Лысогорский форт: уникальный военный объект в самом мистическом месте Киева

28 апреля 1870 года ("дедушке Ленину" как раз исполнилось 7 дней) российский император Александр IIподписал план строительства в Российской империи очередного крепостного укрепления — форта, который должен был усилить морально устаревшую к тому времени Киевскую крепость.

Наиболее уязвимым с точки зрения обороны являются именно южные подступы к городу, а потому именно там и было решено развернуть строительство.

Строить форт решили на Лысой горе — общеизвестном месте сборища ведьм, чертей, упырей, леших и прочей сказочной бесовщины. Теперь наличие на этом месте военных наверняка должно было затруднить им проведение регулярных своих встреч и шабашей.

Вообще Лысых гор в районе Киева краеведы насчитывают несколько. Какие-то из этих возвышенностей уже срыты, другие же густо покрыты постройками. К XIX-му веку общепризнанным местом проведением ведьминых шабашей продолжали считать только одну гору, которую вскоре целый ряд русских писателей и публицистов сделал известной всей империи.

В 1833 году в год своей смерти подзабытый сегодня писатель Орест Сомов издал в С.-Петербурге повесть "Киевские ведьмы". Там рассказывалось о трагичной судьбе славного казака Фёдора Блыскавки (молнии по-русски), влюбившегося на свою беду в прекрасную киевляночку, на поверку оказавшуюся ведьмой.

Есть все основания полагать, что и события известного произведения Николая Гоголя "Вий" происходят не иначе, как в окрестностях Лысой горы. На роль горы, где водятся ведьмы и с которой открывается вид на золотые маковки киевских церквей, как нельзя лучше подходит именно Лысая гора.

Повлияло творчество Сомова и Гоголя и на гениального русского стихотворца Александра Сергеевича Пушкина. В его "Гусаре" главный герой служит в Киеве:

"Толь дело Киев! Что за край! Валятся сами в рот галушки, вином — хоть пару поддавай, а молодицы-молодушки!.. Стремглав лечу, лечу, лечу. Куда — не помню и не знаю; лишь встречным звездочкам кричу: правей!.. и наземь упадаю. Гляжу: гора. На той горе кипят котлы; поют, играют…"

Владимир Даль прямо написал в своём цикле статей "О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа":

"Ведьма известна, я думаю, всякому, хотя она и водится, собственно, на Украине, а Лысая гора под Киевом служит сборищем всех ведьм, кои тут по ночам отправляют свой шабаш…"

Так что император конечно же знал, какую киевскую достопримечательность он отдаёт под милитаристскую застройку. Но монаршая рука не дрогнула, когда ставила на проекте свою подпись.

По-иному смотрели на возведение новых укреплений Киевской крепости первые граждане города.

Дело в том, что планировалось возвести не один форт, а сразу 24, в том числе на Байковой и Батыевой горах: совсем недавно отгремела Крымская война, в результате чего сильно испортились отношения с Австрийской империей, стремительно крепла недавно появившаяся на карте агрессивно настроенная Прусская империя. Киев же от границ этих государств находился в опасной близости.

Но создание фортов грозило зажать развитие стремительно растущего и развивающегося города в границах крепости.

Возведение новых фортов требовало вырубки леса и снесения многих приграничных построек для расчистки секторов обстрела (эспланад), а это грозило городу убытками. Новопечерская крепость обошлась казне в крупную сумму денег и, ни разу не использованная по своему прямому назначению, успела морально устареть.

Андрей Николаевич Муравьёв — православный духовный писатель и брат декабриста написал царю прошение: "Странная судьба Киева. Вот уже четвертая крепость воздвигается для его защиты в продолжение 160 лет, и еще ни одной из них не сложилось ему воспользоваться… Городу страшнее такая оборона, нежели самое нападение".

В конце концов к гласу народа прислушались и ограничились возведением одного форта.

Занимался его проектированием герой обороны Севастополя инженер-генерал Эдуард Иванович Тотлебен.

В 1872 году он приступил к руководству строительными работами Лысогорского форта.

Тот состоял из сложной системы насыпных земляных бастионов, 12-метровых валов, равелинов, люнетов, ретрашемента (вторая линия обороны за бастионами) и т.д. Валы прорезали пять выложенных кирпичом и закрытых с обеих сторон решётчатыми воротами арочного типа потерн — сквозных туннелей, достигавших в длину 40 метров. В казармах форта квартировались несколько сотен солдат. Рядом находились казармы сапёрных подразделений, напоминанием о которых остались киевский район Сапёрная слободка и одноимённая улица.

Солдаты в то время не отличались особой грамотностью, а потому в основной своей массе были невероятно суеверны, служба в Лысогорском форте не пользовалась у них особой популярностью. В связи с этим начальнику крепости пришлось подписать инструкцию: перед выходом в караул офицер обязывался предупреждать солдат, чтоб они не пугались непонятных шумов.

Стоящие на часах в потернах форта караульные выцарапали на их кирпичах множество надписей, которые начинаются с 80-х годов позапрошлого века.

Кроме оборонительных функций укрепления Киевской крепости выполняли и полицейские.

В Косом капонире Госпитального укрепления, например, содержали участников польского восстания 1860-х годов, руководителей восставших в 1905 году солдат 3-й сапёрной бригады, убийцу Петра Столыпина — Дмитрия Богрова.

Казни же проводили подальше от жилой застройки в Лысогорском форте. Для этого в 1906 году здесь установили виселицы, на которых за следующие 11 лет палачи казнили более 200 человек. Казнённые лишались права на христианское погребение — поэтому их хоронили здесь же на территории форта неподалёку от виселиц. Так же 25 сентября 1911 года поступили и с убийцей Столыпина. По месту, где его закопали, несколько раз туда-сюда прогнали роту солдат.

Форт, как и все остальные укрепления Киевской крепости, успел устареть так ни разу и не вступив в бой.

В 1897 году Киевская крепость получила статус "крепость-склад ІІІ разряда" и превратилась в тыловую базу, с которой во время Первой мировой войны снабжались войска Юго-Западного фронта Русской императорской армии.

Во время австро-немецкой оккупации в июне 1918 года неподалёку от форта на горе Зверинец, где располагалась часть укреплений Киевской крепости и артиллерийские склады, произошёл невероятный по мощности взрыв, в результате которого погибло множество людей, были уничтожены сами укрепления и вся прилегающая застройка.

Михаил Булгаков в романе "Белая гвардия", видимо, для добавления в повествование "чертовщинки" перенёс взрыв на Лысую гору.

После этих событий для хранения боеприпасов стали использовать Лысогорский форт.

При захвате Киева новыми властями, что за время Гражданской войны происходило 16 раз, эта ситуация не менялась. Сохранилась она и при окончательном установлении в городе Советской власти.

В конце июня 1941 года, когда стало понятно, что приграничное сражение СССР Третьему Рейху проигрывает, Киев начали готовить к обороне.

Одним из первых вопросов стал вывоз с территории Лысогорского форта взрывчатки и боеприпасов. Любопытно, что их оказалось на два эшелона больше, чем числилось по документам.

Во время первого штурма Киева, происходившего с 1 по 18 августа, немцы до укреплений Лысогорского форта не дошли, поэтому оно использовалось в качестве тылового укрепления.

16 сентября немцы начали второй штурм города. К полудню 18 сентября к валам и бастионам Лысогорского форта приблизились полки 95-й пехотной дивизии вермахта. 280-й пехотный полк, усиленный 1-й ротой 195-го сапёрного батальона, атаковал с востока, 279-й — с юга, 278-й — с запада. С 13:00 укрепления форта подвергались массированному артиллерийскому обстрелу. Затем по нему отбомбились вражеские пикирующие бомбардировщики Ю-87.

С валов форта отчаянно отстреливались, а потому взять его с ходу немцам не удалось. Установленное у подножия горы проволочное заграждение вражеским сапёрам удалось преодолеть только в темноте. В образованный проход просочилось около полуроты, которая заняла траншеи на гребне одного из валов, но к полуночи пехотинцам приказали отойти обратно, так как ночью наступление 95-я дивизия вести не собиралась.

Взять Лысогорский форт, который обороняли ополченцы Кировского района (современного Печерского), немцам удалось только утром 19 сентября, когда большая часть защитников города уже эвакуировалась в Дарницу. Противнику удалось захватить 319 пленных.

На кирпиче в одной из потерн Лысогорского форта сохранилась выцарапанная его последними защитниками надпись: "Нас было 3. Мы стояли на смерть Прощай, Родина. 41".

Хозяйничавшие два года в Киеве немцы также потом использовали форт для хранения боеприпасов, часть которых бросили при отступлении в ноябре 1943 года.

После войны форт всё так же оставался запретной для гражданских зоной, которой распоряжались военные. Здесь располагались радиомачты, на которых устанавливалась аппаратура, глушившая транслируемые на территорию СССР "голоса" (например — радио "Голос Америки"*, распространявшее пропаганду, хорошо знакомую нам по деятельности современных украинских СМИ).

Только в конце 70-х форт окончательно утратил своё военное значение. Оборудование демонтировали, здания его разобрали на стройматериалы, и от форта остались только земляные сооружения и часть потерн, одну из которых обнаружили и откопали в марте 2019 года. До сих пор находят на территории укрепления и боеприпасы — за 2018 год здесь выявлено 404 взрывоопасных предмета, среди которых 3 авиабомбы, более 50 минометных и 266 инженерных мин, несколько баллонов с газом времён Первой мировой войны.

***

Вернулась на Лысая гору и чертовщина в образе неоязычников, которые организовали здесь своё капище и периодически приводят выдуманные ими обряды, которым они приписывают исконно-посконную древность, хотя никаких источников о древнем славянском язычестве, к сожалению, до нашего времени не сохранилось.

Не удивлюсь, если окажется, что как в венецианские каналы в связи с карантином вернулись дельфины, так и на Лысую гору вернулись ведьмы, тем более что украинские события последних лет очень этому способствуют.

* СМИ иноагент