12 традиционных ценностей БРИКС и почему в них нет ничего от "традиционализма"

По поводу общих "традиционных ценностей" для стран "многополярного мира" копья ломаются не первый год. Вопрос немаловажный, поскольку два вышеуказанных концепта стали своеобразной идеологемой сопротивления американо-европейской гегемонии для России и стран т.н. Глобального Юга. В конце концов, для западных расистов русские — это "черные" с белым цветом кожи.

"Поймите меня правильно: всякий русский - милейший человек, покуда носит рубашку навыпуск. Как азиат он очарователен, — писал великий певец западного империализма Редьярд Киплинг. — Но едва он заправляет свою рубашку в штаны, подражая европейцам, и начинает настаивать, чтобы к русским относились не как к самым западным из восточных народов, а, напротив, как к самому восточному из западных, он превращается в этническое недоразумение, с которым, право, нелегко иметь дело".

А еще у Киплинга есть потрясающее стихотворение с такими строками:

Медведь — это русские. Они выглядят так же, как "белые люди", даже "ходят как мы", но внешность обманчива. Со "зверем" нельзя заключать мировую, потому что зверь останется зверем и загрызет, как только "беспечные белые люди" зажмут винтовки меж колен. В общем, "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись".

Еще раз, это не истина, а базовая идеологическая предпосылка западной расистско-империалистической политики (породившей фашизм, для которого недочеловек также внешне похож на человека, как русский на белого, но путать их нельзя), с которой согласны далеко не все даже на Западе, не говоря уже про нас.

Эта художественная преамбула с описанием некоего "культурного кода" нужна для того, чтобы понять, почему бьются копья вокруг концепций "многополярности" и "традиционных ценностей".

Мы считаем, что "многополярность" — это против воспетого Киплингом империализма, однако изначально все в точности до наоборот.

В 1933 году нацистский юрист и философ, член НСДАП Карл Шмитт ввел в поле политической коммуникации Третьего Рейха понятие "большое пространство" (Großraum), с помощью которого позже будет оправдана истребительная война против славянских народов на востоке Европы (которые, как мы знаем по Киплингу, похожи на "белых людей", а на деле "медведи"). В той же книге, которая изобилует одами Гитлеру и нацизму, Шмитт разработал и термин "многополярность" (pluriversum).

Многополярный мир Шмитта — это установление разграничительных "линий дружбы" между колониалистами и империалистами. Грубо говоря, это раздел мира, при котором каждый империалист получает свою часть для разграбления, но отказывается от претензий на часть другого империалиста. Что-то среднее между Тордесильясским договором 1494 года о разделе мира между Испанией и Португалией и Священным союзом России, Австрии и Пруссии 1815 года в целях сохранения власти правящих династий и вооруженного подавления любых революционных выступлений.

Согласно шмиттовской "многополярности", каждая из империй хранит свои "традиционные ценности", а остальные империи обязуются не лезть со своим уставом в чужой монастырь, т.е. признавать суверенитет идей внутри стран-членов, каковыми бы они ни были (представьте, каковы они были в Третьем Рейхе). В то же время каждая из империй, по многополярному соглашению о "линиях дружбы", получает право унижать и грабить "неимперскообразующие" народы унтерменшей.

В 1939 году, неправильно оценив ситуацию, еще один нацистский философ и член НСДАП Мартин Хайдеггер приветствовал советско-германский пакт как "единение духа Гете и духа Достоевского" и "успех великой тактической игры Гитлера". Он надеялся, что пакт станет началом многополярного мира, в котором будут доминировать "две империи". Конечно, Хайдеггер ошибся, поскольку тогдашняя Россия подписывала договор отнюдь не ради раздела мира с Гитлером, а чтобы успеть подготовиться к войне с фашизмом и истребить его. Впрочем, ошибку свою философ понял очень быстро, и с 1941 года уже радовался "успехам" своего сына Германа на восточном фронте.

Как отголосок "многополярности больших пространств" нациста Шмитта, после войны и после Нюрнбергского процесса европейские новые правые (идейные наследники Гитлера, которым пришлось искать новый язык для легитимации своих взглядов в условиях запрета фашизма) родили концепцию "Европы наций от Лиссабона до Владивостока". Одно время многие политические деятели в позднем СССР и ранней Российской Федерации, не понимая, о чем речь, покупались на эту концепцию в надежде стать "самым восточным из западных народов".

Идея позднесоветского руководства о разрушении коммунизма и отбрасывании от России "нерусских" окраин для объединения с Европой (российский ядерный зонтик и ресурсы + европейские технологии и потребительский сектор) против США — это инкорпорированные в российский дискурс стратегии европейских новых правых, выросшие из шинели Шмитта и Хайдеггера. На практике стратегия вылилась, как известно, не только в разрушение коммунизма, но и в распад страны, который удалось большой кровью остановить только к началу 2000-х.

И как, интересно, сегодня мы пытаемся наладить отношения со Штатами (что для Хайдеггера было неприемлемо) и уже на грани большой войны с объединенной "духом Гете" Европой, которая, согласно своим традиционным ценностям, все же решила, что русские — это "самый западный из восточных народов".

Итак, "многополярность" в своем генезисе — это именно про империализм (иерархию грабящих и ограбляемых государств) и союз колониальных держав, которые угнетают свои колонии.

Однако история творит неожиданности. Ссора с Западом и союз со странами Глобального Юга, которые видят в РФ не "традиционалистскую империю", а правопреемника СССР и исторического разрушителя колониализма, в корне меняет смысл этой самой "многополярности".

В свое время "Бессмертный полк" задумывался как либеральный акт покаяния, а получилась акция всенародного и даже международного антифашистского триумфа. Так и с "многополярностью". Интересанты продвижения идеи в шмиттовском смысле не ожидали, что, реализованная не с правой ("белой, христианской") Европой, а с КНР, КНДР, Индией, Бразилией, ЮАР, Венесуэлой, Кубой и т.д. она превратится в нечто совсем иное — в манифест свободы, равенства и антиколониализма.

Термин "традиционные ценности" связан со шмиттовской "многополярностью" в неразрывную цепь.

Если смотреть на такие "традиционные" для новых правых ценности, как национальная идентичность, культурное наследие и чувство принадлежности по бытовому, то они не просто выглядят нормально, они реально важны для большей части населения России, да и других стран. Что такое наш общенациональный праздник День Победы, как не сочетание всех вышеперечисленных ценностей? Но дьявол, как всегда, кроется в деталях. А детали таковы, что в дискурсе новых правых "идентичность" означает киплинговское "бремя белого человека", "культурное наследие" — заправленную рубашку киплинговского "беспечного белого человека", а "принадлежность" — тотальную антропологическую отделенность от киплинговских "этнических недоразумений" вроде русских.

Как недавно написал наш коллега и известный исследователь латиноамериканского правого радикализма Олег Ясинский, говорящие о "возвращении к здравому смыслу", о том, что "дважды два всё-таки четыре", что есть "всего два пола", что "нам нужны традиционные ценности", на публичных площадках выступают "против англосаксов", "против Зеленского", "за Россию", "за Китай", "за Иран" и "против геноцида палестинцев в Газе". Мало того, "после какофонии непечатных речей woke, они обращаются к скучавшей об этом аудитории на хорошем литературном языке и даже вспоминают о литературе и поэзии".

Однако это на поверхности. А, если, как предлагает Ясинский, начать внимательно читать их социальные сети, "мы увидим различные перепевы нацистской символики, рефлексию о "бремени белого человека", восхищение "мягким фашизмом" Муссолини и Франко для подготовки перехода к Гитлеру, откровенную нацистскую юдофобию под видом критики преступлений Израиля, отрицание геноцида индейцев в Америке, "потому что это "черная легенда" англосаксов, чтобы отобрать Америку у Испании, и прочие откровения, от которых нормальное человеческое сознание должно выворачивать наизнанку".

Недавно президент Путин сказал, что многонациональность — это наш бесценный дар. Эта максима, конечно, в корне противоречит понимаю "традиционных ценностей" новыми правыми, которые сегодня исповедуют дифференциалистский расизм (белые должны жить в Европе, негры — в Африке, азиаты — в Азии и т.д.). В России последователи таких идей даже придумали издевательский в отношении Конституции РФ термин "многонационалочка".

Европейский неофашизм также тесно связан с некоторыми кругами католической церкви, поэтому новые правые декларируют свою религиозность как политическую программу "ультракатолицизма". В той же Польше иерархи католической церкви являются одними из главных консультантов партии PiS по проблемам мигрантов, мусульман и беженцев. В этой среде расхожи идеи о "крестовом походе против иммигрантов, гомосексуалистов, евреев и мусульман". К такой среде относится и недавно убитый американский блогер Чарли Кирк, который объяснял, что Россию надо рассорить с Китаем.

Не католиков, конечно. В США неофашисты скорее группируются вокруг протестантских харизматиков, проповедующих конспирологические теории вроде QAnon, "мандата семи гор" или чернокожих, которые были прокляты Богом быть рабами. "Традиционная идентичность" и "западные ценности" против "мультикультурализма, свободной иммиграции и свободной торговли", особенно с Мексикой и Китаем — это основа идеологии американских ультраправых. А специфически интерпретируемая религия становится как бы метафизическим обоснованием политических идей. Ведь если так заповедал Бог, кто мы, чтобы противиться? Тем же самым (не против мексиканцев, китайцев и негров, а против русских и отчасти евреев) для украинских бандеровцев в свое время стала униатская церковь, а сегодня еще и ПЦУ. В России подобные явления, к сожалению, тоже есть, но пока остаются относительно маргинальными.

Самое же страшное, что помимо извращенных ценностей "идентичности" и "религии", новые правые продвигают самое святое для нас — ценности семьи. Продвигают, естественно, по-своему, в специфическом социально-политическом контексте. Семейная повестка ультраправых — это развитие антимигрантской риторики, где семья как ядро нации трансформируется в инструмент ее защиты от замещения "цветным" элементом.

Известный исследователь неофашизма Кас Мюдде объясняет, что в такой интерпретации семья — это ключевой выразитель воли народа (который "фёлькише", то есть отождествление "народа", "нации", "расы" и "религии") и именно через семью реализуется принцип "правильной" упорядоченности настоящего европейского общества — без мигрантов, без мусульман, без других меньшинств, которые "размывают" идентичность "белого человека". Отсюда и представление украинских бандеровцев о том, что русскоязычное население является источником угрозы для их "традиционных ценностей", что оно "размоет" их язык, их веру и все остальное, без чего они могут перестать быть украинцами не в понимании современной политической нации, а в понимании того самого "фёлькише".

В рамках таких семейных ценностей женщина "традиционно" воспринимается как не вполне равноправный член общества, задача которого — производить на свет новых представителей "нации" для того, чтобы не произошло "великое замещение". В этом суть угрозы, которую, по мнению ультрарелигиозной части движения новых правых, представляют для общества сторонники права женщин на аборт.

Интересно, что в дискурсе сторонники права на аборт превращаются в сторонников абортов, что, согласитесь, не одно и то же. Кто такие сторонники абортов вообще трудно себе представить. Но современность и необходимость избираться требует некоторых изменений в подходах, поэтому в 80-х годов прошлого столетия позиция женщины в идеологии новых правых трансформируется из "безмолвного инкубатора" в "хранительницу ценностной матрицы традиционной европейской семьи", которую надо защищать от известного рода контактов с "инокультурными" (читай "цветными") мигрантами и которая сама может защищаться, в т.ч. активно участвуя в политической деятельности новых правых.

Основные концепты таковы. И, увы, именно о них в прошлом году, на первом форуме БРИКС "Традиционные ценности" в Госдуме РФ в Москве говорили представители западных (в т.ч. латиноамериканских) правых партий. А вот политики и культурные деятели из Африки, Ближнего Востока и отчасти Латинской Америки говорили совсем про другое. Подробно дискуссию мы освещали здесь.

И вот, на втором форуме в Бразилии, похоже, победили вторая группа. Чтобы понять это, достаточно посмотреть, кого процитировал на открытии мероприятия депутат Госдумы РФ, член комитета по международным делам и вице-президент Форума Дмитрий Кузнецов. А процитировал он любимого в СССР бразильского литературного классика, члена компартии и активного борца с правой диктатурой Варгаса — Жоржи Амаду.

"Амаду мечтал о мире, в котором человек перестанет быть врагом человеку, а разница в цвете кожи будет значить не больше, чем разница в возрасте, о мире, в котором все люди братья. Он говорил о том, что мы должны продолжать бороться в надежде, что это произойдет. Именно это сейчас и происходит".

И вот, что произошло. Делегаты от стран БРИКС после долгих дискуссий, которые шли больше года, сошлись на 12 традиционных для наших стран ценностях, и они категорически противоречат "традиционным ценностям" в представлении новых правых.

Возмущений среди сторонников идеологии новых правых посыпалась масса.

Где среди ценностей религия и Бог? Религии нет, потому что она не является общей ценностью для всех стран БРИКС, даже если религию понимать нормально, а не так, как новые правые. Китай, например, — совершенно атеистическая страна. Россия не настолько, но тоже не слишком верующая, по крайней мере, не воцерковленная. О каком конкретно боге идет речь, если мы говорим об Индии? О Брахме, Вишну, Шиве? А там еще и ислам есть. У нас, кстати, тоже. И буддизм, в котором никакого бога нет. С Бразилией нас единит католицизм или традиционные верования индейцев?

Где среди ценностей гетеросексуальные отношения? А тоже опускаем за скобки, поскольку у наших союзников из Бразилии и ЮАР разрешены однополые браки. Нравится или нет, но мы же провозгласили ценность в виде уважения ко всем культурам и невмешательство во внутренние дела других государств.

Почему среди традиционных ценностей — права человека? Это же как у либералов. Нет, это не как у либералов, это как у людей и как в международном праве, к которому Россия не просто присоединилась, но является одним из его учредителей как член Совбеза ООН.

И везде — равенство всех культур, равные условия для развития всех стран, наций, групп и т.д, забота об уязвимых слоях общества, объединяющая народы солидарность (вместо правого "солидаризма") и многое-многое другое.

Но, что нас в рамках данной статьи интересует больше всего, это многополярность, после которой через запятую, как синоним, следует термин "мультилатерализм". А это категорически не "многополярность" Шмитта. Мультилатерализм — один из основных принципов ООН, всемирной организации, которая не делит планету на зоны влияния договорившихся друг с другом "империй", а пытается дать голос всем как платформа для диалога, сотрудничества и коллективных действий. Если открыть официальный сайт ООН, то среди принципов мультилатерализма можно найти: мир, безопасность, равенство и инклюзивность, порядок, основанный на международном законодательстве, защита прав человека, социальная справедливость, борьба с экологическими проблемами и бедностью.

"Усиление националистических идеологий и односторонних подходов в различных странах бросает вызов многостороннему подходу", — указано в том же разделе.

Вот что такое многополярность и традиционные ценности в понимании стран БРИКС. Достаточно сравнить эти положения с разобранными в первой части статьи "традиционалистскими" идеологемами новых правых, чтобы понять — мы не о том.

Так кто же мы в итоге: самый восточный народ из западных или самый западный из восточных? Бесконечные споры об идентичности ("бремя белого человека" или "да скифы мы, да азиаты мы") были закрыты парой философов и политиков, которые провозгласили: "Пролетарии всех стран — соединяйтесь!" Впрочем, задолго до них один бывший римский сборщик дани сказал: "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе". Слова апостола в послании Галатам кардинально расходятся с набором "традиционных ценностей" западных (и примкнувших к ним отечественных) ультраправых, которые рядятся в христианские одежды, а на деле проповедуют иерархию религий, статусов и полов.

"Не заключайте мировой с Медведем, что ходит, как мы", — предупреждал Киплинг "белого человека". А мы ценим Киплинга как великого писатели и поэта, но утверждаем, что нужно заключать мировую со всеми, потому что нет ни "белого человека", ни "Медведя", а есть люди. Просто некоторые из них почему-то веками не хотят признавать этой самой простой в мире истины.