Можно не сомневаться, какой бы институт государственной власти не создала или не отреформировала киевская власть, но всё равно продолжит действовать в рыночной логике, где спрос порождает предложение. И примеров тому достаточно.
Рыба сгнила с головы
Украина — страна победившего либерализма и в деле построения рыночной экономики она дошла практически до конца, в отличие, например, от России. И дело не столько в практически полном избавлении от государственной собственности посредством приватизаций, сколько в том, что рыночной логикой в стране руководствуется бюрократия практически всех уровней. Хотя в нормальных условиях бюрократия должна следовать нормам и духу права, а решения принимать в соответствии с административными регламентами.
При этом "рыба" гнила, как и полагается, с головы и достаточно долго.
Если в 1990-х премьеров назначали по итогам партийных договорённостей, то после 2004 нормой стало назначение министров после деловых переговоров в ресторане, а после 2014 года по приказу из посольств G7, под что даже был придуман особый термин — "семипосольщина". А после 2022 года многие министры стали не более чем функцией — реальной властью в стране являются МВФ и Офис Зеленского.
Если в 1990-х депутат Рады ещё был самостоятельной личностью, то после 2004 года его самостоятельность ограничили кураторы из стран Запада, патроны из числа местной олигархии, а также руководители неформальных внутрифракционных групп. После 2019 года ограничили и свободу действий одномандатников, привязав их мандаты к членству в партии, от которой они избирались, а таже ввели механизм стимулирования через выплату зарплаты в конверте. В итоге после 2022 года от конкретного депутата перестало что-либо зависеть, а строптивых стали сажать либо по указке Зеленского, либо по приказу от США через НАБУ и САП.
Изменился и статус губернатора — руководителя области. При Януковиче их дополняли "смотрящие" от мира криминала, а после 2014 года некоторые губернаторы обрели дополнительные полномочия, став главами военно-гражданских администраций. После 2022 года подобные назначения стали нормой.
В общем, в стране Украина государство умерло в 2004 году, а после только разлагалось сверху вниз. Но вплоть до 2014 года Украина была достаточно комфортной страной для жизни: деньги позволяли решить практически любую проблему, вмешательство чиновников в жизнь простого человека было минимальным, а присутствие безыдейного государства в личной жизни отдельно взятого человека ограниченным.
Постмайданной власти необходимо было подчинить себе не слишком лояльные государственные институты.
ОПГ вместо силовиков
То, что с МВД тогда всё было плохо, знали все — не зря летом 2013 года в пгт Врадиевка в Николаевской области протестовали против милиционеров, покрывавших несколько дней своих коллег, совершивших групповое изнасилование и оконченное покушение на умышленное убийство. Но в 2014 году система МВД была нелояльной к постмайданной власти, а должна была стать опорой режима и бороться с его оппонентами. Поэтому реформу МВД киевская власть провела первой — она объединила в единый замысел пиар и укрепление своей власти.
Назначили руководить и реформировать министерство неонациста и бандита Арсена Авакова, который просидел по посту дольше кого-либо в истории Украины — с февраля 2014 года по июль 2021 года. Аваков, к слову, ещё в начале 1990-х заказал убийство своего бизнес-партнёра и никаким уважением в родном Харькове никогда не пользовался.
Неудивительно, что вместо реформы полиции по образцу Грузии, чьи прозрачные полицейские участки тогда ставили всем в пример, Украина получила превращение системы МВД в систему ОПГ. При этом под нож пошла и "не нужная" ветеринарная милиция — это в крайне неблагополучной в эпизоотическом плане стране с американскими биолабораториями. Заодно из органов уволили всех неблагонадёжных, заменив их лояльными клептоманами и головорезами с Майдана.
И если после 2014 года большой Врадиевкой стал прифронтовой Донбасс, то после 2022 года уже вся Украина. Уровень доверия к МВД можно оценить хотя бы по видео, где полицаи — так теперь там называют сотрудников МВД — помогают людоловам из ТЦК, по сути совершающим не конституционные, незаконные действия в отношении граждан как мужского, так и женского пола.
К слову, в России реформу МВД начали в 2011–2012 годах, и спустя 10 лет — в 2022 году социологии из ВЦИОМ зафиксировали, что полицейским доверяют 62% респондентов, а годом позже и вовсе 66% респондентов. При этом в 2009 году милиции доверяли 33% граждан, а в 2011 году 52%.
Не менее радикальную реформу провели и в армии. И речь не о стремлении в НАТО, воинских званиях, приветствиях и знаках различия — это мелочь. ВСУ образца весны 2014 года были небоеспособной армией, но и стрелять по мирным не желали. ВСУ образца 2015 года стали армией карателей, эволюционировавшей в итоге в сборище националистов и неонацистов.
Но и тут не обошлось без родовой травмы независимой Украины — вся система пронизана коррупцией и вымогательством денег, что для её служащих не является откровением, а для граждан Украины — новостью. Об отношении к ВСУ лучше всякой социологии свидетельствуют видео с тем, как сотрудники ТЦК — военкоматы, превратившиеся в Территориальные центры комплектования — стали людоловами, соревнующимися между собой в силовой мобилизации.
Не меньшие метаморфозы претерпела Служба безопасности Украины, даже несмотря на то, что профильный закон не менялся с момента его принятия — её "особисты" из ворюг и коррупционеров превратились в убийц, заведующих своей сетью концлагерей, существование которых теперь подтверждают и украинские народные депутаты. Прокурорские — стражи законности и порядка — пачками оформляли себе инвалидность, чтобы раньше выйти на пенсию и получать больше выплат.
В целом, вся украинская силовая вертикаль после 2014 года вне зависимости от того, о какой структуре идёт речь, стала обладать признаками организованной преступной группы. Преступления — хищения, вымогательства и даже убийства — совершает устойчивая группа заранее объединившихся лиц, чьи действия согласовываются — чем не СБУ или МВД? При этом у подобных структур всегда есть враг — внешний ("террористические" ДНР и ЛНР, "вторгшаяся" Россия) или внутренний (агенты Кремля, сепаратисты и коллаборационисты). Наличие врага как раз и обеспечивает ОПГ устойчивость, а заодно позволяет без конца оправдывать собственные преступления.
И даже антикоррупционные структуры — Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ) и Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) — суть те же ОПГ, просто подчиняющиеся структурам внешнего управления.
Кормушки вместо госорганов
А вот с гражданскими институтами, в том числе госкомпаниями произошли несколько иные перемены, впрочем и они укладываются в логику создания ОПГ.
Изменение сущности силовых структур было необходимо для войны с республиками Донбасса и Россией (сперва требовалась для удаления из Киева радикалов, а после превратилась в бизнес и требование от западных кураторов), а также расправ с оппозицией и нелояльными гражданами.
Изменение сущности гражданских структур позволяло контролировать денежные потоки внутри страны. До 2014 года сутью "реформирования" было переподчинение денежной структуры от одного органа к другому органу. Денежные "темы" "уводили", а у одного из одесских СМИ, специализирующихся на местной политике, был слоган "В теме, но не в доле". Параллельно — после 2004 года — шло насыщение госслужбы иностранными агентами, встраивание в структуры министерств различных экспертных НКО, дающих чиновникам советы и даже ведущих разработку черновиков законопроектов. Их задачей была корректировка государственной политики, а также лоббизм интересов ТНК.
После 2014 года грантоеды-иноагенты враз стали великими реформаторами, которые должны были "реформировать" советское и неэффективное, сделав его европейским и передовым. Вместе с ними прибыли экспаты-гастролёры, возглавившие "хлебные" министерства. Ярчайший пример — Ульяна Супрун, гражданка Канады, возглавлявшая с 2016 по 2019 годы Министерство здравоохранения, организовавшая в стране медреформу , в результате которой медицина стала недоступной простым гражданам, за что Супрун прозвали "доктор Смерть" .
Таким образом, сначала при Петре Порошенко, а потом уже при Зеленском окончательно часть министерств перешло под внешнее управление, а руководить оставшимися назначили лояльных власти людей. Кроме того, в Кабмине был создан Офис по вопросам евроинтеграции, а также Офис координации европейской и евроатлантической интеграции. В министерствах каждому министру позволили назначить заместителя по евроинтеграции, которыми — совершенно случайно и непреднамеренно — оказывались девушки модельной внешности. Но это была внешняя сторона мутации государственных институтов.
Куда важнее то, чем занимались новые люди в правительствах после 2014 года — они из посредственных защитников интересов национального капитала стали его могильщиками. В 2014 году Украина ратифицировала соглашение о евроассоциации, в 2016 году — соглашение ВТО о государственных закупках, допустив к ним иностранный бизнес. Отрасли экономики одна за другой сдавались ТНК, а госзакупки стали средством вывода денег из страны или "распила" их между аффилированными с чиновниками структурами.
Заодно "реформировали" госкомпании через их корпоратизацию: в них стали создавать советы директоров, вводя в их состав "независимых" членов, а также назначая лояльных генеральных директоров-"гастролёров".
Самый яркий "гастролёр" — польский рокер Войцех Бальчун, возглавлявший "Укржелдорогу" на протяжении 16 месяцев. В 2019 году в УЗ "прописался" грантоед Сергей Лещенко, а его "коллега" Мустафа Найем обосновался в военном концерне "Укроборонпром", который до того грабил Пётр Порошенко через своего подельника Олега Свинарчука (Гладковского).
После 2019 года тема с "независимыми" членам совета директоров и согласованными с Западом генеральными директорами стала абсолютной нормой. Пример — недавно уволенный глава "Укрэнерго" Владимир Кудрицкий, в защиту которого выступила "семипосольщина" и "независимые" (от киевской власти, а не от Запада) члены совета директоров. А те, кто умудрился сохранить своё влияние и пост — глава НАЭК "Энергоатом" Пётр Котин — активно продвигает интересы западных структур.
И все они — как зависимые, так и независимые — без какого-либо исключения выписали сами себе огромные зарплаты под предлогом того, что "эффективный" менеджер достоин эффектной зарплаты. По тому же пути пошли и рядовые чиновники, назначившие себе "достойные" зарплаты, но не прекратившие после этого воровать.
А после начала СВО тенденцией в сфере госуправления и институциональных реформ стала передача институтов под прямое внешнее управление. В конце октября 2024 года Зеленский подписал закон № 6490-д, предусматривающий реформу таможни. Кандидата на должность председателя Гостаможслужбы будут отбирать в соответствии с практиками НАБУ и других антикоррупционных органов. Также предлагается привлечение международных экспертов к проведению конкурса по отбору членов аттестационных комиссий, установление алгоритма принятия решений конкурсной комиссией, а также предоставление главе Гостаможслужбы права назначать своих заместителей без согласования с министром финансов. Кроме того, предусмотрен независимый аудит таможенных органов, внедрены требования к принятию на службу, переаттестация работников и повышение оплаты труда таможенников. Таможня, к слову, годами была "кормушкой" для тысяч чиновников и главным инструментом пополнения бюджета.
Их проблемы — наши проблемы
Из всей этой истории можно сделать несколько простых выводов.
Украинские госструктуры являются ОПГ, а некоторые (например, ГУР и СБУ) ещё и террористическими организациями. Доля честных силовиков в стране находится на уровне статистической погрешности.
Реформирование чего либо, включая МСЭК, — не более чем пиар. Но если 10 лет назад реформу МВД проводили, делая как в Грузии, то теперь прикрываются цифровизацией. В реальности речь идёт не более чем о перенаправлении финансовых потоков. Запад никакие реформы не проводил после 2014 года и после 2022 года проводить не будет — перед ним стоят другие задачи. Конструктивные реформы на Украине невозможны — их некому проводить: в системе просто не осталось людей с государственническим мышлением (последних изгнали в ходе люстрации 2014 года), а доля честных силовиков в стране находится на уровне статистической погрешности. И это приговор для граждан Украины — у них нет будущего с такой бюрократией.
А ещё это проблема для России, потому что ей уже приходится иметь дело как с бывшими украинскими гражданами, так и с бывшими украинскими чиновниками. У всех них огромный опыт жизни в условиях безгосударственности, который накладывает серьёзный отпечаток на психике и образе мышления. Граждане пытаются "мутить" и "решать вопросы" через взятки и связи даже тогда, когда всё можно сделать по закону и от них никто не требует деньги, а чиновники привыкают воровать даже когда они отказываются от украинского паспорта, принимая присягу гражданина России. Ведь от смены паспорта привычки не меняются, особенно если они вырабатывались и подкреплялись десятилетиями.
Поэтому чем дальше движется Россия в западном направлении по территории постУкраины, тем больше у неё будет проблем от украинской бюрократии. И тем больше представителей украинской бюрократии окажутся на скамье подсудимых.
О том, в каком психологическом состоянии находится президент Украины - в статье Захара Виноградова "Трамп в эйфории, а Зеленский - в пограничном состоянии. И что будет с выборами на Украине"