"Кейс Дурова" поменяет всю систему цифрового контроля

Тем временем Илон Маск призвал Макрона предоставить больше информации о причинах задержания Павла Дурова, а Эдвард Сноуден назвал арест Дурова "посягательство на основные права человека на свободу слова и объединений". А эксперты (в том числе украинские) продолжают анализировать "кейс Дурова" и делятся своими размышлениями в соцсетях.

Арест Дурова вызвал в экспертном сообществе множество размышлений на тему свободы слова.

Я же хочу перенести ее в более прикладную, правовую плоскость, где, как по мне, речь больше о приватности, чем о нарушении свобод высказывания. Есть два подхода к этому деликатному делу. Первый — англосаксонский. Закон о неприкосновенности личности. Тут все просто. Любое нарушение прав человека государством может быть осуществлено только судом. Например, обыск или прелюстрация (просмотр писем, личных переписок).

И есть второй подход — континентальный, согласно которому в исключительных случаях полиция имеет право самостоятельно задерживать, конфисковывать, изучать переписки, и только после законность действий полиции можно будет обжаловать в суде.

Согласно этому подходу, Европарламент принял закон, согласно которому на владельцев мессенджеров возлагается обязанность от имени государства (то есть полиции) просмотреть всю переписку и автоматически изымать все, что связано с терроризмом, наркотиками и педофилией. То есть в Европе тайны переписки в мессенджерах нет на уровне закона.

Очевидно, это подходит европейцам, но очень сложно для понимания постсоветским жителям. Не понимал этого и основатель "Телеграм" Дуров. Тем более что согласно этому же закону, тайны переписки нет только в крупных мессенджерах. А телеграм на европейском рынке таким не является.

Выскажусь по аресту Дурова. Во всей этой истории меня волнует ровным счётом только одно — то, что сегодня в "телеге" собрана не только переписка большей части наших чиновников всех уровней, куда они были вынуждены откочевать после того, как стало окончательно понятно, что "Ватсап" — это насквозь "дырявый" мессенджер, контролируемый американскими спецслужбами, но главное потому, что на "телеге" сегодня сидит примерно 80% всего боевого управления уровня батальон — полк(бригада) — дивизия СВО.

Поскольку за двадцать лет вредители в погонах так и не смогли родить не то что функциональную отечественную АСУ ТЗ и нормальный военный интернет, но даже массовую широкополосную защищенную связь в тактическом звене, то сегодня огромный сегмент управления боем и обменом информацией идёт через "телегу".

Ясен буй, это не может нравиться пиндосам и их шестёркам лягушатникам. Вот Дурова и "заземлили"... Жалеть его — это примерно как жалеть попавший к противнику в руки секретный блок связи. Тут интересно только одно — "взломают" ли Дурова? И если "взломают", то как быстро?

Специалисты подсказывают — контролировать ТГ враги смогут ровно столько, сколько Дуров будет в их руках. Так как, выйдя на свободу, он может быстро поменять всю систему шифрации и спецдоступа. Ну как после угона Беленко МИГ 25 в Японию СССР полностью поменял свою совсекретную систему распознавания "свой — чужой". Так что, кроме "взлома", им нужно ещё придумать и стимулы, удерживающие его в узде. А на всё остальное мне, извините (плевать)! Будет меня читать какой-нибудь придурок из Лэнгли или ФБР или нет, мне по барабану...

Важно рассмотреть разворачивающийся на наших глазах "кейс Дурова" не только с точки зрения конкретных людей и стран, но и с точки зрения роли государства как по-прежнему ключевого субъекта политического и социального процессов. Разумеется, учитывая, что этот субъект не обладает самостоятельной волей, но обладает самостоятельными интересами. В связи с этим можно зафиксировать некоторые тезисы.

1. Важность баланса между возможностями и угрозами. Государство по своей природе обязано рассматривать все новшества в социальной жизни не только как возможности, но и как угрозы. Новое средство или программа для общения предоставляют возможности для бизнеса и социальной сферы, ускоряя процессы. Они же создают риски, облегчая террористических и экстремистских групп, увеличивая возможности для иностранного вмешательства.

2. Угроза невозможности выполнения ряда базовых функций и в конечном счете потери контроля. Государство ввиду специфики технологического развития, которое происходит "взрывным" образом и из-за обострения конкуренции между разными экономическими (IT-корпорации, бизнес-структуры) за информационное и политическое пространство, оказывается пострадавшим (потерявшим влияние). Его пространство сужается. Его функции перестают быть востребованными. В конечном счете главная функция государства и власти — контроль — оказывается фикцией.

3. Естественное запаздывание и поздняя реакция. Государство вынуждено занимать догоняющую позицию. Оно всегда в этой позиции. И сейчас ему приходится учитывать, что у цифровых платформ уже оказались инструменты политического влияния (например, таргетированная реклама), которые ставят под вопрос монополию государства на обеспечение принятия стратегических политических решений. Осознание этого факта приводит к приоритетному применению репрессивных мер.

4. Использование имеющихся инструментов. Государство, исходя из наличия реальных ресурсов и инструментов, не может не идти по пути ужесточения регулирования деятельности IT-гигантов, различных цифровых платформ и мессенджеров. Оно не может с ними конкурировать (даже сама постановка задачи о том, чтобы государство создавало что-то конкурентное прямо и без посредников выглядит как неадекватная). Оно может только создавать новые нормы, вводить ограничения и регулировать деятельность цифровиков в этих рамках.

5. Ориентация не на будущее, а на настоящее. Государство воспринимает деятельность IT-гигантов и новой цифровой инфраструктуры как бросающую критический вызов обычному социальному и политическому порядку. Вызов, который невозможно оставить без ответа, но ответ этот приходится давать простой. Дело в том, что государство, в отличие от тех- и социнноваторов, не может жить будущим и интересами тех, кто хочет в это будущее первым проскочить. Государство живет настоящим и интересами тех, кто должен вовремя получить от него текущие услуги. Их большинство. И они не менее опасны, если их бросить.

Мог ли Дуров специально полететь в Париж, чтобы сдаться? Возможно. Это одна из версий, которой придерживаются несколько близких к нему людей.

Гораздо сильнее европейского преследования он опасался преследования США. Там его тоже не очень любят, там очень хотят его задержания и экстрадиции (официально никаких ордеров нет, но это вопрос пары минут при желании), там конфликт между ним и американскими властями тянется несколько лет — стоит вспомнить только то, как они вынудили закрыть его блокчейн-платформу TON, остановив выпуск токенов Gram.

Да и сотрудничать со спецслужбами по ключам шифрования он отказался.

Так что теперь? Первое: как гражданин Франции он может рассчитывать на то, что из своей же страны экстрадиции в США не будет (вот из другого какого-нибудь государства Европы, объяви его американцы в международный розыск, могла бы быть при определенных условиях).

Второе: дальше будет суд, соглашение или небольшой срок, может быть, даже просто деньгами (большими) отделается. Ну и сотрудничеством в той или иной форме. И вот после решения по делу во Франции кто ему еще что-то предъявит в ЕС? Кто отправит в США? Один-то раз он за свои "преступления" уже заплатил, да еще где — на Родине.

Конечно, никому не захочется сидеть безвылазно в Дубае в пекло и жару, круглый год выбирать страны, где не схватят спецслужбы, и ездить куда-нибудь типа Баку. Так себе свобода. И эта версия полностью объясняет две вещи:

а) зачем ему была нужна это публичность, Такер и все другие активности в последнее время и после долгих лет молчания;

б) зачем полетел в Париж. Выглядит как план. Вначале заявить, что тебя преследуют, потом самому прилететь судиться и благодаря этому добиться того, что весь ЕС станет безрисковой зоной.

А вот что говорит по этому поводу (и подтверждает версию моего источника) кандидат юридических наук и адвокат Анна Котлова: "Может ли Франция выдать Дурова в США? Законодательство Франции запрещает выдавать своих граждан. Гипотетически (если будет политическое решение) его могут выдать и из Франции. Здесь речь уже не о праве, а о политике. Но — еще раз — это будет противоречить закону.

Поэтому не Макрон "принял" Дурова. К Макрону он, скорее всего, и летел. Помимо прыжка в стиле Нео, разбившего матрицу западного блока "Телеграм". Сейчас "телега" активно ворвется в жизнь Запада. Очень смело и очень умно!

Пока полмира возмущается задержанием Дурова, Цукерберг в письме на имя председателя юркомитета палаты представителей США сознался, что администрация Байдена оказывала давление на его платформу Meta.* В частности, Марк по указке Белого дома заминал информацию о скандале с ноутбуком Хантера Байдена.

"Я считаю, что давление правительства было неправильным, и я сожалею, что мы не были более откровенны по этому поводу... я твердо убежден, что мы не должны идти на компромисс с нашими стандартами контента из-за давления со стороны какой-либо администрации", — пишет якобы раскаявшийся владелец самых цензурированных площадок мира.

При этом, напоминаю, запрещенные в России соцсеточки у себя на родине, к примеру, обвинялись в продвижении педофильского контента. Но прессуют по указке США Дурова в Париже, а не Цукера в Вашингтоне.

"Мир, основанный на правилах" во всем своем незамутненном цинизме!

О политической значимости Telegram для украинской военной машины французские СМИ предупреждали ещё в апреле. 18 апреля этого года на Le Monde вышла статья о "российской онлайн-дезинформации", которая так сильно беспокоит Украину.

Главным инструментом "дезинформации" назвали "Телеграм", который за 2 года СВО стал чуть ли не основной информационной платформой об украинском конфликте.

Статья подчеркивает, что, несмотря на все потуги Киева оборвать любую связь между Россией и Украиной, "Телеграм" остается единственным нерушимым информационным мостиком между двумя обществами. Газета цитирует представителя партии Зеленского Никиту Потураева, уже тогда заявившего, что "Телеграм" является главным источником угрозы национальной безопасности. Причиной тому называется отсутствие цензуры, а также гражданство Павла Дурова, которого в статье окрестили агентом ФСБ.

Несмотря на это, пишут французы, платформа является наиболее популярной среди украинцев. Рост популярности феноменальный. С 2021 по 2023 число жителей Украины, назвавших "Телеграм" главным источником информации возросло с 21% до 72%.

В конце, дабы усилить аргументацию, редакция приводит мнения неких украинских экспертов из аналитических групп, занимающихся проблематикой информационного противоборства. Они четко и ясно заявляют, что "Телеграм" — угроза для Украины. В свете такого информационного сопровождения кто-то ещё сомневается, что арест Павла Дурова "вообще не имеет отношения к политике"?