До революции 1917 года его в целом хвалили, но сдержано. В годы Советской власти о нём говорили исключительно как о капиталисте и живоглоте, наживавшемся на непосильном труде русских крестьян, становившихся в донецких степях пролетариями.
И хотя в девяностых годах прошлого столетия в центре Донецка Юзу поставили памятник, жизнь его по-прежнему остается малоисследованной.
Who are you, mister Hughes?
Практически всё, что мы знаем об основателе города, его семье, соратниках, его времени, добыто краеведами-любителями, журналистами, почерпнуто из немногих книжек зарубежных исследователей.
Отсюда произрастает обилие мифов. Отсюда родом и отдельные газетные сенсации, вроде внезапного недавнего "отыскания" могилы Юза. Хотя никуда она, естественно, не пропадала и для того, чтобы её найти достаточно зайти в Википедию на страничку John James Hughes. Просто же, а вот поди ж ты…
Скромность "досье Юза" смущает. Автору этих строк довелось общаться с автором единственной серьезной книжки о Джоне Юзе "Железный Царь" Родериком Хизером. Род разводит руками:
"Я работал в архивах Гламоргана, Ньюпорта (оба Уэльс), Санкт-Петербурга, Харькова, Донецка, библиотеках Великобритании, Канады и США, — практически никаких следов частной жизни Джона Юза. Деловые бумаги, отчеты, протоколы — не более".
Валлийский промышленник был полуграмотным, совершенно не умел писать, а прочесть мог только крупные печатные буквы газетных заголовков. Следовательно, писем он отродясь не писал. А нет переписки — не на что опереться. Ну, вот разве что на воспоминания о Юзе его близкого друга, британского журналиста Джона Бэддэли, прожившего в России не один год, подолгу беседовавшего с промышленником в его любимом номере гостиницы "Англетер".
Впрочем, несколько лет назад петербургский журналист Александр Сирый отыскал в архивах ВМФ РФ одно-единственное письмо Джона Юза. Но и оно написано его адвокатом.
Кстати, пусть некого не смущает безграмотность (точнее "semiliterate" — полу- или малограмотный) Юза. Российский его соперник, железнодорожный "король" Самуил Поляков был вообще неграмотен.
Путаница в датах
Почему мы не даем точной даты рождения Юза?
Потому что, похоже, он и сам был в ней не очень уверен. В разное время, разных документах валлиец указывал разные годы и даты своего рождения.
1814 год фигурировал в разное время в самых разнообразных словарях, а перепечатывали её, начиная с конца позапрошлого века, из знаменитого "Русского биографического словаря" Александра Половцова, в который она попала из некролога "Биржевых ведомостей". А уж кто давал известия составителю некролога — бог весть.
Хизер же, основываясь на документах британского периода жизни Юза, говорит о том, что скорее всего он родился в промежутке с 25 по 29 июня 1815 года.
"Он вышел родом из народа"
Мы точно знаем, что Джон Юз родился в южно-валлийском городишке Мертир-Тидвил, известном обилием угольных шахт и железоделательных заводов. Именно из этого города и его предместий Юз осенью 1870 года вывозил горняков и металлургов для своих предприятий в Донбассе.
Отец будущего промышленника, судя по косвенным доказательствам, был, в терминах нашего дня, техником — мастером по металлообработке на заводе "Cyfarthfa Ironworks". Если Юза-старшего и называли "инженером", то имелся в виду не специалист с высшим образованием, а просто производитель работ.
Семья Юзов жила небогато, как и многие трудовые семьи в Южном Уэльсе. Настолько небогато, что Джон не имел возможности посещать школу.
"Розовое" детство прошло в добывании куска хлеба. Джон Бэддэли в своих воспоминаниях (озаглавленных, кстати, "John Hughes, miner" — "Джон Юз, шахтёр") говорит, ссылаясь на рассказы самого Юза, что тот начинал свою карьеру как "pit boy". Дословно — "шахтный мальчик". У Сергеева-Ценского есть ёмкое описание сути этой "должности":
"Владельцы угольных шахт даже пятилетних ребятишек принимали в шахты: должность этих рабочих состояла только в том, что они отворяли двери при провозе вагонеток с углём. Этих несчастных малюток опускали в шахты с шести часов утра, и там они проводили в темноте и грязи целые дни, не смея отойти от дверей, к которым были приставлены. (…)
Годам к десяти они сами начинали возить по рельсам вагонетки с углем. Квершлаги шахт того времени были узки, низки, местами в них приходилось просто ползти на четвереньках, упираясь руками в вонючую грязь".
От молота и наковальни
Видимо, отец Джона все-таки был не совсем уж пропащий человек, потому как сына из шахты он всё-таки забрал. И поставил рядом с собой — в прокатном цехе осваивать ремесло кузнеца и вальцовщика.
Любовь к горну, молоту и наковальне Джон Юз сохранил на всю жизнь: и в Юзовке, соорудив первым делом кузнечно-инструментальный цех, директор завода любил сделать что-нибудь своими руками.
Он вообще был человек довольно простой в быту. Доброжелательным и романтичным, как и многие валлийцы, описывает его Джон Бэддэли.
Но были у Юза и другие качества — упорство, переходящее в упрямство, и честолюбие, требовавшее жёсткости характера и поступков. Они ему пригодились, когда он перебрался сперва на завод "Ebby Wale", где он постигал основы литейного дела и рельсового производства, а затем и в Ньюпорте, где пытался стать партнёром в предприятии по выделке листового железа для морских судов.
Бедному валлийцу нужны были деньги. И тут он женился…
Элизабет Льюис была дочерью местного землевладельца. Доход у папаши Льюиса был скромный, но устойчивый — он варил в своем поместье пиво и с работниками отправлял его в один из пабов Ньюпорта.
Джон снимал комнату в доме, примыкавшем непосредственно к пивной. Там за кружкой пива он и познакомился с Бэтси, которая однажды приехала в Ньюпорт с очередной партией товара. Белоручкой она не была и как могла помогала отцу в делах.
После свадьбы тесть ссудил Джона небольшой суммой, которая помогла расширить его долю на заводе и заработать первые баллы деловой репутации.
Здесь, в Ньюпорте, родились все дети Юза — пятеро сыновей и две дочери. Отсюда же пятнадцать лет спустя он отправился завоевывать Лондон.
Кризисный менеджер
В ХІХ веке Англия побила все европейские рекорды по промышленным кризисам. Индустриальное развитие шло столь стремительно, что перепроизводство стало неизбежным. Особенно способствовало этому развитие железнодорожного строительства.
Во второй половине 50-х годов наметился, впрочем, небольшой подъём производства. И Юз, которому было уже за сорок, решил, что он должен перебраться из Уэльса в Англию. Лучше всего — в Лондон. Денег и связей хватило на то, чтобы войти в долю в небольшом литейно-прокатном производстве.
Оно вскоре было поглощено большим холдингом "Millwall Iron Works and shipbuilding company", интересы которого лежали и в металлургии, и в кораблестроении. В это время миллуольские доки переживали недолгий взлёт. Однако менеджеры один за другим отказывались от управления компанией — Миллуол на всех парах мчался к краху и банкротству.
Тогда-то и настало время Джона Юза. Он был назначен исполнительным директором, — CEO в современной бизнес-терминологии.
Юз получил должность неспроста. В компании он славился как кризис-менеджер, умевший разговаривать с рабочими властно и жёстко.
К середине 1860-х это был уже круглолицый дородный господин кельтского типа на кривых ногах, слегка выгнутых в обратную сторону (следствие тяжёлого труда и болезней детских лет).
Чуждый чтению и светским развлечениям, Юз тем не менее увлекался народными преданиями Уэльса. Его idée fix была теория об особой роли кельтской расы как расы кузнецов-оружейников.
В делах это увлечение выплеснулось в изобретение лафета для тяжёлых морских орудий (эксклюзивный патент) и особым способом прокатанной броневой плиты для военных судов (в соавторстве с прославленным британским оружейником Ланкастером).
Немного, конечно, если учесть, что в ту эпоху инженеры имели сотни, а то и тысячи патентов (как, например, один из учредителей Новороссийского общества Джозеф Уитворт), но ведь главной функцией Юза в компании была управленческая.
4 июля, 07:59История
Кто и как заманил британцев в донецкие степи, заставив их работать на будущее России4 июля 1869 года в лондонском Сити королевский нотариус подписал все необходимые документы по созданию новой акционерной компании — "Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производств"Жизнь и смерть в "Англетере"
Дальнейшая жизнь Джон Юза известна нам немного лучше. Не будем на ней останавливаться подробно еще хотя бы и потому, что вряд ли она оказала сколько-нибудь заметное влияние на нрав нашего валлийца.
Только несколько моментов.
1870-1876 — годы становления Новороссийского общества в донецких степях были трудным временем для Юза. Потом уже, когда всё более или менее установилось, и юзовское производство стало расти, Джон Джеймс взял привычку подолгу жить в Санкт-Петербурге, в облюбованном им отеле "Англетер". Правда, это название появилось только в 1911 году. Джон Юз знал "Шмидт-Англию".
В русской столице он сдружился с капелланом англиканского храма в Кронштадте Артуром Риддлом и корреспондентом лондонской "Стандард" Джоном Бэддэли. Оба годились ему в сыновья, что не мешало крепкой мужской дружбе.
По свидетельству Бэддэли, последнее десятилетие своей жизни, 1879-1889 годы, Юз предпочитал управлять делами из Санкт-Петербурга. Благо, всегда для этого был под рукой старший сын Джон, командовавший столичным офисом компании.
Джон Юз умер от инсульта 17 июня 1889 года, после обильного завтрака в "Шмидт-Англии".
Прах его перевезли в Лондон, где он и был захоронен в фамильной могиле на кладбище Западный Норвуд. Любопытно, что земляки Юза, члены "Общества истории Мертир-Тидвил", с которыми мне довелось общаться, почти ничего не знали о его жизни, пока материалы им не прислали из Донецка, Харькова и Санкт-Петербурга.
В Донецке следов семьи Юза почти не осталось. Даже дом управляющего Новороссийским обществом, известный в столице как "Дом Юза-Спицына", так и не смогли восстановить — от него осталась одна дряхлеющая от времени и непогод кирпичная коробка.