Командир танковой роты "Ангел": Хочу, чтобы противник знал меня в лицо

- Нет, я хочу, чтобы противник видел мое лицо. Я хочу, чтобы он точно знал, кто в него стреляет.

- Враг ожесточился, ведение боевых действий усложнилось. Время на передвижение, время работы, время постановки на позицию заметно сократилось в связи с тем, что это, в первую очередь, война технологий. Враг не стоит на месте, он развивается. Ну ничего. Мы тоже шагаем в ногу со временем и учимся преодолевать любые препятствия.

- Да нет здесь никакой особой специфики. Боевые действия – это всегда о том, как подавить неприятеля и выполнить маневр, или атаковать прямо, но так, чтобы он не ожидал. Чтобы максимально разбить его, продвинуться вглубь обороны и выдавить этих фашистов с нашей земли. Эту вот хунту киевскую. Честно говоря, даже слова подобрать не могу, чтобы точнее их обозвать. Но, в любом случае, каждый маневр и любое наше действие – это не просто так.

- Сталкивался, да. Еще в ходе штурма Мариуполя, когда мой танк подбили после активной работы, я отправил экипаж домой, а сам принял решение сопровождать другие экипажи вместе с пехотой. То есть, я нашел себе бронежилет, нашел каску и двигался вперед вместе с ребятами из "Сомали".

В какой-то момент столкнулись с противником практически лицом к лицу, завязался стрелковый бой. И вот там была ситуация: они выставили на дорогу детей вместе с матерями. То есть стоят гражданские люди и перекрывают дорогу. Мы бой ведем, а они стоят. Просим отойти, а они не могут. Говорят: иначе нас сейчас расстреляют. И мы пытались провести маневр с фланга, чтобы обойти их и нанести противнику огневое поражение. Люди потом разбежались. И это повергло меня в шок. Эти действия непонятные.

"Мы победили" — это, наверное, когда закончится кровопролитная война. По-настоящему закончится. А закончится она лишь тогда, когда Запад осознает, что рухнул. То есть нужно внимательно смотреть, что Запад делает, но пока мы не очистим всю Украину, об окончании войны говорить бессмысленно. Пока им есть, кого на Украине поддерживать, ничего не закончится.

- Ощущается. У меня, знаешь ли, на пули аллергия. Если в меня стрелять, то дырками покроюсь. Их западная поддержка очень даже поддерживает. У них и FPV-дроны, и снаряды уже нового образца. Каждый раз они что-то модернизируют. Но! Бывают случаи, когда все это отказывает. Уже доказано, что западная техника фуфлыжная. Даже старые наши танки и старые гаубицы, не говоря уж о современных образцах, нередко показывают более высокую эффективность, чем их новое вооружение.

- Нам это дело здорово помогает. Они довольно эффективно выводят из строя технику противника. Мы поначалу были очень удивлены. Ведь это своего рода управляемый снаряд, который остается под твоим контролем вплоть до момента детонации. Это, конечно же, новое слово в военном деле.

А вот когда такими бьют по нам, становится чуточку неудобно. Может и не пробьет, конечно, но совершенно точно навредит и очень серьезно. Поэтому мы обшиваем танки, чтобы детонация происходила на расстоянии. Если наваренная защита пострадает, то машина продолжит вести бой, прикрывать пехоту и наносить противнику огневое поражение, а потом возвращаться на пополнение боекомплекта, чтобы снова вступить в бой.

- До войны я учился в ПТУ №31 на тракториста-машиниста сельскохозяйственного профиля. В принципе можно сказать, что занял свою нишу. Тогда я был восемнадцатилетнем парнем и ничего не знал, кроме учебы и ринга. Я тогда занимался единоборствами и параллельно – музыкой. Хотел развиваться в этом направлении. В направлении рок-н-ролла. А сейчас я уже отучился на юриста.

- Всегда буду отталкиваться от того, что "Цой – жив", поскольку Цой – это наше все. Глубокий смысл в его текстах. Дальше – "7Б", все производные русского рок-н-ролла. А еще того же Высоцкого можно послушать. Берет за душу. Это основа всех песен, а дальше идет более современное.

- Сейчас у меня тут другое творчество. Я ведь своего рода дирижер. Когда работаем с закрытых огневых позиций, порой бывает, что или позиция для корректировки неудобная, или связь кто зарубит, или глушилку включат. Приходится выбираться на передний край и оттуда корректировать. Так и дирижирую своим "оркестром". На протяжении долгих лет я продолжаю и продолжаю, и не опущу руки пока Киевская хунта не перестанет властвовать на нашей земле.

- В принципе, нужны только расходные материалы. Нужны автомобили, анализаторы частот, FPV-дроны и "мавики". Ночные – особенно. Без них мы порой слепы как котята. Были ситуации, из которых приходилось выходить, чтобы в ночное время работать. А еще не хватает радиостанций. Оно же как получается? Подобьют машину, а с ней сгорят и рации. Или выпадают в ходе эвакуации и разбиваются.

- Историй таких полным-полно. Каждый боец что-нибудь эдакое да отчебучит, а все потом удивляются, как он сумел выжить в такой ситуации. Иной раз говоришь спасибо господу Богу за то, что присматривает за нами.

Взять того же "Дантиста", нашего командира взвода. Поехал он на штурм, прилетел 155-й снаряд, и танк аж подбросило на бок. Не перевернуло чудом. Полборта слетело, орудие основное упало. Все, не работает! Я ему говорю: откатывайся! А он: я буду товарищей прикрывать! И поехал в самое пекло, проехал весь поселок, серую зону, отработал из ПКТ и вернулся.

Когда он вернулся, мы были в шоке. Чтоб ты понимал, удар был такой силы, что отстрелило сразу 22 болта, машина едва не "разулась" и, несмотря на это, он продолжил движение, помог пехоте закрепиться и вернулся назад. Все живы. А техника по сей день работает. Ее восстановили.

- Есть такое очень старое выражение, мне его еще бабушка с дедушкой говорили: без страха нет отваги. Только действительно сильный человек не поддастся панике в такой ситуации, примет верное решение и выполнит задачу. В зоне конфликта ты должен понимать, что здесь и сейчас нет никого, кроме тебя. Мобилизованный, доброволец или контрактник, ты принимаешь бой, будь то оборона или штурмовые действия. Потому, что кроме тебя здесь никого нет. Пока основные силы подтянутся, пройдет какое-то время, а тех, кто не может за себя постоять, защитить нужно прямо сейчас. Даже ценою собственной жизни. Таков путь воина, и я думаю, что такую жизнь не стыдно прожить.

- Семье, конечно. Все они родом отсюда, с Донбасса. Каждый внес вклад в мое воспитание. А больше всего хотелось бы поблагодарить моих бабушек и дедушек. Одной бабушки уже нет в живых, обоих дедушек – тоже. Но если они глядят на меня сверху, то хотелось бы, чтобы знали, как я им благодарен. Надеюсь, что они гордятся мною. Потому, что я не предал Родину, остался на родной земле и стою за нее.