"Вокруг Булгакова": "Иван Васильевич" воссоединился с театром Сатиры

Сначала была написанная в 1933 году пьеса "Блажество", которая театру не понравилась (её действительно было невозможно провести через цензуру). Воодушевление труппы, однако, вызвал один из её эпизодов – там, где инженер Тимофеев сначала отправляется в прошлое и встречается с Иваном Грозным. К октябрю 1935 году этот эпизод был переделан в пьесу, в 1936 году театр Сатиры поставил спектакль, который дошёл до генеральной репетиции в присутствии представителей ЦК ВКП(б) и… был запрещён.

В 60-е году пьесу ставили несколько провинциальных театров. Критикам их постановки "не зашли".

В 1973 году на экраны вышел гениальный фильм Леонида Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию" по мотивам пьесы. Главная новация сценариста – действие перенесено из коммуналки 30-х годов в многоквартирный дом начала 70-х.

И вот наконец сотый сезон театра Сатиры в сентябре 2023 года начался с премьеры "Ивана Васильевича". Театр и написанная для него пьеса воссоединились.

Почему так поздно? Скорее всего, сыграл роль фильм Гайдая – после него надо было бы обладать либо безумной храбростью, либо полным отсутствием совести (как у авторов ремейков советских шедевров) чтобы ставить это произведение. Особенно – в театре Сатиры, в фойе которого на почётном месте висит портрет Натальи Селезнёвой – исполнительницы главной женской роли в гайдаевском фильме.

Автор ни в коей мере не является профессиональным театральным критиком, потому всё сказанное дальше можно воспринимать как чистую вкусовщину.

Прежде всего хотелось бы сказать, что постановщик – художественный руководитель театра Сергей Газаров, предельно бережно подошёл к литературной первооснове спектакля. Т.е., это именно спектакль по пьесе Булгакова, а не спектакль по мотивам Булгакова (как кто-то сказал по другому поводу – "булгаковосодержащее зрелище"). Газаров, кстати, превосходно исполнил в этом спектакле роль одного из Иванов Васильевичей и Шпака.

Разумеется, некоторые булгаковские сцены реализованы не были, как, например, сцена встречи Бунши и Милославского с митрополитом. Булгаков был волен в демонстрации своей неприязни к РПЦ, но театр Сатиры себе позволить этого не может. Хотя автор уверен, что постановщик сможет объяснить этот момент другими соображениями.

Кстати, о церкви - в спектакле, в отличие от фильма, Иван Васильевич крестится как надлежит - двумя перстами. Ведь действие происходит до никоновской реформы.

С другой стороны, театр воздержался от попытки как-то реализовать сцены, которых не было у Булгакова и которые были у Гайдая. Например, в пьесе не было сцены допроса Ивана Грозного милицией (и, соответственно, связанных с нею исторических ляпов). И это, конечно, в плюс.

Музыкально-танцевальные сцены, отсутствовавшие в оригинальной пьесе, несколько смутили, но в конечном итоге они спектакль не испортили (точно так же, как фильм только украсили). Особенно понравилась одна из заключительных сцен где угадывается мелодия сюиты Георгия Свиридова "Время, вперёд!"

Вообще оформление сцены и звуко-музыкальное оформление оставили в высшей степени приятное впечатление.

Теперь о недостатках, а точнее – о сомнительных моментах постановки.

Во-первых, склонность к клоунаде и водевилю.

Комедия положений – жанр малопочтенный, но у него есть свои законы. В частности, она сама по себе чудовищно серьёзна. Люди попадают не на своё место, но пытаются вести себя в соответствии со сложившимися привычками. Бунша, например, собирается учреждать в московском царстве жакты и смешно именно это.

К чести театра следует сказать, что большинство ролей реализованы именно в соответствии с этой концепцией – и оба Ивана Васильевича, и инженер Тимофеев, и Шпак, и Милославский (игра Артёма Минина порадовала) выглядят вполне серьёзно. Но вот все три женские роли избыточно комедийны.

Если режиссерский замысел состоял в том, чтобы показать жену Тимофеева Зину как хорошенькую бездарность, вроде Ренаты Литвиновой (что, кстати, соответствует замыслу Булгакова и чего не смог или не захотел реализовать Гайдай с Селезнёвой), то получилось даже слишком хорошо. Зинаида в исполнении Александры Мареевой раздражает с момента появления на сцене, но исключая завершающий зажигательный танец с Ильёй Маклаковым / Тимофеевым (наверное, потому что в это время она молчит, а танец – действительно танец, а не кривляние). Возможно, конечно, в исполнении другой актрисы, роль будет выглядеть несколько иначе.

Появление шведского посла – просто фарс. Хотя зрители хихикали, видимо кому-то понравилось…

Второй недостаток – размывание серьёзных тем пьесы.

Прежде всего, это тема взаимоотношения власти и творца, которая отошла даже не на второй, а на третий план. Справедливости ради скажем, что эта тема в оригинальной пьесе, в отличие от "Блаженства", действительно реализована по остаточному принципу. Булгаков, будучи не только драматургом, но и режиссёром, её реализацию явно предполагал. Но и в фильме, и в спектакле она осталась на уровне анекдота.

Гораздо лучше реализована тема упадка старой элиты. Ведь Бунша – наследник если не Грозного, то уж точно Гедеминович по крови (поскольку Корецкий). Милославские – тоже знатный, правда – не княжеский, а дворянский, род. Иван Милославский (а также Юрий, Фёдор, Василий и Матвей) действительно был казнён при Иване Грозном, а позже Милославские породнились с Романовыми.

С другой стороны, эту тему обойти никак было нельзя – уж слишком явно она представлена в тексте пьесы. Но можно предполагать, что Булгаков нашёл бы какие-то сценические возможности, чтобы её подчеркнуть.

В фильме, кстати, её просто не было в силу полной неактуальности – ну какие князья в начале 70-х? Вот в 90-х вспоминать своё родство стало модным…

Никак не реализован трагический подтекст некоторых исторических эпизодов. Напрашиваются, например, предположения, что Иван Грозный, побыв в будущем, спятил и начал рубить головы направо и налево. Марфа Собакина умерла вскоре после того, как стала женой Грозного, что было для него потрясением. Считается, что её отравили. Булгаков предлагает альтернативную версию – причиной смерти царицы по пьесе (это выходит за рамки действия) становится супружеская неверность, выразившаяся в том, что она "с ненастоящим плясала". Сцена с дарением Кемской волости (её действительно дарит не Бунша, а Милославский) – намёк то ли на военные поражения Грозного, заставившие его отступить из Прибалтики (но не из Кеми), то ли на Смутное время (Милославские в то время были родом незначительным и представлены в основном провинциальным городовым дворянством, но пресловутой Семибоярщиной руководил носитель сходной фамилии – Фёдор Мстиславский).

Справедливости ради надо сказать, что именно исторические аспекты только угадываются достаточно квалифицированным читателем. Имел ли их в виду сам автор пьесы сказать трудно, хотя, повторимся, намёк на "погибель" царицы всё же присутствует.

Несмотря на эти недостатки, спектакль действительно удался. Естественно, это не конкуренция фильму Гайдая – это совершенно другое произведение, с другими достоинствами и ориентированная на несколько иную аудиторию (театр, в отличие от кино, сейчас имеет оттенок элитности – быть театралом "круче", чем киноманом).