Поскольку сомневаться в том, что Запад постарается максимально использовать такую "армию в изгнании" против России (а способы найдутся) может только слишком уж большой оптимист, многие читатели высказались в пользу простого и эффективного (правда, не в любой версии будущего реализуемого) варианта – отсечь от западной границы и взять в плен ВСУ целиком.
Отсекающий удар возможен только из Белоруссии, и пока подготовка к нему не просматривается. Да и нагнетание напряжённости поляками, немцами и прибалтами ставит под вопрос открытие "Белорусского фронта", ибо такой факт может быть использован для оправдания военной провокации НАТО на границах Союзного государства.
Тем не менее, нельзя напрочь отрицать возможность более-менее полного окружения украинской армии в ходе разворачивающегося российского наступления. Дело в том, что на данном этапе Киев решился только на мелкие тактические отходы в местах, где ему грозил полный разгром сражающихся группировок ВСУ (Авдеевка, Марьинка, Лиманское направление). Пока что украинское командование пытается ограничиться несколькими небольшими спрямлениями линии фронта, с тем, чтобы в отсутствии стратегических резервов достичь стабилизации в местах наметившихся прорывов ВС РФ.
Дальнейшие планы украинского командования – также не секрет и неоднократно открыто обсуждались в украинской прессе. Предполагается, что ВСУ с боями отойдут на возводящуюся в спешном порядке так называемую линию Залужного. Это 15-17 километров западнее актуальной линии фронта. И там станут насмерть.
Для занятия этой самой "линии Залужного" войсками (с тем, чтобы наступающим соединениям ВС РФ за счёт большей мобильности не удалось упредить ВСУ с выходом к их тыловым оборонительным позициям) сейчас на Украине пытаются наловить как можно больше нового пополнения.
Нечто подобное пытались продемонстрировать немцы в Белоруссии в 1944 году. Даже линия фронта, как сейчас на Украине, изгибалась под прямым углом (тянулась с Севера на Юг, затем резко поворачивая с Востока на Запад). Точно так же Гитлер вначале требовал держать "фестунги", не обращая внимания на фланговые обходы РККА. Точно так же с опозданием были приняты меры по небольшим местным тактическим сокращениям линии фронта, которые уже ничем не могли помочь. Точно так же все резервы были сожжены в ходе встречных боёв в невыгодной для вермахта конфигурации фронта. Точно так же планировалось занять тыловые позиции новым пополнением, которого банально не хватило.
Результат – полный разгром группы армий "Центр" и пленение 4-й армии (свыше 400 тысяч человек). ВСУ вполне способны повторить это "достижение" своих учителей и предшественников. Так что вариант с попаданием в российский плен примерно полумиллионной украинской
группировки исключать нельзя.
Давайте рассмотрим вариант "украинской армии в плену" и попытаемся определить, лучше ли он, чем "украинская армия в изгнании".
Итак, украинская армия разгромлена, а её остатки сдались в плен практически полностью. Это означает, что и украинская государственность прекратила своё существование, так как большая верхушки часть аппарата, осуществлявшего политическую власть и административное управление, сбежит за рубеж. Останутся бюрократы-исполнители частично среднего и, в основном, низшего звена, готовые работать при любой власти, но над ними должна быть учреждена некая политическая власть, которая выступит в роли стартера, запускающего работу мотора – принимаемыми решениями и отдаваемыми указаниями она запустит работу аппарата.
Эта новая власть может быть назначена победителями из местных (или избрана под контролем победителей). Такой вариант означает учреждение на Украине кваизигосударственного образования, являющегося российским протекторатом. Эта же власть может быть импортирована победителем, в виде небольшой группы высших чиновников и их советников, из числа собственной бюрократии. В таком случае будет запущен процесс интеграции бывшей Украины в состав России. Вариант раздела Украины с восточноевропейскими соседями мы не рассматриваем, так как во всех своих возможных форматах он является частным случаем двух обозначенных выше вариантов.
И в одном, и в другом случае возникнет вопрос возвращения из плена сдавшейся украинской армии. Согласно нормам формально действующего международного права, по окончании войны военнопленные, за исключением тех, кто совершил военные преступления и подлежит суду победителей, должны быть максимально быстро отпущены домой. В принципе, Россия и сама будет заинтересована как можно быстрее избавиться от массы пленных. Их надо кормить-одевать-содержать-охранять. При этом использование их на неких восстановительных работах ограничено не только и даже не столько международными правовыми нормами, которые в данном случае довольно расплывчаты и неоднократно нарушались всеми без исключения государствами, сколько нерентабельностью задействования для серьёзных работ низкоквалифицированной и немотивированной рабочей силы.
В любом случае не так важно, как быстро они окажутся дома. Важно, что они там окажутся и произойдёт это в течение промежутка времени, исчисляемого скорее всего в месяцах, в самом крайнем случае – парой-тройкой лет.
Между тем на Украине уже сейчас виден раскол между теми, кто ушёл или был отправлен на войну и теми, кому удалось избежать участия в боевых действиях. Первые считают несправедливым то, что они испытывали лишения, а кому-то удалось этого избежать и поддерживают власть в намерении воевать до последнего украинца. Мол, раз уж я сюда попал, то пусть и остальные пострадают. Вторые ненавидят всех людей в форме, ибо они их ловят, отрывают от семей и отправляют на фронт. Семьи также делятся на тех у кого кто-то воевал/ранен/убит/искалечен и тех, кто уехал или спрятался. Антагонизм между ними нарастает.
При ограниченном количестве оставшегося на Украине населения, количество силовиков (ВСУ, Госпогранслужба, полиция, нацгвардия, СБУ), учитывая тех, кто был мобилизован, но к настоящему времени убит или больше не годен для военной службы, достигает примерно двух миллионов человек. С членами семей это 6-10 миллионов, то есть от трети до половины численности населения Украины. Можно смело говорить, что страна расколота примерно пополам.
Уже сейчас между силовиками и гражданскими случаются столкновения с убийствами. Даже случаи, оказавшиеся такими вопиющими, что их не смогла замолчать украинская цензура, происходят едва ли не каждый день. Украинское общество вполне готово по окончании боевых действий с Россией развязать гражданскую войну "защитников" с "уклонистами".
В мировой истории неоднократно случалось так, что разбитой армии приходилось возвращаться в свою, потерпевшую поражение страну. Отношения по линии армия-общество складывались в таком случае по-разному, но в конечном итоге идея консолидации для восстановления, а в некоторых случаях и для реванша, всегда брала верх.
Разбитая украинская армия не сможет вернуться из плена в свою страну. Страны, которую она защищала, просто не будет. Вернувшиеся из плена окажутся либо в России, с которой они воевали, а значит, до конца жизни будут чувствовать себя преданными и отверженными – это миллионы обозлённых людей, компактно проживающих на недавно воссоединённых территориях и имеющих боевой опыт. Либо они окажутся в протекторате, который, конечно, сохраняет внешние признаки независимости, но зависим от той же России, с которой они воевали. Они опять-таки оказываются людьми второго сорта.
Можно, конечно, сказать, что нам всё равно, что будет происходить в протекторате. Но в том-то и дело, что не всё равно, иначе бы не морочили себе голову, организовывая протекторат. Гражданская война в протекторате, имеющая в основе своей вопрос отношения к России, нам совсем не нужна. Она не только вновь потребует нашего вмешательства (хорошо, если только политического), но и создаёт условия для антироссийских интриг внешних враждебных сил (а таковые всегда найдутся).
Если же никакого протектората не будет и весь этот "униженный и оскорблённый" поражением и пленом человеческий материал окажется в России, гражданами государства, с которым вчера ещё воевали, то, конечно, держать их в определённых рамках, хоть и ценой значительного напряжения сил спецслужб и полиции, получится. Но, опять-таки, на долгое время это источник потенциальной дестабилизации российского общества, "питательный бульон" для любой оппозиции, резерв потенциальных агентов для любого внешнего врага.
Так что ещё неизвестно, что лучше – бегство наиболее непримиримых (даже организованное и с намерением продолжить борьбу) за рубеж или их вынужденная интеграция в российское общество, которая всё равно никогда не будет полной и окончательной. Пока поколение воевавших будет живо и относительно многочисленно (а это ещё лет 50-60), чувство лично с ними произошедшей несправедливости (им же обещали победу, а не унизительный разгром и плен) и жажда реванша будут теплится в их душах.
С ними можно и нужно будет работать. Миллионы – не миллионы, а сотни тысяч их в любом случае окажется на нашей территории (хотя бы как население до сих пор подконтрольных Украине территорий новых регионов России, откуда тоже массово мобилизовывали в ВСУ). Надо понимать, что только часть из них (причём вряд ли больше четверти) внутренне согласится с тем, что ими был сделан неправильный выбор и искренне попытается жить новой жизнью. От остальных максимум чего можно добиться – их нейтрализации, когда в интересах своих потомков, вполне вписавшихся в российское общество, они будут хранить своё недовольство глубоко в душе и лишь изредка в одиночестве выть на Луну.
Но даже для такого, относительного, успеха надо ещё суметь вписать в российское общество новые поколения из воевавших семей. Большинство родителей примет факт других идеалов у своих детей (особенно в условиях отсутствия альтернативы), но помогать нам в их правильном воспитании точно не будет.
Первые годы по окончании СВО, как бы ни сложилась судьба воевавших украинцев, где бы ни оказалась большая часть ВСУ (в плену или в изгнании), лёгкими не будут. В отличие от представлений большинства людей, победой на поле боя всё не только не заканчивается, но только начинается. Среди героев екатерининской Новороссии наиболее известны не только завоевавшие её генералы, но и создавшие из Дикого поля цивилизованную страну администраторы.
Кстати, и правившая Москвой династия носила в русской истории наименование "династия Калиты", то есть возводила свой род к не самому удачливому воину, зато великолепному администратору, сумевшему за столом переговоров и в мирном хозяйствовании надёжно, на века, переиграть всех воинственных конкурентов.