ОПГизация всей страны: как киевская власть "реформировала" госслужбу

С 1 января их планируют заменить экспертными командами оценки повседневного функционирования лица, которые будут действовать в многопрофильных больницах по всей стране, а всю процедуру их деятельности обещают цифровизовать вплоть до прохождения экспертизы онлайн.

Можно не сомневаться, какой бы институт государственной власти не создала или не отреформировала киевская власть, но всё равно продолжит действовать в рыночной логике, где спрос порождает предложение. И примеров тому достаточно.

Украина — страна победившего либерализма и в деле построения рыночной экономики она дошла практически до конца, в отличие, например, от России. И дело не столько в практически полном избавлении от государственной собственности посредством приватизаций, сколько в том, что рыночной логикой в стране руководствуется бюрократия практически всех уровней. Хотя в нормальных условиях бюрократия должна следовать нормам и духу права, а решения принимать в соответствии с административными регламентами.

При этом "рыба" гнила, как и полагается, с головы и достаточно долго.

Если в 1990-х премьеров назначали по итогам партийных договорённостей, то после 2004 нормой стало назначение министров после деловых переговоров в ресторане, а после 2014 года по приказу из посольств G7, под что даже был придуман особый термин — "семипосольщина". А после 2022 года многие министры стали не более чем функцией — реальной властью в стране являются МВФ и Офис Зеленского.

Если в 1990-х депутат Рады ещё был самостоятельной личностью, то после 2004 года его самостоятельность ограничили кураторы из стран Запада, патроны из числа местной олигархии, а также руководители неформальных внутрифракционных групп. После 2019 года ограничили и свободу действий одномандатников, привязав их мандаты к членству в партии, от которой они избирались, а таже ввели механизм стимулирования через выплату зарплаты в конверте. В итоге после 2022 года от конкретного депутата перестало что-либо зависеть, а строптивых стали сажать либо по указке Зеленского, либо по приказу от США через НАБУ и САП.

Изменился и статус губернатора — руководителя области. При Януковиче их дополняли "смотрящие" от мира криминала, а после 2014 года некоторые губернаторы обрели дополнительные полномочия, став главами военно-гражданских администраций. После 2022 года подобные назначения стали нормой.

В общем, в стране Украина государство умерло в 2004 году, а после только разлагалось сверху вниз. Но вплоть до 2014 года Украина была достаточно комфортной страной для жизни: деньги позволяли решить практически любую проблему, вмешательство чиновников в жизнь простого человека было минимальным, а присутствие безыдейного государства в личной жизни отдельно взятого человека ограниченным.

После 2014 года украинская политика стала стремительно иделогизироваться, что и нашло своё отражение в закреплении в украинской конституции курса на членство в НАТО и ЕС, а также нарастающем противостоянии с Россией.

Постмайданной власти необходимо было подчинить себе не слишком лояльные государственные институты.

То, что с МВД тогда всё было плохо, знали все — не зря летом 2013 года в пгт Врадиевка в Николаевской области протестовали против милиционеров, покрывавших несколько дней своих коллег, совершивших групповое изнасилование и оконченное покушение на умышленное убийство. Но в 2014 году система МВД была нелояльной к постмайданной власти, а должна была стать опорой режима и бороться с его оппонентами. Поэтому реформу МВД киевская власть провела первой — она объединила в единый замысел пиар и укрепление своей власти.

Назначили руководить и реформировать министерство неонациста и бандита Арсена Авакова, который просидел по посту дольше кого-либо в истории Украины — с февраля 2014 года по июль 2021 года. Аваков, к слову, ещё в начале 1990-х заказал убийство своего бизнес-партнёра и никаким уважением в родном Харькове никогда не пользовался.

Неудивительно, что вместо реформы полиции по образцу Грузии, чьи прозрачные полицейские участки тогда ставили всем в пример, Украина получила превращение системы МВД в систему ОПГ. При этом под нож пошла и "не нужная" ветеринарная милиция — это в крайне неблагополучной в эпизоотическом плане стране с американскими биолабораториями. Заодно из органов уволили всех неблагонадёжных, заменив их лояльными клептоманами и головорезами с Майдана.

И если после 2014 года большой Врадиевкой стал прифронтовой Донбасс, то после 2022 года уже вся Украина. Уровень доверия к МВД можно оценить хотя бы по видео, где полицаи — так теперь там называют сотрудников МВД — помогают людоловам из ТЦК, по сути совершающим не конституционные, незаконные действия в отношении граждан как мужского, так и женского пола.

К слову, в России реформу МВД начали в 2011–2012 годах, и спустя 10 лет — в 2022 году социологии из ВЦИОМ зафиксировали, что полицейским доверяют 62% респондентов, а годом позже и вовсе 66% респондентов. При этом в 2009 году милиции доверяли 33% граждан, а в 2011 году 52%.

Не менее радикальную реформу провели и в армии. И речь не о стремлении в НАТО, воинских званиях, приветствиях и знаках различия — это мелочь. ВСУ образца весны 2014 года были небоеспособной армией, но и стрелять по мирным не желали. ВСУ образца 2015 года стали армией карателей, эволюционировавшей в итоге в сборище националистов и неонацистов.

Но и тут не обошлось без родовой травмы независимой Украины — вся система пронизана коррупцией и вымогательством денег, что для её служащих не является откровением, а для граждан Украины — новостью. Об отношении к ВСУ лучше всякой социологии свидетельствуют видео с тем, как сотрудники ТЦК — военкоматы, превратившиеся в Территориальные центры комплектования — стали людоловами, соревнующимися между собой в силовой мобилизации.

Не меньшие метаморфозы претерпела Служба безопасности Украины, даже несмотря на то, что профильный закон не менялся с момента его принятия — её "особисты" из ворюг и коррупционеров превратились в убийц, заведующих своей сетью концлагерей, существование которых теперь подтверждают и украинские народные депутаты. Прокурорские — стражи законности и порядка — пачками оформляли себе инвалидность, чтобы раньше выйти на пенсию и получать больше выплат.

В целом, вся украинская силовая вертикаль после 2014 года вне зависимости от того, о какой структуре идёт речь, стала обладать признаками организованной преступной группы. Преступления — хищения, вымогательства и даже убийства — совершает устойчивая группа заранее объединившихся лиц, чьи действия согласовываются — чем не СБУ или МВД? При этом у подобных структур всегда есть враг — внешний ("террористические" ДНР и ЛНР, "вторгшаяся" Россия) или внутренний (агенты Кремля, сепаратисты и коллаборационисты). Наличие врага как раз и обеспечивает ОПГ устойчивость, а заодно позволяет без конца оправдывать собственные преступления.

И даже антикоррупционные структуры — Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ) и Специализированная антикоррупционная прокуратура (САП) — суть те же ОПГ, просто подчиняющиеся структурам внешнего управления.

А вот с гражданскими институтами, в том числе госкомпаниями произошли несколько иные перемены, впрочем и они укладываются в логику создания ОПГ.

Изменение сущности силовых структур было необходимо для войны с республиками Донбасса и Россией (сперва требовалась для удаления из Киева радикалов, а после превратилась в бизнес и требование от западных кураторов), а также расправ с оппозицией и нелояльными гражданами.

Изменение сущности гражданских структур позволяло контролировать денежные потоки внутри страны. До 2014 года сутью "реформирования" было переподчинение денежной структуры от одного органа к другому органу. Денежные "темы" "уводили", а у одного из одесских СМИ, специализирующихся на местной политике, был слоган "В теме, но не в доле". Параллельно — после 2004 года — шло насыщение госслужбы иностранными агентами, встраивание в структуры министерств различных экспертных НКО, дающих чиновникам советы и даже ведущих разработку черновиков законопроектов. Их задачей была корректировка государственной политики, а также лоббизм интересов ТНК.

После 2014 года грантоеды-иноагенты враз стали великими реформаторами, которые должны были "реформировать" советское и неэффективное, сделав его европейским и передовым. Вместе с ними прибыли экспаты-гастролёры, возглавившие "хлебные" министерства. Ярчайший пример — Ульяна Супрун, гражданка Канады, возглавлявшая с 2016 по 2019 годы Министерство здравоохранения, организовавшая в стране медреформу , в результате которой медицина стала недоступной простым гражданам, за что Супрун прозвали "доктор Смерть" .

Таким образом, сначала при Петре Порошенко, а потом уже при Зеленском окончательно часть министерств перешло под внешнее управление, а руководить оставшимися назначили лояльных власти людей. Кроме того, в Кабмине был создан Офис по вопросам евроинтеграции, а также Офис координации европейской и евроатлантической интеграции. В министерствах каждому министру позволили назначить заместителя по евроинтеграции, которыми — совершенно случайно и непреднамеренно — оказывались девушки модельной внешности. Но это была внешняя сторона мутации государственных институтов.

Куда важнее то, чем занимались новые люди в правительствах после 2014 года — они из посредственных защитников интересов национального капитала стали его могильщиками. В 2014 году Украина ратифицировала соглашение о евроассоциации, в 2016 году — соглашение ВТО о государственных закупках, допустив к ним иностранный бизнес. Отрасли экономики одна за другой сдавались ТНК, а госзакупки стали средством вывода денег из страны или "распила" их между аффилированными с чиновниками структурами.

Заодно "реформировали" госкомпании через их корпоратизацию: в них стали создавать советы директоров, вводя в их состав "независимых" членов, а также назначая лояльных генеральных директоров-"гастролёров".

Самый яркий "гастролёр" — польский рокер Войцех Бальчун, возглавлявший "Укржелдорогу" на протяжении 16 месяцев. В 2019 году в УЗ "прописался" грантоед Сергей Лещенко, а его "коллега" Мустафа Найем обосновался в военном концерне "Укроборонпром", который до того грабил Пётр Порошенко через своего подельника Олега Свинарчука (Гладковского).

После 2019 года тема с "независимыми" членам совета директоров и согласованными с Западом генеральными директорами стала абсолютной нормой. Пример — недавно уволенный глава "Укрэнерго" Владимир Кудрицкий, в защиту которого выступила "семипосольщина" и "независимые" (от киевской власти, а не от Запада) члены совета директоров. А те, кто умудрился сохранить своё влияние и пост — глава НАЭК "Энергоатом" Пётр Котин — активно продвигает интересы западных структур.

И все они — как зависимые, так и независимые — без какого-либо исключения выписали сами себе огромные зарплаты под предлогом того, что "эффективный" менеджер достоин эффектной зарплаты. По тому же пути пошли и рядовые чиновники, назначившие себе "достойные" зарплаты, но не прекратившие после этого воровать.

А после начала СВО тенденцией в сфере госуправления и институциональных реформ стала передача институтов под прямое внешнее управление. В конце октября 2024 года Зеленский подписал закон № 6490-д, предусматривающий реформу таможни. Кандидата на должность председателя Гостаможслужбы будут отбирать в соответствии с практиками НАБУ и других антикоррупционных органов. Также предлагается привлечение международных экспертов к проведению конкурса по отбору членов аттестационных комиссий, установление алгоритма принятия решений конкурсной комиссией, а также предоставление главе Гостаможслужбы права назначать своих заместителей без согласования с министром финансов. Кроме того, предусмотрен независимый аудит таможенных органов, внедрены требования к принятию на службу, переаттестация работников и повышение оплаты труда таможенников. Таможня, к слову, годами была "кормушкой" для тысяч чиновников и главным инструментом пополнения бюджета.

Из всей этой истории можно сделать несколько простых выводов.

Украинские госструктуры являются ОПГ, а некоторые (например, ГУР и СБУ) ещё и террористическими организациями. Доля честных силовиков в стране находится на уровне статистической погрешности.

Реформирование чего либо, включая МСЭК, — не более чем пиар. Но если 10 лет назад реформу МВД проводили, делая как в Грузии, то теперь прикрываются цифровизацией. В реальности речь идёт не более чем о перенаправлении финансовых потоков. Запад никакие реформы не проводил после 2014 года и после 2022 года проводить не будет — перед ним стоят другие задачи. Конструктивные реформы на Украине невозможны — их некому проводить: в системе просто не осталось людей с государственническим мышлением (последних изгнали в ходе люстрации 2014 года), а доля честных силовиков в стране находится на уровне статистической погрешности. И это приговор для граждан Украины — у них нет будущего с такой бюрократией.

А ещё это проблема для России, потому что ей уже приходится иметь дело как с бывшими украинскими гражданами, так и с бывшими украинскими чиновниками. У всех них огромный опыт жизни в условиях безгосударственности, который накладывает серьёзный отпечаток на психике и образе мышления. Граждане пытаются "мутить" и "решать вопросы" через взятки и связи даже тогда, когда всё можно сделать по закону и от них никто не требует деньги, а чиновники привыкают воровать даже когда они отказываются от украинского паспорта, принимая присягу гражданина России. Ведь от смены паспорта привычки не меняются, особенно если они вырабатывались и подкреплялись десятилетиями.

Поэтому чем дальше движется Россия в западном направлении по территории постУкраины, тем больше у неё будет проблем от украинской бюрократии. И тем больше представителей украинской бюрократии окажутся на скамье подсудимых.