ДеПо встретился со скандально известным майором, командиром специальной роты «Беркута» Дмитрием Садовником. Его подозревают в массовых расстрелах людей на Майдане. Судья Печерского района Светлана Волкова 19 сентября отпустила Садовника из-под стражи, заменив содержание в СИЗО на домашний арест с правом… прогулок в дневное время.
С Дмитрием мы встретились в кабинете его адвоката. До последнего момента мы не знали, придёт ли майор на встречу и в какое время. Адвокат Сергей Вилков объяснил такие предосторожности тем, что его подзащитному угрожает реальная опасность физической расправы.
Сам подозреваемый Дмитрий Садовник говорит, что смерти не боится, но просит не трогать детей, рассказывает, что писал лично Петру Порошенко, просил отправить его в зону АТО, «чтобы быть вместе со своими ребятами из «Беркута».
Он не признает свою вину, заявляет, что никого не убивал и сам несколько дней ходил в милицию — просил, чтобы надели «браслет», который бы отслеживал местонахождение.
«Меня постоянно спрашивают, даже сотрудники прокуратуры, почему я не убегаю»
- Какая формулировка вашего обвинения?
— Окончательные обвинения не выдвинуты. Сейчас я подозреваемый в массовом расстреле людей на Майдане как организатор, координатор, непосредственно выполняющий приказы Януковича, Захарченко и так далее.
- Вы, конечно, утверждаете, что не убивали и огнестрельного оружия у вас не было?
— Огнестрельное оружие у нас было. И спецсредства были. По спецсредствам есть нюанс — мы применяли резиновую картечь и резиновые пули несмертельного действия. Следствие утверждает, что мы использовали свинцовую картечь. И не хочет увидеть тот факт, что было много пострадавших и убитых с нашей стороны — сотрудников милиции, погибших от огнестрельных ранений. Этот факт не берётся во внимание. В материалах дела всё, что касается убийства милиционеров, идёт как совершенное «неустановленными лицами» и «из неустановленного оружия».
- Есть видео, где люди в чёрном камуфляже с жёлтыми повязками стреляют из автоматов Калашникова по митингующим…
— На этом основывается вся база обвинения. Следствие все делает таким образом, что получается, что там, на Майдане, кроме нас (спецроты «Беркута», — ДеПо), никого и не было. Но на самом деле тогда была объявлена антитеррористическая операция и были задействованы подразделения со всей Украины: «Барсы», «Тигры» и так далее. Это была масштабная операция.
- Хотите сказать, что это не ваши люди на видео в чёрной форме и жёлтых повязках?
— Нет. Это не мы.
- А кто? Сейчас говорят о том, что тогда на Майдане работали российские спецы. Знаете что-то о бойцах из РФ? Или это какая-то специальная версия, чтобы «отмазать» Беркут?
— Не могу утверждать или опровергать, что там были спецы из России. Я вам вот что скажу: я простоял в течение суток на бетонной баррикаде, которая подвергалась систематическому обстрелу с нескольких направлений. Я об этом факте указывал следствию. Пытался заострить их внимание. Но в результате были спилены деревья, убраны столбы и рекламные щиты, в которые были попадания.
Кроме того, указывал следствию, что там были другие люди — тоже в чёрной форме, но из других подразделений, но я до сих пор не знаю, были ли они хотя бы опрошены.
- Сейчас вас выпустили из СИЗО, и многих людей волнует вопрос: а где гарантии, что вы не сбежите? В ту же Россию, Крым, «ДНР» или «ЛНР»…
— Я это слышу с первых дней, когда в начале марта начал ходить на допросы в прокуратуру. Этот вопрос уже стал системным. Меня постоянно спрашивают, даже сотрудники прокуратуры, почему я не убегаю.
Объясните мне, почему я должен куда-то бегать?! Это моя страна, где родились мои дети. Я не скрываюсь — я вот он. Следствие? Хорошо, иду. Допрос? Хорошо, иду. В первый раз, когда меня освободили из СИЗО, я сам вместе с адвокатом ходил и просил надеть на меня «браслет»… Только через три недели ко мне пришли домой с «браслетом», а меня в то время опять поместили в СИЗО. Я никуда из Украины не побегу.
- Вас выпустили из СИЗО, а не боитесь, что вас просто убьют?
— Не боюсь. Я 18 лет работал в спецподразделении, неоднократно смотрел опасности в лицо. Не чувствую за собой никаких грехов, я могу спокойно смотреть в глаза любому человеку.
- А дети, жена?
— За них боюсь.
«Если надо — буду и стрелять, и гранаты бросать»
- Где сейчас ваши подчинённые? Есть ли те, кто воюет в зоне АТО?
— Конечно. Уже третья ротация. Личный состав моей роты находится там. Я обращался и к генеральному прокурору, и к президенту Украины Порошенко. Просил направить меня вместе с личным составом моей роты в зону АТО. До сих пор никакого ответа. Обращался в начале сентября. Я хочу быть рядом со своими ребятами, когда им угрожает опасность.
- А как вы будете воевать? Вы же потеряли руку. На Майдане?
— Нет. Потерял в 2008 году. Произошёл несчастный случай на службе, в результате которого пострадал я и ещё три человека.
- И как вы будете воевать?
— Когда в стране не всё хорошо и спокойно, я как человек, который что-то умеет, могу передать свой опыт. Участвовать как в тренировочном процессе, так и в организационном. Не обязательно «бежать и стрелять».
- А если надо будет именно «бежать и стрелять», как вы сказали?
— Если надо — буду и стрелять, и гранаты бросать. Чтобы защитить своих близких. И если мы говорим о том, что сейчас идёт АТО, надо свести по минимуму пролитие крови, надо производить точечные удары и погашать те очаги, которые могут привести к негативным последствиям. Если говорим «война» — это другое дело, тогда надо брать оружие и идти убивать: тут враг, а за тобой — твоя Родина, любимые и близкие.
- Как думаете, почему часть бойцов крымского «Беркута» предала Украину?
— Нельзя говорить однозначно, что Крым и Восток — это предатели. Это не совсем правильно.
- Подождите. Вы присягали на верность украинскому народу…
— В 1996 году…
- Они тоже присягали. И вы не считаете предательством, когда офицер «Беркута» отказывается от своей присяги и вместе с российскими военнослужащими идёт штурмовать или блокировать украинские части, как это было в Крыму? Вы не считаете это предательством?
— Честно говоря, я это слышу только из ваших уст и не знаю, как это было на самом деле. Крым — это специфический регион, который все это время развивался в своём направлении.
Что касается офицерской чести — надо учитывать исторические особенности региона. Я не собираюсь их (бойцов «Беркута», — ДеПо) осуждать. Крым — это их территория, они там родились и живут. Это их решение… У меня много родственников живут на Донбассе. Я владею от них информацией и получаю информацию из СМИ. Очень данные отличаются. Я не хочу давать оценки, тем более что у меня есть друзья, которые погибли…
- Погибли за «ДНР», «ЛНР» или Украину?
— За Украину. Если вас интересует моё мнение, то оно таково: сейчас нельзя давать однозначную оценку. Надо разбираться. А у нас общество любит, чтобы одни были хорошими, а другие плохими.
- Как считаете, чем закончится ваше дело?
— Не знаю. Сейчас я хочу, чтобы весь процесс был объективно раскрыт. Сейчас умалчивается много фактов. Я понимаю заинтересованность людей, которые были с Майданом, а теперь занимают очень высокие посты: они хотят найти крайнего и обвинить его во всем, и закрыть этот вопрос. Таким образом скрыть свои определённые преступные действия.
Я считаю, что действия со стороны Майдана можно разложить по полочкам с точки зрения закона, как и действия «Беркута». Я заинтересован, чтобы все обстоятельства были раскрыты. По закону, открыто и честно.
- Что говорят адвокаты?
Адвокаты «Небесной сотни» называют решение судьи отпустить Садовника неслыханным. «В Украине ещё не было такого, чтобы человека, которого могут осудить на пожизненное лишение свободы, освобождали практически под «честное слово». Сейчас выпустить Садовника — это огромный риск загубить все дело», — заявил на пресс-конференции в Киеве адвокат Павел Дикань.
Адвокаты Небесной сотни утверждают, что у них есть стопроцентные доказательства виновности Дмитрия Садовника.
В свою очередь, защитник «беркутовца» заявил ДеПо, что у него есть «стопроцентные доказательства его… невиновности». Правда, рассказать подробнее отказался.
