Василий Блюхер – советский маршал с немецкой фамилией

Основные несоответствия и откровенные вымыслы уже благополучно дезавуалированы историками-архивистами. Официальная же автобиография Василия Блюхера никогда не была опубликована и вряд ли существует. Но есть биография в очерке Константина Паустовского, вышедшая во втором номере журнала "Новая жизнь", по горькой иронии судьбы, в год смерти Блюхера.

Эта биография, в первую очередь, литературный очерк, где многое изложено в излишне патетическом тоне (черта того времени), и при этом, ряд эпизодов юности вызывают не просто сомнения, но не нашли ни одного документального подтверждения. На этом обстоятельстве было построено немало спекуляций, вплоть до сильно смахивающих на конспирологию.

Например, со слов какого-то бывшего австрийского денщика, увидевшего фотографию Блюхера в газете, начали раскручивать совсем уж фантастическую версию, что Василий Блюхер погиб в Первую мировую, а его документы попали в руки раненому пленному немецком ротмистру фон Галену, и вся дальнейшая жизнь Василия Константиновича – сплошная мистификация.

Обо всём по порядку. Особенно интересен дореволюционный период, потому что он сыграл в жизни будущего маршала, на мой взгляд, роковую роль.

Родился полководец 1 декабря 1890 года в селе Барщинка Ярославской губернии в совершенно русской семье и был у своих родителей первым ребёнком.

Нужно пояснить, откуда же тогда немецкая фамилия у простого ярославского крестьянина. По семейной легенде это прозвище получил ещё прадед Василия, воевавший в Русской армии в Отечественной войне 1812 года и вернувшийся с "иконостасом на груди". Местный помещик Кожин, сам отставной военный, увидев на своем бывшем крепостном награды, пошутил: "истинный фельдмаршал Блюхер" (прусский командующий по прозвищу "генерал вперёд", решивший исход битвы при Ватерлоо). Прозвище прижилось и вскоре стало фамилией, которую перенял "по наследству" Василий.

Дальше была обычная жизнь обычного сельского мальчишки, включавшая полтора года обучения в церковно-приходской школе. Кое-как грамоте его научили, что в стране, где писать и читать умела только пятая часть населения, уже было неплохо. В 1904-м году, отец отвёз младшего Блюхера в Санкт-Петербург, где устроил мелким порученцем в мануфактурный магазин Клочкова.

Жизнь "мальчика на побегушках" была не сахар, и долго Василий со своим свободолюбивым характером там не "бегал". Как писал об этом периоде со слов Блюхера Паустовский:

"Жизнь этих "мальчиков при магазине" была невыносимой. Их били за каждую пустяковую провинность или просто так, без нужды, чтобы "выбить дурь". У приказчиков существовала традиция непрерывно глумиться над ними. Их заставляли работать почти круглые сутки – мести и мыть полы, перетаскивать тяжёлые товары, разносить по городу покупки, прислуживать хозяину и его подручным. Их воспитывали по-купечески: "не обманешь – не продашь", "не пойман – не вор". Обстановка мелких краж и злобы окружала этих худых, без кровинки в лице, маленьких рабов".

Блюхер ушёл из магазина и устроился на завод Берда чернорабочим, а точнее, подручным сборочного цеха, где тоже долго не продержался и был уволен за участие в митингах и в Революции 1905 года.

Вот тут в биографии Блюхера начинаются некоторые странности. Дело в том, что все стачки на заводах, как правило, довольно подробно освещались в прессе. Интерес, особенно зарубежный, к рабочему движению в России был огромен и любая забастовка, стачка, любое выступление рабочих, тщательно протоколировалось и "царской охранкой", и "сексотами", и вездесущими, пытливыми и въедливыми журналистами. Но упоминаний о стачках на заводах Берда в прессе того времени нет, равно как нет и упоминаний о "пламенном юном революционере В.К. Блюхере".

Есть также очень странное свидетельство жены брата будущего маршала – Павла (чету впоследствии расстреляли). На допросе она показала: "Все это враки, он в этот период был в Москве приказчиком у купчихи Белоусовой, был её любовником и ни на каких заводах не был, и в революционной деятельности участия не принимал".

Чем же так мог "запасть в душу купчихе" несовершеннолетний посыльный, которому тогда было всего 15 лет? Возможно, невестка Блюхера запуталась в слухах, а, может, она рассказала о более позднем, московском периоде жизни полководца, но не исключено, что она и не ошибается – у богатых одиноких женщин свои причуды.

Как бы там ни было, дальше наступает московский период жизни Блюхера. В 1909 году он нанялся рабочим на Мытищинский вагоностроительный завод. В это время, по словам самого Блюхера, он очень много читал. Тогда же он окончательно возненавидел господствовавший строй и стал постоянным участником собраний и революционных выступлений, за одно из которых, он получил 2 с лишним года тюрьмы.

Имеется, правда, одна заковыка – следствие 1938 года не смогло обнаружить такого арестанта в сохранившихся тюремных книгах. Это ещё одна странность. И вот тут мы снова вспоминаем историю с купчихой и деньгами, рассказанную Лидией Богуцкой, женой Павла Блюхера. То есть, вполне возможно, Василий где-то два с лишним года и сидел, то арестантом при этом не был.

В 1913-14 году Блюхер устроился на работу в Московские вагоноремонтные мастерские, но уже в августе 1914 года его призвали на службу в армию. Дальше была война. Блюхер воевал достойно, сомнений никаких в этом нет. Он был награждён Георгиевской медалью четвёртой степени, за номером 313935. Почему так скрупулезно, с номером? Потому что заявленные в официальной биографии "Георгиевские кресты" и звание унтер офицера, в приказах по Костромскому полку, первому батальону, четвёртой роте не значатся. Дзинь! – ещё в копилку странностей.

В 1915 году, Василий получил действительное страшное ранение, тут тоже никаких сомнений нет, едва не стоившее ему жизни. Несколько раз его уносили в морг, но Василий Блюхер умирать не собирался. После года лечения, Василий Константинович был комиссован из армии по состоянию здоровья. Нога у него на всю жизнь осталась короче на два с лишним сантиметра, и восемь извлечённых осколков так же оставили свои следы.

После госпиталя Блюхер перебрался в Казань, где устроился работать на механический завод Остермана. Тогда же он вступил в ряды Российской социал-демократической партии большевиков, получив партийный билет за номером 7834693. Тут нужно, между прочим, заметить, что такого завода в Казани никогда не было. Что же касается членства в РСДП(б), то на тот период, т. Василий Константинович Блюхер, в ее списках не значился, и что это за партийный билет такой, осталось на его совести.

Любопытное одно воспоминание о революционных событиях в Самаре члена штаба охраны и Военного трибунала Ревкома В. Зубкова: "Особенную активную работу вместе с большевиками вёл беспартийный!!! солдат Блюхер (теперь коммунист, видный военачальник), с которым мне пришлось с этой целью ездить по воинским частям и дежурить в белом доме (помещение Ревкома)".

На этом можно было бы, и завершить рассказ о периоде жизни Василия Блюхера с 1904 по 1917 годы. Но, как показали исследования, не было не только завода Остермана в Казани, но и мануфактурного магазина в Питере, правда есть упоминание в справочнике "Весь Петербург" с 1904 по 1907 о торговом доме Клочкова Я.Г., с двумя магазинами на Сенном и Мариинском рынках – это можно списать на историческую неточность. Но вот дальше, на заводе Берда, ни в паспортных книгах, ни в книге-списке рабочих сборочной мастерской, ни в общей картотеке, фамилии Блюхер нет. Так же как не значится эта фамилия в списке работников Мытищинского вагоностроительного завода. Так, где и кем всё это время был Василий Константинович?

В своей речи перед избирателями в г. Ворошиловске, в 1937 году маршал обошёл молчанием всё, что касалось дореволюционного периода его жизни. Загадка, которую без пока еще засекреченных документов разгадать мы не сможем.

Вся дальнейшая, не побоюсь этого слова, героическая история Блюхера хорошо известна и подробно описана. Там есть и победа над Колчаком и Дутовым, и взятие Перекопа, где на Турецком валу крепко досталось белогвардейской пехоте из армии барона Врангеля, и важнейшая победа над белокитайцами в конфликте на КВЖД в 1929 году, после которой Блюхер стал непререкаемым военным специалистом по Дальнему Востоку. Были и награды: орден Красной Звезды под номером 1 (то есть он получил его первым в стране), два ордена Красного Знамени СССР, три ордена Красного Знамени РСФСР, один из которых тоже за номером 1 и два ордена Ленина. Он стал одним из первых пяти Маршалов Советского Союза, причем выдвинул его на присвоение этого звания лично И.В. Сталин.

Эти награды и звания не давали просто так – было за что, но маршал, что говорится, "поймал звезду", зазнался, и судьба тут же жестокого его наказала. В конфликте с японцами на озере Хасан в 1938 году, его поведение оказалось провальным – он не спешил дать интервентам достойный отпор, пытался наказать пограничников, которые честно выполнили свой долг, его командование привело к неоправданно большим потерям.

Блюхера стали подозревать в намеренном саботаже и предательстве, что вполне возможно, если учесть бушевавшие в стране против военных репрессии и активную и ювелирную работу в СССР японской разведки.

Но, скорее всего, судя по различным свидетельствам, Блюхер просто, что свойственно нашим генералам, "забронзовел", и, будучи на Дальнем Востоке непререкаемым авторитетом, потерял военную хватку и ослабил бдительность. Несмотря на огромные расстояния, это не могло остаться не замеченным в Москве.

Близилась война с Гитлером, и Сталину было не до сантиментов – требовались верное и надёжное высшее командование. Провалы такого уровня, тем более в очень условном тылу на Дальнем Востоке, были совершенно неприемлемы. Очевидно, что Сталин был в курсе всего описанного выше, ведь делом Блюхера, занимался лично Берия, и шанс своему любимцу он давал. Но сытая жизнь бывшего крестьянского сына, после ряда великих подвигов, постепенно превратила его в самодовольного нового буржуа и в итоге привела к гибели. Сказалось, очевидно, и труднообъяснимое дореволюционное прошлое, ведь это был по сути прямой подлог и обман партии.

9 ноября 1938 года, на 18-й день ареста, в 22 часа 50 минут Василий Константинович Блюхер скоропостижно скончался. Так окончился земной путь пожалуй самого загадочного и неоднозначного советского маршала довоенной эпохи.