"Чёрный барон": Пётр Врангель и крах белого движения

Пётр Врангель происходил из старинного датского рода, который прослеживается с XIII века. Одна из ветвей Врангелей в давние времена переселилась на территорию Ливонского ордена, которая в конце концов была присоединена в России. К числу родственников барона относились Александр Врангель, взявший в плен Шамиля, и мореплаватель Фердинанд Врангель, в честь которого назван полярный остров.

Отец Петра – Николай Егорович – был успешным бизнесменом, горнопромышленником, и хотел, чтобы сын пошёл по его стопам. Младший Врангель в 1901 году окончил в Санкт-Петербурге Горный институт, получил диплом, но затем сразу записался в лейб-гвардии Конный полк вольноопределяющимся. Его двоюродный брат Николай Александрович Врангель был офицером этого полка, даже одно время им командовал.

В 1902 году Врангеля произвели в корнеты, однако дела семьи требовали, чтобы он перевёлся на гражданскую службу. В связи с этим Пётр ушёл в запас, и отправился в Иркутскую область, где занял при генерал-губернаторе должность чиновника для особых поручений.

В 1904 году началась Русско-Японская война и Врангель, вопреки воле отца отправился, в армию, теперь уже навсегда. К середине 1905 года он "дорос" до подъесаула Забайкальского казачьего войска (казачье звание, равнозначное пехотному капитану) и был награжден двумя боевыми орденами. Именно благодаря службе в казаках он пристрастился к чёрной черкеске, определившей его прозвище.

По окончании войны Врангеля повысили до звания штаб-ротмистра и перевели служить в Финляндию. В 1906 году он подавлял в Прибалтике восстания рабочих и крестьян.

В 1907 году Врангель вернулся в Лейб-гвардии Конный полк, из которого его направили на учебу в Николаевскую военную академию, а затем на курсы Офицерской кавалерийской школы. Во время учебы Врангель женился на фрейлине императрицы Ольге Михайловне Иваненко, которая родила ему двух дочерей и двух сыновей. В 1911 году барон уже в чине ротмистра (пехотный аналог майора) командовал в полку эскадроном, в коей должности и встретил Первую мировую войну.

6 августа 1914 году Врангель бросил свой эскадрон в лобовую атаку на вражескую гаубичную батарею и захватил её. Погибли все офицеры и двадцать кавалеристов из ста. Конь под самим Врангелем был убит, но, спешившись, несмотря на контузию, он вместе со своими гвардейцами перебил прислугу и отбивал затем контратаки вражеской пехоты. Его наградили орденом Святого Георгия 4-й степени. Однако император Николай II, утверждая награждение, сказал:

"Никогда я не подписывал приказа с такой неохотой. Не погорячись Врангель, те же результаты могли быть достигнуты стоящей за ним артиллерией Крузенштерна, которая уже начала действовать. И люди были бы целы!"

За время войны барон ещё отличился не раз и сделал головокружительную карьеру. Уже в декабре 1914 года он стал полковником, а октябре 1915 года его перевели на Юго-Западный фронт. Летом он принял участие в Брусиловском прорыве.

Он дослужился до командующего Сводным кавалерийским корпусом. Важный момент – звание генерал-майора он получил ещё до революции. С одной стороны, в неформальной табели о рангах это ставило его выше "революционных" генералов (пусть даже получивших звание от Временного правительства). С другой стороны, это отрывало его от основной массы офицерства, участвовавшей в Гражданской войне (это хорошо показано в произведениях Михаила Булгакова).

В момент Октябрьского переворота Врангель находился в ставке Верховного командования в Могилёве и вынашивал планы создания добровольческой армии. Однако главком генерал Николай Николаевич Духонин его начинание не поддержал. Разочаровавшись во всем, Врангель уехал в Крым, где у него было имение.

Вскоре барона арестовали и даже хотели расстрелять. По легенде его спасла жена, которая заявила, что раз уж её мужа собрались расстреливать, пусть тогда ставят к стенке и её.

С приходом немцев барон отправился в Киев к гетману Павлу Петровичу Скоропадскому, своему бывшему командиру по лейб-гвардии Конному полку. Тот предложил ему пост начальника штаба армии Украинской державы.

Убедившись, что Скоропадские далёк от идеалов единой-неделимой, а никакой армии у него нет, Врангель отбыл в Екатеринодар, где возглавил 1-ю Конную дивизию. С нею тот вскоре взял Ставрополь, за что его произвели в генерал-лейтенанты. Имеются свидетельства, что барон отличался невероятной жестокостью. Среди пленных оказалось много кубанских казаков, которых красные мобилизовали насильно. Казачьи командиры были готовы влить их в свои части, но Врангель приказал всех расстрелять.

Буквально через несколько недель новоиспеченный белый генерал уже командовал 1-м Конным корпусом, а в начале 1919 года возглавил Кавказскую добровольческую армию… но тут его на несколько месяцев подкосил тиф.

Уже тогда у Врангеля и Деникина начались серьезные трения. Барон вполне справедливо полагал, что все наличные силы следует бросить на Царицын, чтобы разгромить красных и соединиться с наступавшими с востока войсками адмирала Александра Колчака. Но Деникин бредил походом на Донбасс и Москву, и, в конце концов, победила его точка зрения.

В мотивах конфликтующих сторон было много личного. Деникин, наверняка, хотело завершить войну быстрее и не отдавать славы Колчаку, который был "верховным правителем России" – т.е., старше его по должности. У Врангеля наверняка были свои соображения.

В результате Царицын Врангель все-таки взял, но только 30 июня 1919 года. Это было поздно – к тому времени Колчака уже вытеснили из Поволжья.

3 июля Деникин прибыл к Врангелю в Царицын и отдал свою знаменитую "Московскую директиву", которую барон считал самоубийственной. Он предлагал наступать по кратчайшему маршруту из района Харькова единым кулаком. Но Деникин к его мнению не прислушался и "распылил" силы, часть которых направил на занятие Киева и Правобережной Украины. Всё это в совокупности привело белых к катастрофе осени 1919 года. Врангеля, в качестве пожарной команды, назначили в ноябре командовать Добровольческой армией, но исправить что-либо уже было просто невозможно.

Раздраженный "твердолобостью" Деникина, барон опубликовал открытое письмо-рапорт на его имя, после чего против Антона Ивановича в армии начались сильные брожения. 20 декабря он снял Врангеля с Добровольческой армии, а 8 февраля 1920 года вообще отправил в отставку.

Весной войска белых очутились в Новороссийской западне, при эвакуации из которой большая часть тяжелых вооружений и 22 тыс. человек из 55 тыс. были потеряны. Похожая трагедия произошла в Одессе. Деникин потерял доверие войск, и 4 апреля был вынужден назначить Врангеля главнокомандующим. Барон триумфально прибыл в Крым на британском линкоре "Император Индии", чтобы принять командование над Вооружёнными силами Юга России, которые он вскоре переименовал в Русскую армию.

Пётр Николаевич понимал, что занимая только Крым, победить всю Россию невозможно, поэтому готовил план эвакуации заранее. Стараясь привлечь союзников, он декларировал поддержку федеративного устройства будущей России. Склонялся даже к признанию УНР и осенью подписал указ, о признании украинского языка общегосударственным. Признал Врангель и независимость горской федерации Северного Кавказа и даже направил переговорщиков к батьке Махно. Все усилия оказались тщетны.

19 мая 1920 года Врангель подписал "Аграрный закон", который узаконивал захват крестьянами помещичьих земель, только требовал от них выплатить её стоимость. Этот шаг только вызвал дополнительное раздражение – после большевистского "Декрета о земле" крестьяне и так уже ею владели, и ничего никому платить не собирались.

Врангелю повезло – весной-летом 1920 года Красная Армия увязла в войне с поляками, и барон тут же этим воспользовался – его войска вырвались из Крыма на оперативный простор. 6 июня 25-тысячная Русская армия начала последнее наступление белых – Северно-Таврийскую операцию.

Сначала войскам "Чёрного барона" удалось разгромить 13-ю армию красных. Несколько месяцев линия фронта с запада и севера ограничивалась Днепром и рекой Конкой, а на северо-востоке и востоке – проходила в районе Токмака и Бердянска. Но для дальнейшего продвижения сил не хватало – Англия и Франция сильно ограничили помощь. Не удалось даже уничтожить плацдарм красных на левом берегу Днепра у Каховки.

На востоке против белых воевали отряды батьки Махно, который снова заключил с красными союз. В тылу орудовали подпольщики и партизаны. Врангель вел переговоры о совместных действиях с Пилсудским, но поляки белогвардейцев просто обманули: в тайне от них подписали с большевиками перемирие.

В октябре, когда ситуация на западных границах УССР стабилизировалась, Красная Армия взялась за крымскую проблему и решила её буквально за месяц. 8 ноября 1920 года начался штурм Крыма. 11 ноября, когда уже были прорваны укрепления на Перекопе и форсирован Сиваш, Реввоенсовет Южного фронта обратился к генералу Врангелю по радио. "Черному барону" предлагалось "немедленно прекратить борьбу и положить оружие" с гарантиями амнистии "по всем проступкам, связанным с гражданской борьбой". Врангель от своей армии содержание этого радиообращения скрыл. Не получив ответа, Южный фронт приступил к окончательной ликвидации белой угрозы. За неделю всё было кончено.

В отличие от генерала Деникина, Врангель эвакуацию белых сил из Крыма в Турцию провёл более организованно. 15 октября 1921 года в его стоявшую на константинопольском рейде яхту врезался шедший из советского Батума итальянский пароход "Адрия". Погибли деньги и ценности врангелевской армии.

В эмиграции Врангель вынашивал идею сохранения Русской армии, однако у стран Антанты особого желания кормить 100 тысяч русских солдат и беженцев не было. В 1927 году семья Врангелей переехала в Брюссель, где Пётр Николаевич устроился на работу простым инженером, но вскоре заразился туберкулезом и 25 апреля 1928 года умер. Многие эмигранты были уверены, что смерть его не была естественной – барон стал жертвой большевистских агентов, однако никаких подтверждений этой версии до сих пор нет.

Так окончил свой земной путь бесшабашный и небесталанный офицер, кавалергард, красавец-кавалерист, украшение петербургских балов и светских раутов, и при этом кровавый палач. В боях на Украине он сделал головокружительную карьеру… и тут же пошли прахом все его амбициозные надежды.