Если мы окружим город и отрежем его от жизнеобеспечения, всем будет понятно, что надолго в Харькове оставаться нельзя, считает участник международного движения "Другая Украина", бывший проректор Международного славянского университета в Харькове, военный политолог Алексей Самойлов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Ранее координатор российского подполья Сергей Лебедев подробно рассказал о дистанционной атаке ВС РФ по военным объектам ВСУ в районе Харькова, которая была проведена в ночь с 3 на 4 апреля.
По его словам, одной из целей стал Мерефянский механический завод, где производились и хранились дроны. Кроме того, недалеко от завода разгружался состав с украинскими военными и техникой, он тоже был поврежден.
Лебедев также отметил, что ВС РФ попали в танковое училище в самом Харькове, куда некоторое время назад завезли иностранные танки с иностранными инструкторами. Также один из ударов пришелся по зданию местного РОВД: уничтожено около 15, ранено более 20 украинских силовиков.
– Алексей Николаевич, из того, что сообщает Лебедев, складывается впечатление, что наши ракеты заходят в Харьков как к себе домой. Или мне кажется?
– Не кажется. Мне даже приятно, что вы использовали именно это словосочетание. Это действительно наш дом. Я прекрасно помню, по какому адресу в Харькове жили я и мои дети. Скорее бы мы туда дошли. Слишком много у нас там должников. Ну а теперь по сути.
Я регулярно читаю сводки Минобороны. В марте почти не было сообщений о том, что мы поражаем украинские ЗРК и пилотируемую авиацию. Это говорит о том, что противник истощен в средствах ПВО и авиационной техники. Мы провели ряд воздушных спецопераций, в ходе которых уничтожили вражеские средства обнаружения и поражения нашей авиации. И теперь мы можем наносить массированные ракетно-бомбовые и артиллерийские удары по военной инфраструктуре Харьковской и Сумской областей.
Повторюсь, мы не просто заходим в Харьков как к себе домой. Мы проводим комплекс военных операций, в которых задействованы наши ДРГ, ВКС и сухопутные войска в виде артиллерийских подразделений (РСЗО и ствольные орудия). У ВСУ нет возможности противостоять нашим ударам. Поэтому мы системно уничтожаем все объекты, где противник может что-то чинить и производить, а также места расположения личного состава и склады с боеприпасами.
– Я сказал: "Заходим как к себе домой", потому что мы одновременно нанесли высокоточные удары по каждой конкретной харьковской улице.
– Наша беспилотная и авиационная разведка работают как часы. Мы не просто смотрим на карту города. Мы имеем четкое представление о том, где и какой объект располагается на территории Харькова или области. БПЛА обнаружил – сравнил с картами или оптическими портретами местности с точностью до номера дома – нанес удар.
Мы называем конкретные адреса пораженных объектов с одной простой целью: чтобы было понятно, что мы работаем не вслепую. Наверняка у беспилотной и у агентурной разведки есть фото- и видеофиксация того, что ВСУ по этим адресам что-то производили, складировали или прятали личный состав. Чтобы нас никто не обвинял в том, что мы якобы где-то нанесли удар по детскому садику.
– Не хотелось бы включать зануду, но не подвергаем ли мы риску жизни людей, когда так подробно говорим о работе нашего подполья на Украине?
– Никакому риску людей мы не подвергаем. Во-первых, Лебедев не называет конкретных деталей их работы. Во-вторых, иногда спецслужбы специально вбрасывают информацию о каких-то шпионах, чтобы отвлечь силы противника. Пускай харьковские эсбэушники, которые сидят на Мироносицкой, 2, разобьют себе лбы, носы и ноги в поисках этого харьковского подполья.
Да, СБУ схватят каких-то людей на улицах Николаева, Одессы, Харькова или Запорожья, отчитаются о поимке русской агентуры и отправят их на фронт. Наверняка они найдут теток средних лет, которые поставили лайк на фотографиях своих подруг детства, проживающих в России, обвинив их в "пособничестве агрессии". Но это же не мы их сдали. Таковы их гестаповские методы работы. Им нужно отчитаться – они отчитаются. А что на самом деле было – неважно.
Киевский режим не считает свое население своим. Да и в самом украинском обществе давно произошло разделение на касты.
Там есть каста упоротых нацистов, для которых все остальные – ватники (вне зависимости от того, каких взглядов они на самом деле придерживаются). Там есть каста чиновников и спецслужбистов, для которых жизнь на Украине – способ сохранить свои деньги и власть. А есть каста "неприкасаемых", которые для первых двух каст – расходный материал.
– Если говорить однозначно, то все разговоры о нашем скором наступлении на Харьков – это правда? Или это попытка противника заманить нас в ловушку?
– Россия готовится к очень серьезной военной кампании. Наступление на Киев или Харьков – один из элементов этой кампании, к которому наши войска активно готовятся. Мы должны рассматривать варианты относительно того, чтобы Украина прекратила диверсионные атаки на нашу территорию и обстрелы мирного населения. Мы должны рассматривать варианты усиления обороны на нашей границе. Мы должны рассматривать вариант, при котором НАТО открыто может вмешаться в украинский конфликт. Таково военное планирование, которое должно учитывать все риски и возможности.
То, что западные СМИ твердят о каком-то походе на Харьков, – не новость. Это уже было как в случае с контрнаступом ВСУ, так и с началом СВО. Другое дело, что все эти планы сторон были очевидны. Западные СМИ не преподносили какой-то эксклюзивной оперативной информации.
Всем было понятно, что Россия 24 февраля 2022 года будет действовать именно так, как она действовала. Мы же поначалу не воевали. У нас был запрет на поражение мест дислокации личного состава и складов с боеприпасами. В рамках СВО мы только поражали военные объекты на Украине, а стрельбы как таковой не было. Потому что была договоренность, которую нарушила Украина.
Сейчас Запад нас тоже пытается раскрутить на какие-то ответы. Эксперты, которые высказывают по этому поводу какие-то мысли, могут выразить какую-то ценную информацию. А после обобщения этой информации западной стороной могут быть сделаны аналитические выводы о том, как именно будут действовать российские войска.
Конечно, Запад пытается нас подтолкнуть к какому-то военно-политическому решению, которое было бы для него выгодно. Там сейчас дикий шквал русофобии (сумасшествие и истерика). И если мы на этом фоне решим пойти на какое-то наступление, Запад легко сможет получить поддержку своего истеричного электората накануне выборов.
Но мы можем подождать, пока этот электорат устанет от этой истерики. Рано или поздно социально-экономический кризис покажется им важнее украинской проблемы, а это приведет к серьезной смене настроения в обществе на Западе.
Тут же главное – чтобы мы первыми не моргнули. А мы это умеем. Посмотрите на взгляд Путина во время его встречи с главой ЦРУ и главой иранской разведки. Выключите звук и посмотрите, как они смотрят в глаза друг другу.
– Плюс ко всему, мне кажется, что с точки зрения уничтожения военного потенциала Украины для нас важнее не Харьков, а Запорожье.
– Давайте рассуждать, глядя на шахматную доску с высоты двух метров и не трогая фигуры. Мы же знаем правило шахмат: "Взялся – ходи".
Мы с вами уже много раз говорили на эту тему и пришли к выводу, что Харьков брать не будут. Мы его обойдем и блокируем. При этом мы оставим в районе Мерефы некий коридор для выхода мирных жителей и даже вооруженных украинских боевиков. Там железная дорога и большая автострада, по которой они могут уйти в сторону Полтавы.
Мы действительно не будем оказывать огневое воздействие на этот переход. Мы обязательно найдем способ довести информацию и до гражданского населения Харькова, и до вооруженных формирований, которые останутся в городе, что они смогут беспрепятственно уйти. Пусть они даже выходят с оружием. Главная наша задача – чтобы они оттуда вышли.
Сегодняшний Харьков – это 1,2-1,3 миллиона человек. Даже если оттуда многие выехали, то вместо них приехали жители Донецкой, Луганской и Днепропетровской областей, где края линии боевого соприкосновения близки. Если мы окружим город и отрежем его от жизнеобеспечения, всем будет понятно, что надолго в Харькове оставаться нельзя.
Мы же понимаем, что невозможно создать запасы воды, продовольствия и боеприпасов на два года вперед. В Мариуполе же не создали. Когда ВСУ поджали с моря, они зашли в подвалы "Азовстали". Да, эти конструкции выдерживали попадания бомбы. Но какой смысл был там держать оборону, если запасы всего необходимого рано или поздно закончатся?
Да, противник оставит в Харькове какую-то часть боевиков для городской герильи. Но в целом они примут разумное решение выходить.
Если мы обойдем Харьков, мы сможем двигаться минимум в двух направлениях. Или на юг в сторону Днепропетровска и Запорожья, или на запад в сторону Полтавы и Киева.
Теперь насчет Запорожья. Это действительно важная цель для нас. Главное, чтобы Украина, как в случае с Харьковом, задумалась: есть ли смысл ей там оставаться, будучи припертой спиной к Днепру? К тому же у всех перед глазами пример Авдеевки. У нас достаточно корректируемых авиабомб. Можно представить, во что превратится их система обороны.
Резюмирую. В целом наше большое наступление может проводиться по трем направлениям: север (Харьковская область), юг (Запорожская область) и центр (Донбасс). Это может быть и одновременный, и смещенный по времени удар. Сил и средств для такой операции у нас достаточно. Мы продолжаем их наращивать.
Поэтому все разведки мира хотели бы знать основное направление нашего удара и понять, какие действия нам можно противопоставить.