Американская элита слишком раздроблена. Полного единства нет не только у демократов, но и у республиканцев. Более того, разделены на фракции даже трамписты, пользующиеся поддержкой меньшинства (40-45%) партийных активистов и руководителей (не путать с республиканскими избирателями, которые пока что в большинстве своём Трампа поддерживают). Трамп должен маневрировать между многочисленными группами поддержки и оппонентами.
Первоначальная ставка делалась им на быстрый "миротворческий" успех. Первые же месяцы у власти показали, что ставка эта ошибочна. Американский истеблишмент (как республиканский, так и демократический) ни на одном направлении внешней политики не был готов к серьёзным уступкам, без которых невозможен компромисс. В частности на украинском направлении американцы не желают отказываться от высказанного ещё Байденом в декабре 2023 года (за год до победы Трампа на выборах) предложения о "корейском варианте" (заморозке по линии фронта), который тогда же был отвергнут и Россией, и Украиной, как неприемлемый для обеих сторон конфликта.
Причина проста: американцы считают, что идут на гигантские уступки уже просто соглашаясь на то, что Россия удержит за собой контроль над территориями, занятыми ВС РФ (без формального международного признания перехода их в состав России). В принципе во время первого Стамбула такой вариант был реален. Но тогда ещё не было частичной мобилизации в России, трёх с половиной (грозящих превратиться в четыре) лет тяжёлых боёв, обстрелов российской территории, вторжения Украины в Курскую область, издевательств над мирными жителями и их убийств, тогда ещё не были официально приняты в состав РФ ни Херсонская, ни Запорожская области, ни ДНР, ни ЛНР.
Россия в начале 2022 года была готова многое уступить за демилитаризацию (пятикратное сокращение ВСУ) и начало денацификации (отмену русофобских законов и восстановление прав русского населения Украины). Это позволило бы избежать боевых действий, резкого усиления санкций, сохранить торгово-экономические связи с ЕС, де факто зафиксировать уход Запада с Украины без войны и постепенно, но достаточно быстро, вернуть её в российскую сферу влияния.
Вернее тогда российским властям и консультировавшим их украинским политикам-эмигрантам, это казалось возможным, но последующие события показали, что как коллективный Запад, так и постмайданное украинское руководство совершенно неадекватно оценивали ситуацию и считали, что могут победить Россию, просто задавив её экономическими санкциями и дестабилизировав изнутри. Опираясь на эту ошибочную уверенность, они безальтернативно провоцировали Россию на боевые действия, не оставляя ей возможности решить проблему (ликвидировать созданную Западом угрозу национальной безопасности) путём переговоров.
После потерь и издержек, понесённых за три с половиной года активных боевых действий, после того, как Россию вынудили практически уничтожить ВСУ на поле боя и выиграть у Запада (истощившего свои арсеналы в бесплодных попытках помочь Украине одержать военную победу) войну на истощение, после того как российское общество консолидировалось в поддержке идеи тотального разгрома очередного западного нашествия на Россию, Кремль просто не может уступить больше, чем предлагает, не вызвав разочарования российского общества и непоправимого ущерба единству власти и народа.
Москва и так предлагает весьма щадящие условия: официальное признание Украиной (а значит и всем миром) российскими тех регионов, которые уже вошли в состав России, и пресловутые демилитаризацию и денацификацию, а также восстановление обязательства Киева придерживаться политики постоянного нейтралитета. Большинству народа, впрочем, и такой результат представляется недостаточным.
Но и Киев не может пойти на соглашение не только на российских, но и на американских условиях, причём по той же причине, по какой этого не может сделать Москва: слишком велики потери и издержки за три с половиной года боевых действий. Положение украинского руководства в этом плане вообще критическое, ведь Кремль хотя бы пытался предотвратить военный кризис – предлагал Киеву мирное соглашение на гораздо более выгодных чем сегодня условиях, украинским же властям необходимо будет объяснить своему народу зачем были нужны война и жертвы, если в результате условия стали значительно хуже.
Не может согласиться с американским планом и Европа. Втягиваясь в конфликт с Россией, вводя разрушительные для собственной экономики санкции, европейцы рассчитывали на экономический блицкриг и компенсацию (с лихвой) своих потерь за счёт захваченных в России трофеев, в виде установления собственного контроля над её сырьевыми ресурсами. Отсутствие победы и трофеев для ЕС и его лево-либеральных элит означает не только экономическую, но и тотальную политическую катастрофу.
Трамп оказался в ситуации, когда американские амбиции (которые он во многом разделяет) не позволяют ему уступить больше (если предположить, что он внутренне готов проявить соответствующую гибкость). Для укрепления своего авторитета и перспектив трампизма в США Трампу необходимы уступки внешних сил. Но ни оппоненты (Россия и Китай), ни формальные партнёры (ЕС и Украина) на такие уступки пойти не могут (если бы и захотели).
Трамп обложен со всех сторон и шарахается из стороны в сторону, пытаясь, чередуя угрозы и комплименты, добиться хотя бы минимальной эффективности своего миротворчества. В какой-то степени он находится в положении Путина в период первого президентского срока, который под давлением внешних и внутренних проблем постоянно рисковал оказаться в цугцванге, осложнённом цейтнотом.
Но позиция Путина, при всей своей сложности, имела точки опоры: консолидированную поддержку народом антиолигархических реформ, отсутствие на начальном этапе серьёзного внешнего давления. Запад не верил, что Россия сможет возродиться и был уверен в том, что в любой момент сможет организовать в Москве смену власти под давлением местного "майдана". Российские прозападные силы были также уверены в незыблемости своего контроля над ситуацией в стране, поэтому не сплотились против Путина, а попытались использовать его в собственной междоусобной борьбе (в результате оказались использованы сами). Наконец, Путин имел возможность (которой он воспользовался) пойти на второй срок, то есть у него было восемь лет, в то время, как у Трампа всего четыре.
Укравшие в 2020 году победу Трампа демократы, в значительной степени добились своего. Два раза по четыре года – не то же самое, что один раз восемь лет. Все стороны американского внутриполитического процесса рассматривают второй срок Трампа, как передышку перед следующим раундом борьбы. Они копят силы, маневрируют, пытаясь занять лучшие позиции и больше думают о своих будущих внутриполитических схватках, чем о попытках Трампа вернуть США хотя бы часть утраченных ими внешнеполитических позиций.
Внутриполитические манёвры американских элит столь же мало осмысленны и эффективны как внешнеполитические манёвры Трампа. Они всё ещё живут в эпоху американской гегемонии, не заметив, что от неё ничего по сути не осталось. Кто-то из них думает, что времени у них мало, кто-то что достаточно, а время их уже вышло, времени у них нет в принципе, начался обратный отсчёт.
И добро бы все проблемы США заключались в противостоянии с Россией на украинском направлении, но аналогичные или даже более существенные проблемы преследуют США во всех регионах планеты. Они не успевают затыкать дыры в лоскутном одеяле расползающейся гегемонии, как умиравшая Западная Римская империя не успевала перебрасывать легионы с рейнского фронта на дунайский, проваливаясь везде.
Возможно какой-нибудь энергичный президент, готовый взять на себя ответственность за непопулярные и неоднозначные шаги, мог бы ещё побороться за спасение ситуации, но у Трампа нет ни достаточной энергии, ни опыта, ни сил, ни времени на убеждение американского общества в необходимости и спасительности предлагаемых им реформ, нет у него и достаточного авторитета для их силового продавливания.
47-у президенту США остаётся только метаться между внутриполитическими проблемами и внешнеполитическими угрозами, пытаясь совладать с ними последним оставшимся у него оружием – распугать проблемы громкими, но противоречивыми заявлениями.
Другое мнение о характере и подоплеке последних заявлений президента США Дональда Трампа сделало в интервью Анне Черкасовой Дмитрием Сусловым, который считает, что в результате заявлений Трампа Украина получила поощрение на продолжение войны и терроризм против РФ.