Многие американцы пишут мне, как ребёнок отцу: "Помоги нам переехать в Россию! Найди работу" − Тим Керби

- Да, я был немножко против течения общества, и это неприятно, к тому же у меня был, мягко говоря, очень низкий социальный статус. Как я написал в книге, с африканцами невозможно жить, потому что я не могу поменять свою внешность, с белокожими жить тяжело, потому что они в целом чужаки для меня. Поэтому я захотел попробовать третий вариант - это историческая Родина.

- Польско-украинско-русские. К сожалению, основная масса моих предков с Западной Украины.

- Нет. В Польше – да, я увидел свою деревню. Со стороны мамы известно, кем были родственники, где они жили, но они все уехали за лондонскими деньгами работать гастарбайтерами.

- Даже если не приняли, пофиг. Я забанен пожизненно на Facebook*, поэтому у меня мало контактов с дальними родственниками, а с теми родственниками, с кем общался относительно часто, контакт сохраняется.

- Да, два года я служил без оружия в Корпусе мира, то есть я бывший сотрудник Госдепа.

- Я сказал бы, что больше так сложилось, потому что я был в серьёзном тупике, и нужен был выход из него.

Некоторые люди не могут понять причины моего переезда, особенно потому, что тогда Россия была победнее, и они просто не могут посмотреть на ситуацию с другого ракурса: как я сказал, это был жизненный тупик, я не мог там функционировать, здесь я могу функционировать, и это прекрасно. Там денег побольше или дом побольше, бюрократия попроще – всё это уже не настолько важно.

- Да, особенно по менталитету. Люди очень сильно изменились, и более-менее вот та Россия, о которой я написал в книге 10 лет назад, уже уходит, этот менталитет - подарок Петра I - потихоньку уходит в историю. Россия теперь совсем другая. И даже с точки зрения не философских, а прагматических аспектов: теперь Россия закрыта от Запада, а раньше была полностью открыта Западу. Во времена, когда я приехал, как будто каждый человек за бабло был готов уничтожить Россию изнутри. Потихоньку всё меняется.

- Мало, потому что, в отличие от западных людей, русские сильно отделяют народ от правительства. Может быть, это связано со советской историей, где Компартия что-то делала - чёрт знает почему, но они вот так решили, это Компартия, у тебя нет выбора. Может быть, люди жили очень долго таким образом и поняли, либо здесь что-то более глубокое или древнее, либо из-за православия − моральность идёт от Бога, а не от бюрократов. Не знаю, с чем именно это связано, но в целом русские могут разделить эти две вещи, поэтому вопрос к иностранцам больше "на чьей стороне ты?", это основной вопрос.

Конечно, русские не скажут это так прямо, и все эти вопросы, которые они задают мне или другим иностранцам, это больше для того, чтобы определить, на чьей ты стороне.

- Я славянин. А куда ещё?

- Стабильность, потому что без паспорта не понятно, выгоняют или не выгоняют. Если человек нарушает закон, даже на административном уровне, три раза, то вид на жительство аннулируется. И тоже вопрос: что значит нарушение закона? Перепарковал машину неправильно, значит, это первый шаг к депортации? Поэтому всё стало очень стабильно и понятно: хочешь - покупай землю, хочешь – открывай бизнес.

- Да, у меня есть второе гражданство, но я не могу его использовать, поэтому типа полтора гражданства.

- Нет. И, скорее, это уже невозможно.

- Я ничего не получу от этого. Я же мужчина, эмоции на последнем месте.

Существует представление, что русские должны быть суровыми. В России очень много нытиков, маменькиных сыночков. Но мне очень повезло, у меня был очень брутальный отец. И вот получилось так. Здесь очень много матерей-одиночек, и я уже вижу, что, к сожалению, они воспитывают следующие поколения неудачников. Это большая проблема в России. Но у нас нефилософский подход к вопросам демографии, семьи. У людей, которые занимаются этим на правительственном уровне, очень бюрократичный взгляд, который больше относится к статистике и каким-то факторам, но меньше относится к идеям и людям, не обсуждается в России нигде. А это предполагает очень большое влияние на демографические и семейные проблемы в России.

Кроме того, много эмоциональных мужиков. Как у мужиков, у нас нет места эмоциям. Те, кто возвращается с войны, становятся менее эмоциональными сразу.

- На самом деле это началось, но совсем недавно.

Как человек, который работает в медийных проектах, я знаю, что фильмы не делаются сразу. По ощущению, не по факту, СВО изменила сознание людей здесь. Есть какие-то телесериалы и фильмы, которые люди хотят смотреть. Вот как "Слово пацана". Мне не понравилось, ну да ладно, всем понравилось. Люди цитируют его, там какие-то более глубокие мысли.

Или ещё выпуск Atomic Heart ("Атомное сердце") - российская компьютерная игра компании Mundfish высочайшего уровня, которая стала международным хитом после санкций. Многим людям очень помогает фонд ИРИ (Институт развития интернета).

У России есть этот потенциал, и этот потенциал начинает раскрываться, но нам очень нужно продолжить работать. Несмотря на то, что мне люди говорили: "Мы не можем конкурировать с Голливудом" - сейчас Голливуд идёт вниз, потому что их новая идеология воукизм (обострённое внимание к любым формам дискриминации, расовым предрассудкам, социально-экономическому неравенству, сексизму, ущемлению прав меньшинств и требование резкого осуждения подобных проявлений – ред.), она съедает все фильмы, все идеи, портит всё. Российский кинопром, наоборот, идёт вверх. Мне очень понравился фильм "Онегин (2024)". Мои дети смотрели фильм про балерин в Большом театре, про их путь к этим вершинам. Всё реально хорошо снято, сюжет понятен. Просто главное давать новым людям, более гибким, более патриотичным людям, возможность использовать разные фонды.

- "Атомное сердце". Как-то выпустили игру на международном уровне, её можно прямо сегодня купить на Западе, на Steam.

Просто надо создавать хорошие медийные продукты, не обязательно связанные с Россией. Опять же, в голливудских фильмах, допустим, фильмы с Шварценеггером или "Один дома", по-моему, не было госзадачи показывать Америку в добром свете, пропагандировать. Нет, американские люди просто показали свою фантазийную картину, и это получается естественно.

Когда какие-то страны стараются конкурировать, будут ставить госзадачу "Фильм должен быть патриотическим, и только!" Поэтому у нас в России было много фильмов, связанных с Великой Отечественной войной. Не то, что это плохо, это безопасный патриотизм, потому что в России мы все согласны, что Советский Союз был на правильной стороне, а фашизм - это плохо. Не нужен вот такой патриотизм. Просто нужно, чтобы фильмы снимали люди, которые хоть наполовину любят свою страну.

Нам главное делать крутые, интересные медийные проекты, и русскость всегда будет на фоне этого.

- Раньше точно да. Сейчас я не знаю. Пока ещё ВК открыт, всё, что там есть, можно посмотреть.

- Да, да.

Если одним словом, то это "да со звёздочкой".

Сейчас в России я получил то, что хотел - чтобы люди с Запада имели возможность иммигрировать, если они хотят. Я доволен!

Но если бы, как хотят некоторые люди, здесь появятся какие-то программы, где уже было бы место жительства или место работы и всё было организовано для очень мягкой посадки, тогда да, будут эти миллионы.

Потому что люди, как я говорил очень много раз, и за что я критикую западных современных людей, они очень вялые, они не могут просто резко решить, "мужик сказал - мужик сделал", в них нет такой решительности, или эти люди уже здесь.

Очень многие пишут мне больше, как ребёнок пишет отцу, "ну помоги мне", "помоги мне иммигрировать", я им объясняю, что надо делать. "Ну почему я не могу найти там работу?", "почему ты не можешь мне найти работу?", "почему хозяева съёмной квартиры не будут прописывать иностранцев?". И начинается вот это.

Как человек, который был номером один за открытие возможностей для иммиграции, теперь, может быть, я становлюсь более консервативным, потому что не особо хочу, чтобы мы брали вялых людей, нам это не нужно. Я хочу, чтобы мы взяли лучших с Запада, и лучшие с Запада могут сюда приехать без большой помощи.

- Прекрасно, исключая одно: деревня намного меньше, чем хотелось изначально. Возникает проблема - купить дом и землю в России стало намного дороже, чем раньше. С началом пандемии COVID-19 стоимость недвижимости удвоилась, поэтому потихоньку Россия становится страной, в которой дорого жить.

И поэтому сейчас, опять же, если человек достаточно смелый, если он не живёт по-американски в Америке... То есть если у него есть оплаченный или почти оплаченный дом, скорее, он продаст какой-то дом за $340-340 тысяч, купит у нас дом в американской деревне за $150 тысяч, у него останется много свободных денег и он будет жить шикарно. Однако есть очень много людей, проблема которых заключается в том, что у них на счету $10 тысяч или вообще ноль, но они хотят сюда. Теперь надо быть более-менее выше среднего класса, быть богатым, чтобы переехать в Россию.

В связи с этим возникает ещё философский вопрос "кто должен переехать?". Допустим, в США очень ответственный человек, который получает обычную зарплату, у него есть жена и дети, ну что у него будет в банке? Максимум $30-50 тысяч, а что он купит в России? Ничего. Только опять, если он суровый человек, готовый купить какую-то развалину, восстановить её, тогда это возможно. Мой дом в Московской области - прекрасный пример такого подхода, как и дом отца Иосифа Глисона в Ярославской области (американец Джозеф Глисон, переехавший в Россию с женой и восемью детьми и ставший православным священником – ред.), и других западных людей здесь, которые приехали и спасли полуразрушенный дом где-то, потому что это экономно. Но может ли среднестатистический человек с Запада это сделать? Скорее, нет.

- До конца года должно быть шесть семей, сейчас полностью оплатили только две семьи, потому что дорого. Сейчас земля плюс дом в Московской области стоят около 15 млн рублей.

Меня спрашивают: "Тим, почему ты не построил в других областях?" Но в других областях иностранцев не особо хотят, я получаю очень много историй ужасов по поводу УФМС в разных регионах. Если какой-то губернатор дал бы мне землю и это стало бы намного дешевле, это было бы прекрасно. Но если бы была возможность делать тот проект, который у нас есть, дешевле, например, 5 млн вместо 15 млн благодаря какой-то субсидии, либо можно было возвращать эти деньги потихоньку, как при ипотеке, то количество участников уже бы резко увеличилось. Несколько тысяч человек следят за американской деревней, но до конца года будет всего шесть семей. Это очень мало.

- Первый квартал следующего года.

- У нас есть такая договорённость. До новых указов президента это был единственный не сумасшедше дорогой способ иммигрировать в Россию для западного человека, уже состоящего в браке.

- Это не настолько трудно, есть люди, которые занимаются этим. Главная проблема – это всё же стоимость жилья, чтобы купить и переехать. И, конечно, нужно немножко смелости пойти вперёд.

По большому счёту, как все, кто пережил всё это, я переехал в Россию без ничего и не получил ничего через брак в этом плане, поэтому мне надо было с нуля купить недвижимость в Москве, в Московской области. Это непростое дело.

Многим людям страшно переехать туда, где нет своей недвижимости и нет работы. Я понимаю, но также они рассказывают, как им страшно, что правительство отрежет их семьи, поэтому нужно выбрать, что страшно: пропаганда ЛГБТ** или то, что здесь будут какие-то проблемы.

Мне немножко обидно, потому что столько поколений людей переехали в Америку, якобы чтобы у детей было светлое будущее. Эту мысль нам постоянно повторяли в школе. Почему итальянцы, ирландцы приехали в Америку, чтобы быть работягами, мыть унитазы в XIXвеке? Потому что в Ирландии было плохо, не было еды, и чтобы дети жили лучше. А потом их заменили итальянцы, а потом их заменили поляки. Почему они не могут понять, что должны приехать в Россию, чтобы жить лучше?