— 21 ноября 2013 года в Киеве начался митинг. Можно ли было тогда предположить, что все это закончится мятежом и государственным переворотом?
— Ответить на этот вопрос однозначно сложно. Хотя с позиций сегодняшнего дня я уверенно могу сказать, что определенные предпосылки к этому были. Мы это видели, но поначалу не придали этим симптомам особого значения.
Все началось с санкционированного мэрией Киева и городским отделом внутренних дел митинга студентов киевских вузов. Организаторами митинга были студенческие общественные организации. Студенты были не согласны с решением власти не подписывать договор об ассоциации Украины с Евросоюзом.
На самом деле, это был не отказ от подписания договора, а отсрочка. Президент и правительство брали паузу до весны 2014 года, чтобы еще раз взвесить все риски такого решения. А риски были, потому что, вступая на путь ассоциированного членства с ЕС, мы теряли российский рынок, который на 40% составлял нашу внешнюю торговлю. На такую же сумму мы торговали своей продукцией и с ЕС. Надо было все взвесить. Вот и решили отсрочить принятие этого решения.
Но студентов волновало не это. Они считали, что ассоциация с ЕС даст им возможность безвизового посещения Европы, то есть возможность учиться, работать и отдыхать в европейских странах.
— Это действительно было так?
— Нет, конечно. Сегодня, уже при нынешнем правительстве, Украина стала ассоциированным членом ЕС, но так и не имеет безвизового режима с ЕС. На тот момент речь шла о результатах умелой пропагандистской работы СМИ, которые находились в полной зависимости от олигархов. Сегодня стало понятно, что часть олигархов решила захватить власть в стране. С этой целью они сначала внушали студентам идею о возможности безвизового посещения ЕС, а потом, когда руководство страны приняло решение об отсрочке подписания договора, они же организовали мятеж.
Безвизового въезда в ЕС нет и сегодня. И скорее всего, не будет в ближайшее время. Это была просто подмена понятий, которую совершили те олигархические кланы, которые в результате госпереворота пришли к власти на Украине и правят в стране сегодня. Но на Майдан уже никто не выходит.
— Вы упомянули, что уже в ноябре можно было предположить, что митинги перерастут в радикальное противостояние. В чем это выражалось?
— На Европейскую площадь тогда вышло несколько сотен киевлян, может быть, их было несколько тысяч. Десять — пятнадцать, не больше. Милиция осуществляла охрану общественного порядка, и никаких эксцессов не было. Люди выходили на митинг семьями, с детьми, то есть они доверяли правоохранителям, считая, что митинг носит мирный характер. Так оно, собственно, и было.
В то же время уже в первый день этого митинга мы обратили внимание, что в рядах граждан появились люди, так скажем, не совсем обычные для мирных митингов и демонстраций.
— То есть?
— На Европейской площади собрались в основном киевляне, одетые, как обычно в выходные. Но было некоторое количество граждан, несколько десятков, которые были одеты иначе — удобный камуфляж, прочные армейские ботинки, с националистическими наколками на шее и на руках, с особенной стрижкой — наголо бритые, с «оселедцами», да и возраст у них был совсем не студенческий.
Потом именно эти люди и составили наиболее радикальное крыло Майдана — так называемый «Правый сектор» (организация, деятельность которой запрещена на территории РФ — ред.). И еще нам бросилось в глаза, что они были явно подготовлены к организации массовых беспорядков.
— То есть выяснилось, что их готовили к этому?
— Да, они прошли соответствующую подготовку в Польше и Прибалтике. Это стало известно потом, когда они же сами стали выкладывать в соцсетях фотографии, сделанные в этих лагерях во время обучения. Часть из них прошла подготовку и на Украине.
Но на территории Украины были другие лагеря. Там они собирались под видом каких-то казачьих отрядов, как бы невооруженных, но обучающихся кулачному бою, рукопашной борьбе, так называемому боевому гопаку. Подготовкой этих людей занимались партии, например «Свобода» Олега Тягнибока, другие общественно-политические движения правого толка.
— С какими лозунгами люди пришли на Европейскую площадь в первый день митинга?
— Главные лозунги митинга: «Украина — это Европа», «Подписать ассоциацию с ЕС». Никаких политических лозунгов в первый день не было. Правда, ораторы на митинге кричали, что правительство и президента надо отправить в отставку. Ну, так это и на других митингах кричали…
Некоторая часть студентов, требуя ассоциации с ЕС, осталась ночевать на площади в палатках. И в этом тоже не было ничего необычного.
Мирным этот митинг был до 24 ноября. В тот день радикалы уже основательно внедрились, «породнились» со студентами. И сумели «раскачать» лозунг про отставку правительства. 24 ноября они пошли штурмом по улице Грушевского на Кабинет министров.
Понимая это, мы, как органы правопорядка, обеспечили усиленную охрану правительства. Я думаю, понятно: в таких случаях это делают все правоохранительные органы во всем мире. Хотя именно сейчас в Киеве это и вменяют в вину, прежде всего, мне как бывшему министру внутренних дел Украины.
Да, мы выставили некоторое количество бойцов «Беркута» на охрану правительственного здания. Радикалы во главе с журналисткой Черновол и несколькими депутатами Верховной Рады от партии «Свобода» подошли к шлагбауму, перекрывающему въезд и выезд из Кабмина, выломали его и начали металлической трубой бить милиционеров.
Заметьте, у «Беркута» не было оружия, кроме стандартных дубинок, они не применяли спецсредства, а их били этой железной трубой. Скажите, что делают с теми радикалами, которые нападают на правоохранительные органы во всем мире — в США, в Великобритании, России?
— Их задерживают и наказывают.
— А мы не могли их задержать! И наказать тем более. Потому что во главе этого штурма шли народные депутаты, Мирошниченко и другие, которые по закону обладают неприкосновенностью. В последующем эти же люди на Майдане Незалежности призывали со сцены к свержению государственной власти, частью которой они, по сути, сами были.
Я обращался в парламент, к президенту с требованием поставить вопрос о снятии с них депутатской неприкосновенности. Это позволило бы нам остановить их преступные действия, привлечь к уголовной ответственности. Но этого сделано не было.
И, скажу откровенно, в том, что произошло потом, в феврале 2014-го, есть большая вина Партии регионов, Компартии Украины, позже разогнанных нынешней властью. И регионалы, и коммунисты не захотели снимать неприкосновенность с тех депутатов, которые совершили государственное преступление, с тех, кто участвовал в избиениях милиционеров.
Под прикрытием этих депутатов действовали и некоторые журналисты, общественники. Та же Татьяна Черновол, которая 24 ноября с трубой напала на милиционеров у Кабинета министров, позже вместе с толпой радикалов пыталась избить сотрудников СБУ, находившихся в автомобиле в районе гостиницы «Казацкий». Мы их еле отбили от разъяренных бандитов.
Потом она же во главе отряда радикалов пошла громить офис Партии регионов на улице Липской, где в результате погиб ни в чем не повинный человек — системный администратор, вина которого была лишь в том, что он работал в этом здании. Позже, так и не понеся наказание за свои преступления, Черновол была возведена нынешней властью в ранг героини Майдана и даже стала первым номером в списке партии «Народный фронт» на парламентских выборах прошлого года.
Что можно ожидать от такого парламента? Мы видим, как кулачная расправа стала одним из главных аргументов политиков, депутатов в нынешней Верховной Раде.
— То есть вы считаете, что именно беззубость и политическая близорукость регионалов и коммунистов стали причиной эскалации напряжения, завершившегося государственным переворотом в феврале 2014 года?
— Нет, не только. Особую роль в этом сыграли западные дипломаты, которые постоянно курсировали между Майданом и президентской администрацией, убеждая западную общественность, президента Януковича, что в Киеве идет мирный митинг, и поэтому ни в коем случае нельзя применять силу. А так называемые «мирные демонстранты» уже бросали в милиционеров коктейли Молотова, стреляли в них из охотничьего и автоматического оружия, похищенного из разгромленных ими на западе Украины отелов внутренних дел. То есть шла откровенная война между радикалами и правоохранителями, а дипломаты продолжали убеждать, что все закончится миром.
20 февраля они принудили президента Януковича подписать договор с лидерами митингующей оппозиции, который сами же митингующие нарушили, продолжив затем штурмы государственных учреждений и нападения на милиционеров.
Еще одна причина — в том, что среди ближайшего окружения президента были предатели, которые действовали против интересов государственной власти. Это была так называемая «третья сила».
Дело было так. Студенты, вышедшие на мирную демонстрацию 21 ноября 2013 года, не хотели, чтобы их отождествляли с политическим Майданом, который бурлил в эти дни в ста метрах от Европейской площади, на Майдане Незалежности. Руководители оппозиции Яценюк, Турчинов, Парубий, а также их окружение неоднократно пытались втянуть студентов в политическое противостояние с властью. Но студенты на это не шли.
Я так понимаю теперь, что в тот момент те, кто потом и захватил власть в стране, хотели радикализовать ситуацию, найти сакральную жертву, которая могла бы изменить ход событий с мирного на боевое.
Сначала такой жертвой, как я предполагаю, решено было сделать Татьяну Черновол, которую лидеры оппозиции всячески провоцировали на преступные действия. Не получилось. Не получилось потому, что, понимая это, мы всячески избегали насилия в ее адрес, действовали крайне осторожно. И тогда «третья сила» изменила тактику.
С этой целью в ночь с 29 на 30 ноября, когда студенты начали расходиться, их оставалось на Майдане около 500 человек, эта «третья сила» спровоцировала кровавый конфликт. Так, бывший руководитель администрации президента Украины Сергей Левочкин организовал установку на Майдане Незалежности новогодней елки… И это за месяц до Нового года, когда никакой необходимости в этом не было!
Тем не менее, он через главу городской администрации Попова отдал распоряжение установить елку. Попов обратился к начальнику городской милиции Валерию Коряку с просьбой разогнать студентов, чтобы освободить место для елки. Я запретил Коряку делать это. Левочкин звонил мне, я отказывал и ему. Понятно было, что разгон студентов приведет к эскалации напряжения.
И вот поздно ночью, когда я впервые за 10 дней поехал домой отоспаться и привести себя в порядок, не согласовывая со мной своих действий, начальник городского отдела внутренних дел Коряк под нажимом со стороны Попова и прежде всего Левочкина предпринял попытку силового разгона студентов.
Хотя, честно говоря, в основном там были уже не студенты, а радикалы, националисты, съехавшиеся в Киев для участия не в мирных демонстрациях, а в том, чему их обучили в лагерях — в государственном перевороте. Коряк попытался их разогнать и тогда мирный митинг превратился в кровавое побоище. Продолжением его стал лагерь на Майдане, где уже в основном находились обученные радикалы.
Так, собственно, под руководством «третьей силы» мирный митинг студентов, начавшийся 21 ноября 2013 года, завершился государственным переворотом 21 февраля 2014-го года.
Что касается «неизвестных снайперов», которые расстреливали и митингующих и милиционеров в февральские дни… Я думаю, нет, я уверен, это тоже дело рук «третьей силы».
Теперь представители этой «третьей силы» занимают государственные посты на Украине, заседают в парламенте. А ставший народным депутатом Сергей Левочкин, по сообщениям украинских СМИ, теперь метит на место Яценюка — в председатели кабинета министров.
Беседовал Захар Виноградов
