Спустя 31 год после этого эпизода, 1 сентября 1775 года король Великобритании Георг III обратился с личным посланием к бывшей принцессе, а в то время – императрице Екатерине II, с просьбой выделить русский воинский контингент и военные корабли для подавления волнений в североамериканских колониях. Вместе с тем британский дипломатический представитель в Петербурге Ганнинг получил подробные инструкции по началу переговоров о направлении в Северную Америку 20-тысячного русского корпуса.
Это была первая из череды аналогичных просьб англичан на протяжении 70-80-х годов XVIII в. Само по себе обращение влиятельнейшего мирового монарха по столь щепетильной теме ставило Российскую империю в центр европейской политики. Ведь наряду с потенциальным бенефициаром такой помощи был и ряд государств, заинтересованных в потере англичанами своих владений в Северной Америке.
Инициатива Георга III, как полагали некоторые современники, появилась не без участия самих россиян.
Французский посол в России Жюинье докладывал в Париж, что ещё в начале 1775 года на одном из светских мероприятий фаворит царицы Григорий Потёмкин, в присутствии Ганнинга заявил, что Россия могла бы помочь английской короне в Америке, предоставив в её распоряжение 20-тысячным военный отряд. Британский посол немедленно сообщил об этом в Лондон, откуда и последовал соответствующий запрос.
Примечательно, что когда этот вопрос рассматривался на совещании императрицы с ключевыми министрами, то основным аргументом отклонения просьбы Георга III фигурировало: "время года (осень) является неподходящим для осуществления подобного проекта". Таким образом категорического отказа, по крайней мере, на первую просьбу англичан не последовало.
По сведеньям французского генконсула в 1775 году в российской столице распространился слух, согласно которому в Кронштадте идут приготовления к отправке эскадры из 12 военных кораблей в помощь англичанам. Пристальное внимание французов к реакции российского двора определялось тем, что Париж склонялся к поддержке американских мятежников.
В ноябре 1776 года, когда уже стало очевидно, что Петербург не стал втягиваться в англо-американский конфликт министр иностранных дел Франции Вержен инструктировал посла в России продолжать "с особой бдительностью" следить за контактами русских с англичанами.
Франция являлась на тот момент, хоть и слабеющей, но всё же сверхдержавой мирового уровня. Ко времени воцарения Людовика XVI в 1774 году Швеция, Польша, Турция были регулярными получателями французских субсидий и следовали в фарватере её внешней политики (таким образом поддерживался "санитарный кордон", отделявший Россию от Западной Европы – Ред.). В руках французов сосредотачивалась основная часть внешней торговли Османской империи.
Несмотря на серьёзные финансовые затруднения Париж принял решение материально поддержать и американских сепаратистов. Причём, к радости Петербурга это происходило при одновременном сокращении субсидий "восточным партнёрам" европейского гегемона.
Летом 1777 года французские торговые суда, перевозившие оружие в Новый Свет, подверглись нападению англичан. Это резко обострило франко-английские отношения, а в феврале 1778 года были заключены торговый и военный союзы Франции с Соединёнными Штатами. Тем самым правительство Людовика XVI признало государственный суверенитет и независимость США, что означало вступление Франции в войну с Англией. Спустя год под нажимом французов в войну против Англии вступила также Испания (корона которой также принадлежала Бурбонам – Ред.).
Таким образом произошёл раскол европейских держав из-за англо-американского конфликта. А отношения Петербурга с Лондоном стали товаром для торга с Версалем.
В 1778 году при одновременном давлении французских и русских дипломатов турецкий султан был вынужден приступить к выполнению основных условий Кучук-Кайнарджийского договора.
В феврале 1780 году Петербург провозгласил Декларацию о вооружённом нейтралитете, которая была объективно направлена против интересов Англии, блокирующей сообщение с Северной Америкой.
Прагматичным поступком Екатерины II также стала организация в июне того же года визита в Россию австрийского императора Иосифа II. Пользуясь "связанностью рук" покровительницы турок Россия и Австрия приступили к согласованию широко известного "греческого проекта".
Однако именно в этот момент глава российской коллегии иностранных дел Никита Панин выступил со своим планом мирного урегулирования конфликта вокруг самоопределившихся колоний в Америке.
Панин являлся последовательным сторонником "Северной системы" (коалиции Англии, России, Пруссии, Саксонии, Дании, Швеции против альянса Бурбонов и Габсбургов).
По его мнению, Петербургу не следовало ввязываться в борьбу за Причерноморье. Он выступал против первого раздела Польши, предлагал ограничиться минимальными приобретениями в ходе "румянцевской" русско-турецкой войны 1768-1774 годов, а после её завершения был твёрдым сторонником сохранения формальной независимости Крымского ханства.
В 1779 году Панин выступал с идеей прусско-русско-османского союза, что перечёркивало планы расширения российского присутствия на Чёрном море.
В первые два десятилетия правления Екатерины II глава коллегии иностранных дел располагал очень большой самостоятельностью. Вот и на сей раз императрица лишь общих чертах знала о миротворческой инициативе своего министра.
"План Панина" формулировал компромисс, позволявший обрести независимость основной массе бывших английских колоний в Северной Америке, но при этом "сохранял лицо" для Лондона и даже созвал механизм восстановления его суверенитета над некоторыми мятежными территориями.
Основными положениями плана являлось объявление перемирия и роспуск Континентального конгресса. Далее каждой из тринадцати колоний предстояло без "всяческого вмешательства, как со стороны воюющих держав, так и со стороны собственного теперешнего правительства" высказаться о том желает ли она вернуться под власть английского короля или воспользоваться независимостью.
Такая формула позволяла сохранить в составе Британской империи Северную и Южную Каролину, а также Джорджию, поскольку в 1780 году они контролировались королевской армией.
Мирная конференция планировалась Паниным в Лейпциге под председательством его племянника, князя Репнина (недавнего посредника в австро-прусском споре за баварское наследство).
Французы быстро ухватились за предложение Панина. Англичане идею мирного конгресса при посредничестве России также поддержали, правда, с рядом оговорок. Среди них было категорическое нежелание их видеть США в виде равноправной стороны переговоров.
Тем не менее, переговорная позиция Лондона могла и смягчиться, ведь в 1781 году инициатива в боевых действиях стала переходить к американско-французским войскам.
Миротворческий план главы российского МИДа был свёрнут в конце 1780 года, когда переговоры с другими государствами от имени России были перепоручены составителю "греческого проекта" Александру Безбородко.
Европейцы вскоре почувствовали изменения в настрое Петербурга. Французский МИД упрекал своего посла в России тем, что Екатерину II перестала интересовать независимость Америки и она вновь обратила свой взор на Крым.
Российская императрица продолжала играть на противоречиях европейских держав и после отставки Панина уже никто не мешал этой политике. Уравновешивая обе стороны межконтинентальной войны, она не давала возможности им вклиниться в процесс поглощения Россией Крымского ханства.
В августе 1781 года в Петербург прибыл посланник Континентального конгресса Фрэнсис Дейн. Американец планировал заручиться официальной поддержкой в противостоянии с Великобританией.
Но разве могла Екатерина II осложнить свою "крымскую партию" конфликтом в Англией? Два года Дейк провёл в своём гостиничном номере почти в полной изоляции. Ему было заявлено, что на аудиенцию он сможет рассчитывать лишь после того, как Британия признает независимость США.
В ходе англо-голландского противостояния 1780-84 годов императрица приложила максимум усилий для примирения сторон, дабы не множилось число союзников Франции и США, которые уже и без того имели перевес.
Тем не менее, 28 сентября 1782 года в Париже был заключён предварительный англо-американский мирный договор. 20 января 1783 году прелиминарный договор о мире удалось заключить французским и английским дипломатам. К разочарованию французской общественности ни о каком возвращении Великобританией Канады там не говорилось.
По сообщениям иностранных дипломатов Екатерина II восприняла весть об англо-французском примирении очень сдержанно. Английский посол сообщал на родину: "императрица сожалеет, что наши переговоры удались".
Французский посол Верак также отмечал странное поведение государыни, а также Потёмкина и Безбородко. По его словам, лишь великий князь Павел Петрович (воспитанник Панина) счёл возможным высказать поздравление с заключением мира.
Тем не менее, в марте 1783 года Франция и Испания обратились к России, а также Австрии за посредничеством при подготовке окончательных соглашений с Великобританией. В первых числах июля, русские дипломаты, участвовавшие в Парижской мирной конференции, получили рескрипт императрицы о присоединении Крыма.
Документ констатировал слабость Франции из-за последней войны, вероятность её вмешательства в крымский процесс на стороне Турции в нём оценивалась как очень низкая. В случае же разрыва Парижа с Петербургом там содержалась угроза нанесения ударов по французским торговым коммуникациям, причём, с привлечением английских корсаров.
Русский посол во Франции Иван Барятинский был уполномочен объяснить королю отречение Шагин-Гирея от престола и упразднение Крымского ханства. Чтобы обезоружить французских "партнёров" императрица просила передать, что Россия не вмешивалась ни в корсиканские, ни в американские дела и потому вправе ожидать от Франции аналогичной позиции в отношении Крыма.
В ответ на официальные российские разъяснения Людовику XVI не оставалось ничего иного, как заявить, насколько он "тронут сообщением, которое Императрица всея Руси сделала ему по поводу Крыма, Кубани и Тамани". Однако истинной реакцией Парижа на события в Крыму была досада от собственного бессилия.