- Сергей! Знакомы ли вы с романом Стивена Кинга «Противостояние» («Исход»), написанном в 70-е, в котором описывается пандемия гриппа? Если да, то как его восприняли?
— Я был знаком с этим романом, но это был тот редкий случай, когда я не дочитал его до конца, хотя очень люблю Кинга и ценю его творчество. Связано это с тем, что эта тема все-таки профессиональная для меня. Читать на эту тему не очень приятно, потому что представляешь, как это могло быть в реальности. Вот такая интересная у меня с этим романом сложилась ситуация.
Я пробовал читать, но роман длинный и тяжелый. И мне он не зашел.
- А вот сейчас, когда началась пандемия, не хочется вам его все-таки перечитать и на этот раз до конца? Мало того, написать что-то подобное?
— Опять же нет по той же самой причине. Фантастика все-таки пытается оперировать теми вещами, которых нет, которые возможны, но не те, которые реально вокруг происходят.
Сейчас писать про коронавирус — это заниматься хайпом и попытаться поиграть на интересной всем теме. Но это сиюминутно, потому что коронавирус пройдет. Мир после него, конечно, изменится, но эпидемия закончится.
- Известно, что некоторые катаклизмы, которые происходили с человечеством, вдохновляли многих писателей на написание тех или иных вещей, которые потом получали очень большую популярность и известность. Например, землетрясение, которое уничтожило Лиссабон в XVIII веке, вдохновило Вольтера на написание своего знаменитого «Кандида»…
— … а чума в XIV веке, унесшая столько жизней в Европе, вдохновила Боккаччо на написание «Декамерона».
- Да-да. Это же пример самоизоляции в XIV веке: герои рассказывают друг другу забавные и интересные истории. Не было ли у вас в мыслях чего-то подобного?
— Это была бы прекрасная идея для какого-то иного типа писателей — юмористов или специализирующихся на едкой социальной сатире — взять и написать «Декамерон» нашего времени. Честно взять схему Боккаччо и наполнить ее совершенно иными современными историями. На самом деле это было бы забавно: в меру смешная, в меру пошловатая история. Но это было бы такое торжество жизни над смертью.
Надо сказать, что традиция европейской смеховой культуры во многом развивалось под воздействием эпидемий и других бедствий. Это некоторое противостояние ужасу, царящему вокруг. Очень часто люди смеются не от хорошей жизни и не от того, что вокруг очень здорово. Просто они пытаются противопоставить смерти жизнь, не отчаяние, а юмор.
- Вы ведь тоже писали про разного рода пандемии. Ваши же вампиры, кусая обычного человека, заражают его вампиризмом. Чем не эпидемия, согласитесь. Проблематика вирусных эпидемий вас никогда не волновала?
— У меня на эту тему есть книги более подходящие. Из последних у меня была дилогия «Кваzи» и «КайноZой», где описывался зомби-апокалипсис. Правда, он у меня вызывался не коронавирусом. Там были другие причины. Но там было про вирусное оружие. Причем которое поражает пожилых и взрослых людей.
- Получается, что и вы, как и Стивен Кинг, угадали особенности нынешней пандемии?
— Ну в какой-то мере да. Там была такая суперветрянка, которой дети болели легко и бессимптомно, как и происходит в наше время, а взрослые от нее сильно страдали. В романе они могли даже умирать, если бы разразилась эпидемия.
Писатели иногда все же попадают, когда играют с реальностями. Обычно это все-таки случается. Это не потому, что я четко тут все это предвидел.
- Писатель на то и писатель, что в отличие от обычного человека он на бессознательном, а не рациональном уровне чувствует какие-то глобальные вещи — те же катастрофы. Например, у швейцарского психолога Карла Густа Юнга накануне Первой мировой были кошмарные видения — Землю заливают потоки крови. Он думал, что сходит с ума. Видения прекратились, когда началась война, и реальная кровь начала заливать окопы. Бессознательное давало об этом заранее знать Юнгу вот такими видениями. А вас не мучило никогда нечто подобное?
— То, что общество находится в кризисной точке и что-то такое должно было произойти, у меня достаточно давно. Здесь же, как мне кажется, человечество жаждало, чтобы что-то случилось. Просто наш современный мир так устроен, что все противоречия, все проблемы теоретически должны какой-то встряской, используя новое слово, обнуляться.
Альтернативой этому была бы какая-то большая война, потому что любой экономический кризис, который мог бы выполнить такую же функцию, должен был иметь причину. Причины не было, и все цепочки, например, от цветных революций к этому никак не приводили.
Кем-то было запланировано, что разрушение России по образцу разрушения СССР послужит таким механизмом мирового обнуления. Но Россия внезапно не захотела такую роль выполнять к неудовольствию многих стран и граждан. В результате пришлось искать какой-то другой вариант.
Эта пандемия опасная и плохая, но на самом деле она не настолько ужасающа, как ее представляют. Она выполнила свою роль, и все радостно за нее схватились, для того чтобы произвести некий перезапуск экономики.
Он произойдет тяжко, с проблемами и неприятностями. Кто-то, наоборот, сможет подняться. У нас есть хороший шанс на это.
Разумеется, проблем будет много. Но это лучше, чем мировая война. На каком-то уровне это понимали, и поэтому коронавирус превратился в глобальную проблему.
