"Вокруг Булгакова"

«Вокруг Булгакова». Сталин как гений манипуляции

В 1930 году дом 35а на Большой Пироговской в Москве выглядел иначе. Был он двухэтажный (сейчас – шестиэтажный) с надстройкой слева. В этом "пентхаузе" до революции, по легенде, жила хозяйка дома купчиха Решетникова и бывал Григорий Распутин… А в глухой стене была дверь – тогда это был вход в квартиру Михаила Булгакова. сейчас - в музей
Подписывайтесь на Ukraina.ru

Девяносто лет назад, 18 апреля 1930 года в квартире Булгаковых зазвонил телефон. Аппарат находился как раз над рабочим столом писателя, поэтому трубку он взял сразу же.

— Товарищ Булгаков? С вами хочет говорить товарищ Сталин

— Что за глупый розыгрыш! — в сердцах крикнул Булгаков и бросил трубку. Писателя уже несколько раз так разыгрывали, да он и сам не чужд был пранку…

Но телефон зазвонил снова.

— Товарищ Булгаков, не бросайте трубку. С вами действительно хочет поговорить товарищ Сталин…

День в истории. 15 мая: в Киеве родился любимый драматург СталинаВ это день, в 1891 году, в семье преподавателя Киевской Духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова, родился первый сын, названный Михаилом. Именно он всемирно прославил фамилию, которую носили многие известные и популярные люди, как, например, философ о. Сергей Булгаков.

Это сказание о звонке Сталина апокрифическое, хотя и происходит от рассказа Елены Сергеевны Булгаковой — третьей и последней жены писателя. Примерно в такой форме историю разносила народная молва.

Вторая жена Булгакова, Любовь Евгеньевна Белозерская, которая была свидетельницей и слушательницей, рассказывала эту историю в своих мемуарах «О, мёд воспоминаний» иначе:

«Однажды, совершенно неожиданно, раздался телефонный звонок. Звонил из Центрального Комитета партии секретарь Сталина Товстуха. К телефону подошла я и позвала М.А., а сама занялась домашними делами. М.А. взял трубку и вскоре так громко и нервно крикнул "Любаша!", что я опрометью бросилась к телефону (у нас были отводные от телефона наушники).

На проводе был Сталин. Он говорил глуховатым голосом, с явным грузинским акцентом, и называл себя в третьем лице. "Сталин получил, Сталин прочел!". Он предложил Булгакову:

- Может быть, Вы хотите уехать за границу?

(Незадолго перед этим по просьбе Горького был выпущен за границу писательЕвгений Замятин с женой.) Но М.А. предпочел остаться в Союзе».

Звонок первого лица страны (а в 1930 году Сталин уже точно воспринимался как единоличный правитель) — дело, конечно, крайне редкое, но не так, чтобы совсем немыслимое. Сталин опекал писателей, часто с ними общался, обладал тонким художественным вкусом. С последним суждением можно спорить, но вот оценка самого Булгакова: «по счастью, мне позвонил генеральный секретарь. (…) Поверьте моему вкусу: он вёл разговор сильно, ясно, государственно и элегантно». Ну а ясная устная речь говорит о многом…

Но Булгаков — совершенно особенный вопрос. Он был идейно чуждым, к нему были негативно настроены и идеологические органы, и творческие союзы. Да и у ОГПУ он был под наблюдением из-за невосторженного образа мыслей.

Да, он был автором феноменальной популярной пьесы «Дни Турбиных», однако это было в прошлом — постановка всех пьес была запрещена ещё годом ранее…

Но Сталин позвонил.

Формальной причиной для разговора было письмо Булгакова к правительству СССР, отправленное 28 марта 1930 года.

Для появления этого письма была более чем весомая причина — после того, как весной 1929 года была запрещена демонстрация всех пьес Булгакова, он остался совершенно без средств к существованию.

В письме Булгаков утверждает: «Я доказываю с документами в руках, что вся пресса СССР, а с нею вместе и все учреждения, которым поручен контроль репертуара, в течение всех лет моей литературной работы единодушно и С НЕОБЫКНОВЕННОЙ ЯРОСТЬЮ доказывали, что произведения Михаила Булгакова в СССР не могут существовать. И я заявляю, что пресса СССР СОВЕРШЕННО ПРАВА…».

И вывод: «Я прошу правительство СССР приказать мне в срочном порядке покинуть пределы СССР в сопровождении моей жены Любови Евгеньевны Булгаковой».

Впрочем, предлагаемый вариант был не единственным. Более того, сам Булгаков очень хотел побывать в Париже, но… именно побывать. Он чётко знал, что русский писатель может жить только в России и знал это по позиции, например, Алексея Николаевича Толстого, с которым был хорошо знаком.

Потому в письме появилось такое вот завершение:

«Если же и то, что я написал, неубедительно, и меня обрекут на пожизненное молчание в СССР, я прошу советское правительство дать мне работу по специальности и командировать меня в театр на работу в качестве штатного режиссера. (…)

Я прошу о назначении меня лаборантом-режиссером в 1-й Художественный Театр — в лучшую школу, возглавляемую мастерами К.С. Станиславским и В.И. Немировичем-Данченко.

Если меня не назначат режиссером, я прошусь на штатную должность статиста. Если и статистом нельзя — я прошусь на должность рабочего сцены».

Вокруг Булгакова. 100 лет писателю, пережившему душевный кризисПо свидетельству Павла Попова: «Михаил Афанасьевич пережил душевный перелом 15 февраля 1920 года, когда навсегда бросил медицину и отдался литературе». Булгаков в то время вёл счёт по старому стилю, по новому же датой рождения писателя Булгакова является 28 февраля. 100 лет…

Наиболее естественного для себя статуса писателя Булгаков не предлагал. Знал за собой, что не сможет писать под политический заказ и не сможет написать что-то однозначно подцензурное. Да и литературный мир Москвы ему категорически не нравился, о чём он без околичностей написал позже в «Театральном романе».

И ещё одно забавное обстоятельство — Любовь Белозерская о письме правительству не знала, и ещё в 1980-х годах (умерла она в 1987 году в возрасте 91 года) считала его фейком, придуманным для того, чтобы опорочить мужа…

Помогала писать письмо, определять круг адресатов и разносила письма Елена Сергеевна Шиловская, на которой он женится два года спустя. Белозерская о знакомстве мужа с Шиловской знала и даже, как считают многие булгаковеды, из каких-то своих соображений развитию романа не препятствовала (впрочем, тут как раз понятно — Михаил Афанасьевич образцом морали в смысле отношений с женщинами никоим образом не был и Белозерская об этом знала). А вот о письме — не знала…

Впрочем, тут есть ещё одна загадка — дело в том, что о письме Сталин упоминал в разговоре, который она слышала. Но — не придала значения. Видимо, слишком был силён шок от звонка вождя, чтобы обращать внимание на мелочи.

А теперь — слово Елене Сергеевне:

«18 апреля часов в 6-7 вечера он (Булгаков — Авт.) прибежал, взволнованный, в нашу квартиру (с Шиловским) на Бол. Ржевском и рассказал следующее. Он лёг после обеда, как всегда, спать, но тут же раздался телефонный звонок, и Люба его подозвала, сказав, что это из ЦК спрашивают.

М.А. не поверил, решив, что это розыгрыш (тогда это проделывалось), и взъерошенный, раздраженный взялся за трубку и услышал:

- Михаил Афанасьевич Булгаков?

- Да, да.

- Сейчас с Вами товарищ Сталин будет говорить.

- Что? Сталин? Сталин?

И тут же услышал голос с явно грузинским акцентом.

- Да, с Вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков (или — Михаил Афанасьевич — не помню точно).

- Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

- Мы Ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь… А может быть, правда — Вы проситесь за границу? Что, мы Вам очень надоели?

(М.А. сказал, что он настолько не ожидал подобного вопроса — да он и звонка вообще не ожидал — что растерялся и не сразу ответил):

- Я очень много думал в последнее время — может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.

- Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?

- Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали.

- А Вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с Вами.

- Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с Вами поговорить.

- Да, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю Вам всего хорошего».

Тайная история «Дней Турбиных». Как Сталин стал крёстным отцом драматурга БулгаковаХрестоматийная история «Дней Турбиных» известна довольно широко: роман «Белая гвардия», переработка в пьесу, МХТ, великий Станиславский, зрительский успех, благожелательное внимание Сталина... Всё вроде логично и понятно, но... История пьесы началась пятью годами ранее – задолго до написания романа! И тоже не без участия Сталина

Стоит ли говорить, что, посетив на следующий день МХТ, Булгаков был встречен там с распростёртыми объятиями и немедленно принят на работу…

А вот личная встреча и беседа со Сталиным не состоялась, за границу Булгакова так и не выпустили, а на дальнейшие письма Булгакова он уже не отвечал.

Так почему же Сталин позвонил Булгакову? Причин было несколько.

Во-первых, Сталин действительно ценил Булгакова и считал превосходной (и с художественной и, что ещё более важно, с политической точки зрения) его пьесу «Дни Турбиных». И систематически защищал Булгакова от нападок. Разумеется, не по своей инициативе, а когда его спрашивали, как это было во время беседы с украинскими писателями. Вспомним: «Если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав своё дело окончательно проигранным, — значит, большевики непобедимы. (…) "Дни Турбиных" есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма».

Во-вторых, Сталин считал, что Булгаков, может, и не принесёт пользы, находясь в СССР, но уж точно может нанести вред, находясь на Западе и контактируя с антисоветской эмиграцией. Он ведь действительно оказался бы сильнейшим эмигрантским писателем, наряду с Иваном Буниным и Иваном Шмелёвым. Нужна ли была СССР такая головная боль?

Не меньший вред могла нанести внезапная смерть Булгакова — а ведь буквально накануне, 14 апреля, застрелился Владимир Маяковский… Кстати, опасения такие не были беспочвенными — Елена Сергеевна вспоминала, что у Булгакова был револьвер и только после беседы со Сталиным он бросил его в пруд у Новодевичьего монастыря.

В-третьих, вполне вероятно, что у Сталина и Булгакова была более длинная история знакомства — они ведь вполне могли познакомиться в 1920 году во Владикавказе. А влияние личных отношений никто не отменял, хотя и трудно представить себе человека, менее склонного к сентиментальности, чем Сталин…

В-четвёртых, звонок хоть популярному, но опальному драматургу позитивно влиял на отношение к советской власти, и, главное, к самому Сталину, интеллигенции.

Тут, кстати, расчёт был совершенно правильным. Слух о звонке разнёсся по Москве со скоростью звука, обрастая фантастическими подробностями, вроде того, что после получения письма Булгакова вызвали в Кремль, где он лично встретился с генсеком. 

Воздействие этой истории на общественное мнение было потрясающим.

Вот что указывается в сводке 5-го Отд. СООГПУ от 24 мая 1930 года:

«Такое впечатление, словно прорвалась плотина и все вдруг увидали подлинное лицо тов. Сталина. Ведь не было, кажется, имени, вокруг которого не сплелось больше всего злобы, ненависти, мнений как об озверелом тупом фанатике, который ведет к гибели страну, которого считают виновником всех наших несчастий, недостатков, разрухи и т.п., как о каком-то кровожадном существе, сидящем за стенами Кремля (трудно поверить, но это действительно текст архивного документа — Авт.).

Сейчас разговор:

- А ведь Сталин действительно крупный человек. Простой, доступный.

Один из артистов театра Вахтангова, О. ЛЕОНИДОВ, говорил:

- Сталин раза два был на "Зойкиной квартире". Говорил с акцентом: "Хорошая пьеса. Не понимаю, совсем не понимаю, за что её то разрешают, то запрещают. Хорошая пьеса. Ничего дурного не вижу".

Рассказывают про встречи с ним, когда он был не то Наркомнац, не то Наркомом РКИ: совершенно был простой человек, без всякого чванства, говорил со всеми, как с равными. Никогда не было никакой кичливости.

А главное, говорят о том, что Сталин совсем ни при чём в разрухе. Он ведет правильную линию, но кругом него сволочь. Эта сволочь и затравила Булгакова, одного из самых талантливых советских писателей. На травле БУЛГАКОВА делали карьеру разные литературные негодяи, и теперь Сталин дал им щелчок по носу.

Нужно сказать, что популярность Сталина приняла просто необычайную форму. О нем говорят тепло и любовно, пересказывая на разные лады легендарную историю с письмом БУЛГАКОВА».

Когда Сталина называли «великим вождём», это ведь от души было. Ну где вы ещё возьмёте такого манипулятора — один звонок и — феноменальный успех. Даже если сотрудники ОГПУ немного и приняли желаемое за действительное.

Тайна запрещения «Дней Турбиных» Булгакова. Как украинские коммунисты надавили на СталинаКак только знаменитая пьеса Булгакова появилась на сцене МХАТ, публика облила ее слезами, а критика – помоями. И хотя запретить пьесу требовали и Наркомпрос и ОГПУ, снять ее с репертуара смогли только ответственные украинские работники. Но ненадолго

 

P.S.: Этот звонок Сталина не был единственным. В 1934 году Сталин звонил Борису Пастернаку. Речь шла о судьбе Осипа Мандельштама. Сталин интересовался у поэта, действительно ли Осип Эмильевич — мастер?

По наиболее распространённой точке зрения, булгаковский мастер (всюду в романе он с маленькой буквы) получил свое название благодаря Сталину.

 

P.P.S.: В декабре 2017 года Сергей Собянин сообщил о намерении московских властей создать в квартире на Большой Пироговской филиал музея Булгакова.

Председатель Москомэкспертизы Валерий Леонов сообщил о сложностях, с которыми столкнулись реставраторы и об их планах: «К сожалению, планировка трёхкомнатной квартиры с кабинетом, спальней, столовой, ванной и кухней не сохранилась. На своем прежнем месте остался лишь кабинет, в котором трудился писатель. Во время реставрации планировку частично воссоздадут. К примеру, вернут заложенный арочный вход, который вел из столовой в рабочую зону. Кроме того, в окнах квартиры установят деревянные рамы, воссозданные на основании архивных документов».

В ноябре 2018 года в сквере перед бывшей дверью в квартиру Булгакова был открыт памятник ему.

В 2018-19 годах в доме велись реставрационные работы.

Надеемся, что в экспозиции музея найдётся место портрету Сталина.

Рекомендуем