Самый первый Дюма. Как он стал символом борьбы с французским расизмом

Да-да, тот самый шевалье д’Артаньян! Или вполне реальный Шарль Ожье де Батс де Кастельмор (так, прикиньте, его звали!), с 1665 года -- граф де Кастельмор и "полевой маршал" (современный генерал-майор), который при короле Людовике XIV поступил на службу в роту мушкетеров безусым юнцом. И за почти 50 лет сделал там головокружительную карьеру, с легкой руки беллетриста обретя множество поводов для всемирной славы.

Потому что 180 лет назад, в парижской газете Le Siècle с 14 марта по 11 июля 1844 года публиковался роман "Три мушкетера". И мушкетер д’Артаньян ворвался в нашу жизнь, кажется, навсегда.

А буквально 15 лет назад, 4 апреля 2009 года, в 17-м округе французской столицы на площади генерала Жоржа Катру был поставлен памятник и нашему генералу - тому самому, о котором идёт речь . И эта площадь, пафосно названная в честь соратника национального героя Франции Шарля де Голля, отныне в простонародье навсегда получила название "площадь трех Дюма". Тех самых!

А все потому, что первым там еще в 1883 году появился памятник писателю Александру Дюма, творцу "Трех мушкетеров". В начале XX века установили памятник другому Александру Дюма – сыну, автору пьесы "Дама с камелиями", прославленной Верди в опере "Травиата". Оба жили и творили там неподалеку.

А теперь вот увековечили их общего предка – отца и деда и тоже генерала -- Тома-Александра Дюма. Его фамилия выбита в 23 столбце на южной стене знаменитой Триумфальной арке наряду с другими генералами и маршалами ─ героями армии Наполеона Бонапарта.

Хотя ничто не предвещало такой памяти и славы этому человеку. В первую очередь, из-за происхождения. Даже первый памятник ему на том же месте, что и сейчас, был поставлен в 1913 году. Но простоял он до немецкой оккупации Парижа и был снесен, как… расово неполноценному. Гитлеровские нацисты не могли простить, что легендарный генерал Тома-Александр Дюма ─ сын французского аристократа и чернокожей рабыни-гаитянки. Да-да, генерал был мулатом.

Он родился 25 марта 1762 года на плантации близ небольшого городка Жереми на острове Гаити в семье французского маркиза Антуана Делиля Дави де ля Пайетри и его чернокожей рабыни-негритянки Марии-Сессеты Дюма.

Маркиз, судя по всему, был изрядным подлецом и скрывался во французских колониях от кредиторов во Франции. Но негритянку он полюбил искренне – у них даже появилось четверо детей, старшим из которых и был Тома-Александр.

Однако после ее смерти вдовец-маркиз засобирался домой. Чтобы приехать не с пустыми руками, он распродал имущество, включая четверых детей от рабыни вместе с Тома-Александром. С правом выкупить его впоследствии.

Во Франции бывший должник-беглец вступил в наследство, прибарахлился отцовским именьицем и титулом, женился на своей экономке и, надо отдать ему должное, через четыре года выкупил-таки старшего сына, привез его во Францию и дал ему свое имя. И прекрасное образование. Без титула, разумеется. Следовательно, официально будущий соратник Наполеона тоже писался, как Дави де ля Пайетри. Не как маркиз, но все же.

Потом уже во Франции Тома-Александр окончательно рассорился с отцом и возжелал уйти в армию. Отец не хотел, чтобы отпрыск маркизов служил простым солдатом, а сам отпрыск не желал прозябать приживалой и рвался к воинской славе. И во французскую гвардию, в полк королевы Марии Антуанетты 18 лет от роду записался простым драгуном по имени матери – Дюма.

Имя, кстати, тоже интересное. По оценкам специалистов, мать, рабыня-негритянка Мария-Сессета, не могла иметь своей персональной фамилии, и слово "дюма" означает "из фермы" (du mas) и представляет собой описательное дополнение к ее именам, предназначенное для обозначения того, что она принадлежала к собственности. А франкоязычный романист Каликст Бейал даже нафантазировал, что "Дюма" первоначально звучало, как "Дума", и означало "достоинство".

Что ж, солдатом Тома-Александр был действительно достойным и заметным. В первую очередь, благодаря своей исполинской силе. По гвардии пошли легенды о драгуне, который может ухватиться за верхнюю балку конюшни, зажать лошадь в шенкелях и подтянуться вместе с нею. А потом шутки ради, засунув по пальцу в четыре ружейных дула, нести все четыре ружья на вытянутой руке.

Однако мулатский облик и простонародное происхождение мешали военной карьере. Тома-Александр, несмотря на то, что в оригинале читал Цезаря и Плутарха, не мог претендовать на офицерское звание. Никогда! Тома-Александр на время даже уходил из армии.

Но так было до 1789 года, когда грянула Великая французская буржуазная революция, в том числе, открывшая карьерные шлюзы для простого народа. Тома-Александр вернулся на службу и очень скоро стал офицером в армии, перешедшей на сторону революции. Уже в начале 1792 года он получил капрала, а к середине осени того же года числился майором, подполковником и, наконец, полковником.

Весной 1793 года он стал бригадным генералом, а в начале осени – полным генералом. То есть четырехзвездочным генералом, первым среди темнокожих в белой армии, опередив в этом деле даже американца Колина Пауэлла в ХХ веке.

Французы не без основания гордятся этим фактом, но дело обстоит не совсем так антирасистски и по-военному выверено. В 1792 году Тома-Александр в звании майора, по некоторым данным, был переведен в кавалерийский легион Légion franche des Américains et du Midi, который состоял из цветных и полуцветных французов, уроженцев колоний. И командовал им первый темнокожий полковник во французской армии, уроженец Гваделупы Жозеф Болонь де Сен-Жорж, шевалье де Сен-Жорж (Святой Георг), французский композитор, дирижер, скрипач-виртуоз и в прошлом королевский мушкетер, известный также, как "чернокожий Моцарт" или "чернокожий Дон Жуан".

И полковником Тома-Александр стал потому, что помог раскрыть заговор генерала Шарля Франсуа Дюмурье, который отбил у роялистов-антиреволюционеров Бельгию и захотел подчинить ее исключительно себе.

В 1792 году Тома-Александр женится на Мари-Луизе Лабуре, дочери трактирщика и хозяина гостиницы в Вилле-Котре, где впоследствии, через 10 лет и родится его сын, будущий писатель.

О Тома-Александре тогда писали разное. Его биограф, британский историк-энциклопедист Джон Г. Галлахер утверждал: "Дюма, возможно, и не был блестящим стратегом или тактиком, каким был Наполеон Бонапарт, но он был способным, умным, энергичным и амбициозным. …Если бы не Революция, он, вероятно, закончил бы свою военную карьеру сержантом, а не генералом".

Воевавший с ним генерал Поль Шарль Тьебо отозвался о Тома-Александре так: "…Служил еще один дивизионный генерал, мулат, по фамилии Дюма, человек весьма способный и, кроме того, один из самых смелых, самых сильных и самых ловких людей, мною виденных. Он пользовался необычайной популярностью в армии: все только и говорили, что о его рыцарской отваге и невероятной физической силе… И все же, несмотря на его храбрость и на все его заслуги, из бедняги Дюма, которого можно было назвать лучшим солдатом своего времени, генерала не получилось".

Скорее всего, "не получилось" в том смысле, что генерал Дюма не снискал на войне богатств и преимуществ, как другие выжившие и заслужившие деньги и славу генералы революции.

Однако, судя по всему, воевал генерал Дюма знатно. Не зря же его называли "Черным дьяволом" (за подавление контрреволюционных восстаний и победы над австрийцами). А в 1795 году правящий тогда во Франции революционный Конвент вызвал генерала Дюма в Париж, чтобы он подавил восстание роялистов (Вандемьерский мятеж). Дюма где-то замешкался в пути, и его опередил бригадный генерал Наполеон Бонапарт, снискавший себе прозвища "Кровавый капрал" и "Генерал Вандемьер" за то, что применил против восставших артиллерию на узких улочках Парижа.

Тогда они и познакомились – 33-летний Дюма и 26-летний Бонапарт. Это знакомство с будущим императором Франции могло стать пропуском Тома-Александру на самый верх карьерной лестницы, но стало препятствием.

Известно же, что Наполеон все время благоволил другому французскому генералу Жану Батисту Бернадоту, которому Конвент первому в 1795 году предложил разогнать мятеж. Но Бернадот, пожалев парижан, отказался, и Наполеон был ему за это благодарен всю жизнь и даже сделал королем Швеции.

Но увы. Дюма опоздал на мятеж, и все закончилось тем, что генералы только очень понравились друг другу. Причем так, что отправленный потом воевать с австрийцами Бонапарт взял Дюма с собой в качестве командующего своей кавалерией. И генерал Дюма показывал чудеса храбрости, не зная поражений.

Восхищенный Наполеон писал в Париж правящей Директории о том, как Дюма однажды фактически в одиночку защитил итальянский мост Клаузена, на который наступал австрийский кавалерийский эскадрон: "Генерал Дюма ...убил собственной рукой много вражеских кавалеристов. …Генерал в течение многих минут в одиночку удерживал мост против вражеской кавалерии, пытавшейся переправиться через реку. Таким образом, он смог задержать продвижение противника до прибытия подкрепления".

А некто Поль Фердинанд Дермонкур, адъютант Дюма, позже вспоминал: "Я лежал пораженный. …Генерал убил семь или восемь человек и ранил вдвое больше". Когда же подоспело подкрепление, несколько раз раненый сабельными ударами Дюма оседлал свежую лошадь и возглавил преследование австрийцев.

За этот подвиг Бонапарт, как известно, даже называл Дюма "Горацием Коклом из Тироля" ─ в честь древнеримского героя, который в VI до н.э. так же в одиночку защитил мост в Рим.

Но потом Дюма отправился с Наполеоном в египетский поход и там поссорился с ним, хотя тоже показывал чудеса храбрости в всех битвах ─ и при пирамидах, и при взятии Александрии.

Однако тот поход был провальным и для французов вообще, и для Наполеона в частности. Армию косили жаркий климат и эпидемии, против своего кумира выступили даже ближайшие соратники ─ будущие маршалы Иоахим Мюрат и Жанн Ланн, а прямой и непреклонный, вспыльчивый и правдивый генерал Дюма запросился домой. И Наполеон отпустил его, что и стало последней милостью будущего императора отложившемуся бывшему другу.

В 1799 году корабль Дюма сел на мель, и он попал в плен к австрийцам на два года. Там его пытались отравить, а плохое питание и издевательства привели к тому, что через два года он заработал рак желудка. И когда в 1801 году французы его все же обменяли на австрийского генерала Карла Мака фон Лейбериха, о котором Наполеон писал, как о бездарнейшем из генералов, которых он знал, Дюма вернулся уже совсем больным человеком.

Во Франции он еле сводил концы с концами и умер в 1806-м на сорок четвертом году жизни, оставив в нищете, практически без средств к существованию, вдову и двух детей – сына Александра и дочь Александрину-Эме.

И историки не нашли ни одного свидетельства того, что Наполеон хоть как-то озаботился судьбой своего соратника, страдающего в плену. Но имя его на Триумфальной арке выбил.

А вот памятник генералу на площади трех Дюма тоже уникальный. Это не статуя, не монументальный фонтан, не бюст, а …порванные рабские оковы высотой более пяти метров и весом несколько тонн, символизирующие освобождение от рабства. Расового. Он так и называется -- Fers (кандалы, оковы) и является первым в Европе памятником такого масштаба, посвященным периоду рабства. Сама композиция дополнена подсветкой и хорошо заметна в темное время суток.

Для современной Франции это очень актуально. Хотя бы потому, что от колониальной зависимости от нее сегодня активно освобождаются по второму разу многие африканские страны. И потому, что Союз французов африканского происхождения ныне требует от французского правительства посмертно наградить генерала Дюма Орденом Почетного Легиона и перезахоронить рядом с сыном в Пантеоне.

Такая вот история. И для России с Украиной в этом есть определенный символизм. Франция тоже когда была нормальной страной в хорошем смысле: "солнце русской поэзии" Александр Пушкин и "солнце французской прозы" Александр Дюма были потомками темнокожих предков, характерно курчавыми квартеронами, которым ничего не помешало добиться признания и прославить свои страны.

Но, с другой стороны, генерал Дюма не дожил до того военного позора, который испытала Франция при Наполеоне, полезшем завоевывать Россию. И в этом ему повезло. И очень жаль, конечно, что сегодня французская элита вместо того, чтобы искоренять расизм, готовится в пятый раз оправить своих войска в Россию. Повоевать, чтобы победить. На Украине.

А в России ей уже сказали знакомое из истории: вторгнетесь – убьем всех. А по словам главы МИД России Сергея Лаврова, есть информация, что французские военные инструкторы уже работают на Украине. Против России. Сюжеты, скажем прямо, для Дюма. Но воистину история учит, что она ничему не учит.