднялись на восстание, почему мы боремся, почему нас не снесли, как они неоднократно заявляли, в прошлом году, и в этом уже, это другой разговор.
Это открытый диалог с людьми, которым не безразлично свое будущее, которые ищут пути решения своих проблем, в том числе языковых, исторических, культурных. И с нашей стороны должно быть понимание, на что они готовы, и насколько они готовы сопротивляться. Приятно осознавать, что мы в этой борьбе не одни.
Вопрос. Поклонникам ДНР в Одессе не комфортно сегодня, а в ДНР не комфортно тем, кто любит Украину. Предлагаю организовать обмен. Те, кто так агитируют за ДНР, выезжают туда и меняются квартирами с теми, кто приедет с удовольствием в Одессу. Мы всех встретим и поможем обустроиться. Это же проще, чем воевать. И дай бог всем счастья.
Александр Захарченко: Я понимаю Вашу «тонкую» иронию и отвечу. Очень характерная позиция для определённой части населения бывшей Украины. Но не для нас. Когда нас спрашивали, за что мы воюем, большинство из нас отвечали: за свою землю, за свой дом, за свою семью. Для нас наша земля, Дом — это не просто съёмная квартира.
Мы и детей своих воспитываем так, чтобы они не чувствовали себя перекати-поле. И я уверен, что одесситы — такие же, как мы. Для них Одесса — это часть их души. И Киеву придётся договариваться с каждым регионом и учитывать их специфические интересы, иначе Украины — даже того, что от неё осталось — не будет.
Так что Ваше предложение не проходит. Надо создавать такую общественно-политическую среду в каждом регионе, чтобы патриоты этого региона с разными политическими взглядами могли жить все вместе и благоустраивать свою землю. Проблема только в том, что бандеровщина и «украинство» в том виде, в каком оно продвинуто с майдана, — это не политическая позиция, а человеконенавистническая.
Эта «позиция» находится по ту сторону политики. Бандеровщина в любом её проявлении — это не для парламента, а для скамьи подсудимых. Читайте материалы Нюрнбергского процесса.
Вопрос. Уважаемый господин глава Республики, прошу ответить на вопрос. Какой путь, по Вашему мнению, более реален — создание Независимого Суверенного государства Бессарабия или же будущее более реально в создании автономной Одесской республики в составе Украины? Какие отношения имеются на сегодня между Донецкой Народной Республикой и Приднестровской Молдавской Республикой и каково их будущее? Спасибо.
Александр Захарченко: Я уже говорил, что являюсь противником территориального дробления. Кроме тех случаев, когда одна часть государства развязывает геноцид по отношению к другой. Лучше договариваться о принципах общежития и строить будущее вместе.
Так и той части Бессарабии, которая находится в пределах Одесской области, лучше, на мой взгляд, вместе с одесситами определить будущее региона и потом выходить на референдум и переговоры с Киевом. Или на разрыв отношений с Киевом, если он откажется учитывать голос Одесской области.
Отношения с Приднестровской Молдавской Республикой у нас дружественные и уважительные, а их будущее зависит от правового статуса как ПМР, так и нашего.
Вопрос. Уважаемый Александр Владимирович, здравствуйте! Скажите, пожалуйста, планируете ли провести прямую линию с жителями Херсонской области?
Александр Захарченко: Планирую. Я думаю, что после этой прямой линии с Одессой мы вывесим на сайте ДАН онлайн-голосование, чтобы понять, с каким регионом Украины провести следующую онлайн-конференцию. И, кстати, меня часто спрашивают, будут ли прямые линии с нашими гражданами. Разумеется. Я и раньше их проводил, и в ближайшее время планирую.
Вопрос. Почему вы национализировали рынки? Одесса поддержит вашу позицию по очень многим вопросам, но Одесса никогда не поддержит такое начинание, потому что десятки тысяч одесситов работают на рынках и кормятся с этого.
Александр Захарченко: Информация у Вас недостаточная. Да, мы возвратили некоторые ключевые рынки в государственную собственность. Однако что такое рынок, например, продуктовый? Это территория, павильоны, палатки, места, контрольные весы, санитарный контроль и т. д. То есть это инфраструктура. Вот если Вы торгуете на рынке, для Вас важно, кому принадлежит Ваше место? Или для Вас важно, сколько оно стоит?
Переведя некоторые рынки в государственную собственность, мы стараемся добиться некоторой меры справедливости как для продавцов, так и для покупателей. В условиях экономической блокады это особенно актуально.
Так что Вы, наверное, неправильно поняли наш замысел. Национализация рынков не подразумевает отказ частникам торговать на них. Напротив, мы хотим, чтобы этих частников было как можно больше, чтобы конкурируя друг с другом, они снижали цены и повышали уровень сервиса для наших жителей.
То есть, национализация, ни в коем случае не разрушая малого бизнеса, привела к снижению цен на инфраструктуру рынка и соответственно к снижению цен на продукты. Может, вам самим рассмотреть такую модель?
Вопрос. Я киевлянин. Мне 42 года. Вы настоящие герои Украины! США вероломно нарушили мировое право и совершили государственный переворот в Украине. Но только Вы, жители Донбасса и жители Крыма, остановили агрессоров и не пустили евроинтеграторов-интервентов на свою землю. Вы молодцы! Фактически Вы ведёте Отечественную войну с внешними силами, которыми управляют США.
Я украинец. Я уверен в том, что мы — русские и украинцы есть один великий народ. Я родился в СССР, в советской школе выучил русский и украинский языки. Я точно знаю, что Украина и Россия — это неразрывные части нашей Родины. <…> Лично я считаю Вас освободителями Украины от новоявленных нацистов. Что можно сделать? Как Вам помочь?
Александр Захарченко: Спасибо за Ваши слова. Что можно сделать? Главное — оставайтесь самим собой, сохраняйте память о настоящих подвигах настоящих предков и представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И ещё, говорите об этом хотя бы с вашими родителями и детьми. Сохраняйте семейные связи, традиционные ценности Русского мира и не поддавайтесь варваризации, которой вас и ваших детей подвергают украинские СМИ и политиканы.
Вопрос. Кваснюк Григорий Витальевич, журналист, г.Одесса:
Как известно, сейчас США, Германия и Франция настоятельно требуют от руководства Украины в течение мая-июня 2016 г. обеспечить принятие Верховной радой конституционного признания специального статуса для территорий ДНР и ЛНР; законодательного обеспечения выборов местных органов власти в этих образованиях; принятия закона об амнистии в отношении участников известных событий на Донбассе в период с весны 2014 г. и по настоящий момент…
Известно также, что подготовка к принятию этих решений идёт полным ходом — в том смысле, что «обрабатываются» депутаты. То есть, не исключено (хотя и сомнительно что удастся), что такие решения будут проголосованы Радой в указанный выше период.
Однако, известно также и то, что никаких реальных попыток согласовать тексты и содержание этих законов с руководством ДНР и ЛНР до сегодняшнего дня не предпринималось. Другими словами, возможен вариант, когда решения приняты будут, но мнение руководства указанных Республик не будет учтено.
Отсюда вопрос: как в таком случае отнесутся к принятым нормам в самих ДНР и ЛНР? Насколько эти нормы будут признаны ими в качестве законов, обязательных для соблюдения и выполнения?
Александр Захарченко: Вы правы. В тексте Комплекса мер, принятого в Минске, чёрным по белому сказано: «по согласованию». Так что если все указанные изменения в Конституцию и законы не будут согласованы с нами, то они не будут иметь для нас никаких правовых последствий.
И заниматься в этом вопросе словесной эквилибристикой, как это принято у Киева, мы не позволим. То есть не пройдёт вариант «мы обсуждали это в Минске с вашими представителями на политической подгруппе». Под Комплексом мер стоят подписи, в том числе моя и главы ЛНР Игоря Плотницкого.
Так что «согласованием» мы будем считать только тот вариант, когда я и Плотницкий, после консультаций с нашими коллегами и товарищами в Республиках, поставим свои подписи под изменениями в Конституции и теми законопроектами, которые будут внесены в Раду. И если в Раде будут вноситься поправки, то они тоже должны будут согласовываться с нами. Механизм такого согласования можно обсудить отдельно.
Так что я посоветовал бы Виктории Нуланд и представителям Германии и Франции после того, как они уговорят своих киевских подопечных начать принимать предусмотренные Минскими соглашениями решения, заглянуть к нам и спросить нашего мнения. А то их командировки будут бессмысленными и придётся возвращать командировочные в казну.
Я уже приглашал Джона Керри и представителей «нормандской четвёрки» в Донецк. Приглашение остаётся в силе. Безопасность и максимально возможный в условиях войны и экономической блокады комфорт — гарантируем.
Вопрос. Здравствуйте! Кому верить? По новостям в России каждый день говорят, что ВСУ ведут обстрелы Ваших территорий, а в Украине — что Вы постоянно их обстреливаете. На стороне ВСУ ОБСЕ и еще кто угодно, они подтверждают, что обстреливаете ВЫ, а Российские СМИ подтверждают свои слова только интервью с какими-то боевиками и якобы местными жителями. Так за кем правда? Сколько еще будет продолжаться это бесконечное взаимное обвинение? Когда уже заработают эти Минские договоренности и кто их постоянно срывает?
Александр Захарченко: Верьте себе. Своему здравому смыслу. Просто ответьте себе на вопрос: кому выгодно?
И ещё, исходя из простого здравого смысла, — вы верите, что мы сами стреляем из пушек, танков и миномётов по своим собственным домам, где живут семьи наши и наших боевых товарищей?
И ещё. Вы не заметили, что все снаряды и мины падают в тех городах, которые находятся под нашим контролем? Если бы нам было плевать на мирных жителей — своих земляков, не логичнее было бы нам обстреливать те города, в которых базируются сейчас ВСУ или карательные батальоны? И какой вывод? Вы можете всерьёз подумать, что мы стреляем только в самих себя и в свои семьи — в жён, детей, родителей?
Что касается Минских договорённостей, то они заработают тогда, когда Киев начнёт выполнять свои обязательства. Вот как Вы думаете, почему американские и европейские политики приезжают в Киев и буквально ЗАСТАВЛЯЮТ киевскую власть начать выполнять Минские соглашения?
Думаете, американские и европейские политики уговаривают киевлян сделать то, что они уже сделали? Или может быть, это говорит о том, что киевские власти не выполняют свои обязательства по Минску-2?
Так что мой Вам совет — не верьте на слово никому. Верьте себе, своему здравому смыслу. И не принимайте на веру информацию, если хотите остаться самим собой, а не марионеткой в руках манипуляторов сознанием. Сопоставляйте и анализируйте информацию. Для этого надо потратить некоторое время и усилия, но поверьте — они стоят того, чтобы сохранить свой ум ясным, а волю — самостоятельной.
Вопрос. У вас в Республике не все хорошо. Не рано ли Вы предлагаете такую модель жизни другим регионам?
Александр Захарченко: Согласен, у нас много проблем. Но мы не предлагаем вам модель — мы сами её ищем. Главное, что мы можем показать вам — это что такое свобода выбора. Мы сами выбрали свой путь и сами защитили своё право идти по нему.
Мы не захотели подчиниться извращённой бандеровской идеологии, не захотели переписывать нашу историю, не захотели иметь в Донецке улицу Бандеры. И этого у нас нет.
Но знаете, чего ещё у нас нет? Повседневного страха.
Нет страха сказать, что думаешь, нет страха делать то, что считаешь правильным, нет страха назвать себя русским, как нет страха назвать себя украинцем, евреем, греком или татарином, нет страха надеть на себя георгиевскую ленточку в честь своих героических предков, нет страха праздновать 9 мая и 23 февраля вместо 14 октября.
А экономика? Главное наше правило — эффективность и рост благосостояния наших граждан. А для этого экономика не должна, как на Украине, мотивироваться политическими, геополитическими или тем более идеологическими целями.
Вопрос. Артём Бузила, журналист, г. Одесса. Меня зовут Артём Бузила, я политзаключённый, я вышел месяц назад. В Одессе сегодня находится более 50 политзаключённых. У них нет возможности признать свою вину, чтобы облегчить свою участь и выйти на свободу. Остаётся только ждать приговора. Среди обвиняемых — участники 2 мая, бывшие депутаты горсовета, известные общественные деятели, журналисты.
Почему бы Вам лично не инициировать обмен этих людей? Понимаю, что «рядовые» ополченцы важны, но что, с циничной точки зрения политического пиара, эти люди менее ценны? Какой фурор произведёт открытая пресс-конференция обвиняемых 2 мая и их выход на свободу? Почему эти люди должны сидеть без шанса на освобождение, хотя раньше ДНР и ЛНР производили обмены политзаключёнными.
Александр Захарченко: Донецк с самого начала контактов с киевскими властями — ещё до Минских соглашений — ставил вопрос об освобождении политзаключённых со всей Украины. Тех, кто сидит в СИЗО и в закрытых тюрьмах СБУ в Одессе, Харькове, Киеве, Львове, Виннице и других городах. И наша позиция остаётся неизменной.
Циничные переговорщики от Киева в Минске спрашивают наших представителей: какое вам дело до политзаключённых в Одессе? Мол, это наши политзаключённые, и они не принимали участия в конфликте в Донбассе.
Ответ у нас простой: бывшая Украина находится в состоянии гражданской войны, и все, кто сопротивляется бандеровской майданной власти в Киеве, вне зависимости от того, в каком регионе они проживают, являются нашими единомышленниками и сторонниками. Вот поэтому мы настаиваем на том, чтобы при обмене по принципу «всех на всех» в списки были включены все политзаключённые, в том числе и одесситы.
Вопрос. г. Измаил: Здравствуйте. Христос Воскрес! Как Вы считаете, пройдут ли выборы этим летом на территориях ЛНР и ДНР, и если пройдут выборы, то как будет происходить дальнейшее взаимодействие республик с Украиной?
Александр Захарченко: Вы задаёте сложный вопрос, особенно во второй части. Вероятность проведения выборов в период лето-осень повышается по мере того, как приближаются выборы в США и по мере того, как на этих выборах вырисовывается пара оппонентов Трамп-Клинтон. Да, в том числе вот от таких далёких, казалось бы, событий в нашем глобальном мире зависит судьба жителей Донбасса, Одессы, Новороссии и вообще бывшей Украины.
Что касается второй части, то здесь всё сложнее, потому что ещё неопределённее. Что такое Минский процесс? Это переговоры. Своего рода контактный бой, в котором каждая сторона придумывает всё новые неожиданные ходы. И при этом окончание этого переговорного процесса остаётся под вопросом. То есть результат Минского процесса не предопределён.
У Донбасса — свои интересы, у Киева — свои, и они не просто не совпадают. Они не совпадают до противоположности.
И каждый этап в Минском процессе, в том числе тот, на котором сосредоточено внимание международного сообщества, не является конечным в урегулировании. Вот сейчас в центре внимания выборы. И создаётся ложное впечатление, что когда и если мы эти выборы проведём, то всё закончится. Ничего подобного! Всё только начнётся.
Поменяются исходные позиции для нового старта. Если наши выборы будут признаны легитимными со стороны международного сообщества, то позиционирование нашей Республики (которую наши «партнёры» предпочитают называть «отдельными районами Донецкой области») изменится. Причём в сторону усиления.
Вот после этого мы и перейдём к вопросу о том, как мы будем взаимодействовать с Украиной.
Вопрос. Уважаемый Александр Захарченко! У нас в Измаиле всё плохо. Мы все очень напуганы. Между собой 80-90% людей осуждают, ненавидят правящую партию, президента, не согласны с риторикой правительства, но никто не может ничего сделать.
Переименовывают улицы, сносят памятники Ленину (около горисполкома вообще недели три не могли постамент убрать — вызывали пневмомолот из Одессы, тот ломался несколько раз). Если вслух в общественном месте начнешь возмущаться, то десять человек тебя молча поддержат, но найдется один «майданутый», который поднимет визг.
Ленточку Георгиевскую на 9 мая боюсь надеть, в машину боюсь её повесить. Обольют машину бензином, сожгут, вычислят жену и ребёнка, ещё и изобьют. Что делать, как с этим бороться?
Александр Захарченко: Я уже отвечал на этот вопрос сегодня, но Ваш вопрос решил вывести на ленту, чтобы другие его увидели.
Вопрос. Страшно задавать вопрос, отследят и посадят. Людей сожгли не просто так, а чтобы показать, что они не перед чем не остановятся. В городе «активисты» творят что хотят, все их знают в лицо, милиция бездействует. Живем, как в оккупации. Страшно даже вопрос задать… сегодня задашь, а завтра — посадят.
Александр Захарченко: А я Вам скажу, что страшно читать Ваш вопрос. Страшно и больно. Это, действительно, похоже на оккупацию, как во время Великой Отечественной. Впрочем, разница между нацистами тех лет и неонацистами нынешними — лишь внешняя. Суть — одна.
И когда нас спрашивают, чем мы отличаемся от бывшей Украины, я могу сказать — вот именно этим. У нас люди чувствуют себя свободными. Нам трудно выживать в условиях войны и экономической блокады, но зато мы знаем, ради чего терпим лишения — ради свободы. В том числе свободы задавать вопросы.
