- Далеко не у всех добровольцев имеется военный опыт. Артиллерийский опыт – тем более. Как готовите новые расчеты? Чему учите?
- С гражданки к нам действительно поступают казаки, многие из которых не могут похвастаться таким опытом. Здесь, на учебном полигоне, под руководством инструкторов ведется подготовка боевых расчетов, которые уже после обучения выводятся на применение, на позиции.
К тому же здесь проводятся регулярные тренировки расчетов, которые уже работали на вверенных нам направлениях. Здесь они работают во время ротации, оттачивая мастерство.
- На статичной линии фронта своя специфика работы, но когда он придет в движение, расчетам нужно будет знать и уметь куда больше. Верно я понимаю?
- Совершенно верно. Характер ведения боя и обстановка постоянно меняются, поэтому приходится подстраиваться, а некоторые моменты – изучать более подробно. В зависимости от того, что происходит на боевой позиции, мы принимаем во внимание ошибки, которые тоже случаются, и, отталкиваясь от полученных данных, проводим с ребятами дополнительные тренировки.
- На Артемовском направлении, где вы работаете, сегодня есть продвижение, которое не обходится без массированного артиллерийского огня, что разносит вражеские укрепления. То есть продвижение мы имеем при массированной огневой поддержке.
- Все так. Наступательные действия без поддержки артиллерии не проводятся в принципе. И, естественно, успех наступления зависит от качества подготовки. Опытные расчеты точными ударами выводят из игры опорные пункты, технику и даже штабы. Это помогает стрелковым частям успешно продвигаться вперед.
- Как у противника с артиллерией? Наблюдаете ли вы признаки снарядного голода?
- Снарядный голод действительно чувствуется. Разница с тем, что мы наблюдали полгода-год назад, прямо бросается в глаза. Тогда снарядов у ВСУ было значительно больше. Сейчас их маловато и стреляют значительно реже. И, надо отметить, что стреляют они уже не так точно, как прежде. То есть, более опытные их расчеты, по всей видимости, были выведены из строя или уничтожены. Теперь их артиллерия хромает.
- Плюс – износ орудий.
- Тут совокупность факторов: износ орудий, снарядный голод и не самые опытные расчеты. В итоге их артиллерия явно начала отставать.
- Этот недостаток они пытаются компенсировать дронами-камикадзе?
- Да, сейчас именно дроны чаще используют. Артиллерия отходит в связи со всем перечисленными, но ее отсутствие пытаются компенсировать дронами. Только ведь и с ними мы тоже боремся.
- А могут ли дроны заменить артиллерию, к примеру, в ходе наступления – когда позицию нужно подавить массированным огнем?
- Дроны отлично подходят для нанесения точечных ударов, но огнем артиллерии можно накрывать большие площади. Вот с этим дроны точно не справятся так эффективно, как удается артиллерии, если у нее достаточно боеприпасов.
- Что за люди идут добровольцами в бригаду "Терек"? Как они попадают к вам и насколько тут велика роль казачества?
- Казаки приходят, в основном, по призванию. Ведь казак, если Родина в опасности и нуждается в силах для выполнения боевых задач, должен быть на войне. Вот и тянутся сюда казаки.
Ребята приходят с гражданки. Профессии у всех разные, сами люди тоже разные. Начиная с менеджеров и заканчивая комбайнерами. Но учитывая их желание учиться военному делу, выполнять боевые задачи, процесс обучения и вывода на применение занимает не так уж много времени. При наличии у ребят мотивации практически за считанные недели мы получаем готовый расчет.
- Сельские или городские чаще приходят? Сельские ребята, наверное, более привычны к труду, лучше разбираются в технике?
- Ну… изначально они более привычные. Тут согласен. Но здесь и сельские, и городские быстро уравниваются, поскольку работать приходится слаженно. В одном коллективе, в одной команде. Потому я не могу выделить городских или сельских. У кого-то в одном вопросе больше опыта, у кого-то – в другом. Здесь это как-то устаканивается, и люди становятся единым организмом.
- Сегодня мы видели планшеты у командиров расчетов, смартфоны с профильным программным обеспечением, упрощающим расчеты. Войска насыщаются технологиями?
- Да, конечно. Все эти устройства и программы сильно упрощают и ускоряют процесс, сокращают время от момента получения цели и до начала стрельбы. Но, несмотря на это мы обучаем и по старинке – на случай, если электроника выйдет из строя. Если произойдет нечто подобное, то наши артиллеристы будут готовы работать по любой цели.
- Дроны и дроны-камикадзе используются на войне все активнее. Как это влияет на подготовку расчетов? Ужесточаются ли требования к маскировке, к скорости выхода на позицию, работе и уходу с нее?
- Естественно, во избежание удара дрона, требования ужесточаются. Приходится действовать куда более слаженно и гораздо быстрее. Вместе с тем мы применяем разнообразные противодронные средства, которые у нас имеются. Появление дронов и дронов-камикадзе вынуждает оттачивать самые разные навыки и умения, куда быстрее и точнее работать в боевых условиях.
- Как лично вы оказались на этой войне?
- Я всю жизнь служил в армии. Я офицер запаса. На пенсию вышел в 2020 году, а когда началась СВО, посчитал необходимым отправиться в зону конфликта. С марта или начала апреля 2022 года нахожусь здесь практически безвылазно. За эти два года мне довелось поработать на разных направлениях, во всех четырех областях, вошедших в состав Российской Федерации: Херсонской, Запорожской, Луганской и Донецкой.
- Почему выбрали именно бригаду "Терек"? Все ли в ней казаки?
- В бригаде "Терек" не все казаки, но мы на этом внимание не особо акцентируем. Главное – желание бить врага, независимо от того, казак ты или не казак. Но тут много таких же казаков, как я. Тех, кто казак по роду.
Но у компании, с которой я изначально заходил, было желание оказаться именно здесь – в казачьем подразделении, поскольку мы казаки. Можно было бы пойти в какое-нибудь другое подразделение, но приоритет был именно таким. На тот момент был батальон "Терек", куда мы и отправились. Сейчас он превратился в бригаду.
- А до начала СВО интересовались происходящим в Донбассе?
- Слышал, конечно. Это же на протяжении целых восьми лет здесь продолжалось. У меня на Донбассе товарищи воевали с 2014 года, но сам я тогда находился на службе. Информация, естественно, поступала и от участников процесса, и из новостей. Сразу после увольнения была мысль поехать сюда, а когда началась СВО, никаких сомнений уже не было. Собрались да поехали.
- Я вижу у вас казачью серьгу. Что она означает?
Серьгу, по казачьей традиции, на левое ухо надевали те казаки, что были единственными сыновьями у матери с отцом. Либо же серьгу надевал последний мужчина в роду. У казаков эта традиция зародилась очень давно. Так, во время равнения атаман или сотник видел, в чьем ухе серьга. Таких старались беречь.
Но я не для того ношу, чтоб берегли. На передовой, как вы можете догадаться, эта серьга никаких преимуществ не дает. Скорее это дань традиции. К тому же серьгу надевали еще и те казаки, которым довелось пройти через тяжелые бои. Вот так.