Украина.ру продолжает серию публикаций о том, как эти события встретили жители различных украинских регионов, к чему они привели и чего ждать сейчас. На этот раз речь о городе корабелов — Николаеве.
Одесса и Николаев без особых проблем могут стать частью России. Они принесут ей огромную пользу. Другое дело, что потребуются огромные деньги, чтобы возродить всю эту экономическую инфраструктуру, не считая средств, которые пойдут на восстановление от разрушений, которые будут в ходе боевых действий по освобождению Николаева, считает экс-депутат Николаевского городского Совета, председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.
Об этом она рассказала в интервью изданию Украина.ру
— Лариса Виленовна, мы привыкли говорить о Николаеве как о «городе погибших кораблей». Так ли все там было плохо за годы независимости? Была ли у вас надежда, что при относительно благополучных временах Януковича его можно было возродить?
— Дело в том, что судостроение в Николаеве было полностью убито к 2011 году. Два крупнейших предприятия («Черноморский» и «Завод имени 61 коммунара») прекратили свое существование в начале 2000-х годов. «Океан», который строил гражданские суда и принадлежал голландской компании Damen Shipyards Group, тоже фактически был разорен.
В 2013 году в Николаев приезжал Дмитрий Рогозин (он тогда был вице-премьером РФ). Он выступал с идеями возродить судостроение города. Ему показали заводы, оставшиеся без людей и ресурсов. Он сказал, что понадобятся очень большие усилия и очень большие деньги, чтобы возродить кораблестроение на Украине.
Теоретически это было возможно. Тем более что Россия в тот момент планировала строить новые корабли. Но оголтелая пропаганда евроинтеграции эти надежды окончательно похоронила. С 2014 года стало понятно, что ни о каком возрождении судостроения в Николаеве при той власти речи в принципе быть не может.
— Как Николаев встретил первые акции протеста на Майдане, которые были в ноябре-декабре?
— Николаев был одним из тех регионов, где почувствовали предмайданные толчки раньше, чем где-либо.
Напомню, что еще летом-осенью 2013 года именно в Николаевской области произошла фактическая тренировка «Правого сектора»* по штурму отделения милиции (врадиевская хода).
Врадиевка — маленький районный центр. Там подняли огромный шум по совершенно ничтожному бытовому поводу, когда местные милиционеры совершили преступление, связанное с проституткой.
Туда приехал лично Наливайченко (это потом выяснилось), который перед этим возглавлял СБУ. Именно во Врадиевке расклеивались первые стикеры организации, которая потом получила известность под названием «Правый сектор»*.
Фактически первые боевики, которые готовились на Майдане для штурма районных отделений милиции по всей Украине, прошли там первый семинар. Они во Врадиевке штурмовали отделение милиции под видом местных жителей. На самом деле местные жители были просто зрителями. Только когда эти боевики ворвались в здание, местные жители зашли и изобразили возмущение.
Так что Николаев послужил отправной точкой, где впервые появился «Правый сектор»* и где впервые отделения милиции стали объектом нападения «активистов». Эти боевики получили тогда индульгенцию. А во время Майдана они уже захватывали отделения милиции на западной Украине.
Когда начался Майдан, власти Николаева абсолютно не понимали его угрозы. «Партия регионов» казалась незыблемой и непотопляемой. Когда в Киеве уже вовсю бушевали радикальные националисты, бывший на тот момент главой Николаевского областного совета молодой парень Игорь Дятлов выступал по телевидению и заверял, что «мы никогда не пропустим в Николаев никаких бандеровцев». На самом же деле местные власти купировали возможности горожан каким-то образом противодействовать Майдану.
Да, местные власти собирали автобусы и везли «Антимайдан» в Киев. Но поскольку этим занимались «регионалы», вся эта активность свелась к банальному распилу денег. Никакой реальной работы по предотвращению государственного переворота ни на местах, ни в Киеве «Партия регионов» не провела. Потому что не понимала этой угрозы.
А мы, простые граждане и общественные деятели, это хорошо понимали уже в ноябре и в декабре. Мы пытались организовать свои акции протеста. Но «Партия регионов» это тормозила и противодействовала этому. А когда в феврале 2014 года после государственного переворота «Партия регионов» в один момент рассыпалась и исчезла, в Николаеве начался настоящий народный «Антимайдан».
Люди каждый день выходили на митинги, протестуя против того, что происходило в Донбассе, когда туда пытались ввести военные части и разгромить там протесты. «Антимайдан» в Николаеве выступал в поддержку Крыма, который сделал свой выбор.
Но в целом еще в ноябре-декабре 2013 года Николаев понял, что грядет катастрофа, которую спровоцировал Запад и которая чревата развалом Украины.
— Николаевский «Антимайдан» тогда выступал только за федерализацию? Или были более радикальные требования, например, о вступлении в состав России?
— Мы тогда не требовали отделения и присоединения к России. Тогда главным нашим лозунгом была федерализация, придание федеральным территориям статуса Новороссии и предоставление русскому языку статуса государственного. Мы тогда еще не думали о том, что власть в Киеве станет откровенно фашистской и начнет уничтожать свой народ.
Мы стали выступать с более радикальными призывами только в тот момент, когда в Донбассе начались боевые действия. Тогда некоторые выступающие вообще предлагали отделиться от Украины. Но уже в апреле 2014 года в Николаев перевели феодосийских морпехов, которые решили служить киевскому режиму. А после событий 2 мая в Одессе (сожжении боевиками-националистами заживо в Доме профсоюзов около 50 активистов одесского «Антимайдана». — Ред) с этим стало сложнее. Украинские националисты получили перевес.
Если до этого времени пророссийское население Николаева выступало против переворота и в поддержку Крыма, то после того, как туда привели военных, у Киева получилась возможность физически уничтожать людей, которые выступали против Евромайдана.
— Социолог Денис Селезнев считает, что Русская весна в Донбассе удалась в том числе потому, что там было сочетание местного патриотизма и пролетарской дисциплины, а в Николаеве ни было ни того, ни другого. Имели ли значения эти особенности менталитета?
— Это очередной бред. Сначала говорили, что в Крыму хорошо восстали, а в Донбассе плохо восстали. Теперь говорят, что в Донбассе хорошо восстали, а в Одессе и Николаеве плохо восстали. На самом деле вопрос в том, насколько были защищены русские в Крыму, в Донбассе, в Одессе и в Николаеве.
В Крыму после событий 17 марта 2014 года стало понятно, что Россия оттуда не уйдет. Донбасс граничил с Россией, поэтому Москва могла оказать ему помощь и поддержку. А в регионах, которые были оторваны от Крыма и Донбасса, где Киев мог подтянуть полицейских, СБУ и армию, гражданское невооруженное сопротивление не имело никаких возможностей победить государственную машину.
— Была ли обида на Россию, что она не ввела войска?
— В тот момент мы не понимали всей ситуации. Мы действительно верили, что достаточно одного бронетранспортёра с российским флагом на площади Ленина перед горсоветом, чтобы Майдан потерпел сокрушительное поражение.
Знаете, в марте-апреле меня вызывали на допрос в СБУ. Я спокойно туда ходила, потому что они тогда еще не зверствовали. И когда эсбэушники пытались упрекнуть меня в нелояльности к Украине, я им прямо сказала: «Если бы сегодня в Николаев приехал бронетранспортёр с российским флагом, вы бы первые написали заявление о переводе в ФСБ, как это сделали ваши коллеги в Крыму». К сожалению, этого не произошло.
Сейчас понятно, что этого и не могло произойти. Россия тогда была организационно, политически и экономически не готова к тому, чтобы присоединить Одессу, Николаев и Херсон.
— Когда началась СВО, пыталась ли Москва договориться с местными элитами? И как так получилось, что губернатор Ким стал одним из символов режима Зеленского?
— Попытки договориться с местными элитами были. Но когда события в Киеве показали, что быстрой сдачи Николаева и Одессы точно не будет, местные элиты сразу же переориентировались на режим Зеленского.
А режим Зеленского сделал ставку на Кима, который не блистал своими достижениями, но в силу своей разухабистости и медийности приобрел популярность в обществе. Плюс он не претендовал на высшие должности в армии или в государстве, а довольствовался должностью губернатора Николаевской области. Этим он и понравился режиму Зеленского.
— Какова сейчас гуманитарная ситуация в Николаеве? Насколько велики разрушения из-за боевых действий?
— Николаев не слишком сильно пострадал от боевых действий. Но там полностью разрушено здание областного совета (туда попала ракета). Еще пострадали несколько школ и зданий возле «Завода имени 61 коммунара», где располагались ВСУ. Кроме того, постоянно обстреливается военный аэродром Кульбакино, а также склады и другие военные объекты. Жилые дома, по сообщениям моих знакомых, целы.
В Николаеве очень большая проблема с водой. В апреле 2022 года Украина по собственной тупости повредила водовод из Херсона в Николаев и сделала водозабор в лимане. Соленая вода стала поступать в водопровод, разъела трубы и канализацию. Их пытаются ремонтировать. Но уже больше года, как Украина контролирует Херсон, они не могут восстановить подачу воды в Николаев. С водой там очень плохо.
Сейчас в Николаеве уже выпал снег. Там включают отопление. Но далеко не все жилые помещения отапливаются.
В городе идет тотальная мобилизация. Полиция проводит целую спецоперацию по изъятию всех мужчин в ВСУ. Если вы пройдете сейчас по Николаеву, вы не увидите ни одного мужчину призывного возраста. Хватают абсолютно всех. Людей запихивают в машины и сразу же везут в центры подготовки.
Николаев воевать не хочет. Даже самые отъявленные укропатриоты не хотят быть пушечным мясом.
В городе огромная безработица. Мелкие муниципальные должности сокращены. Зарплаты нижайшие. Мужчины боятся устраиваться на работу, потому что сразу попадут под мобилизацию. Женских рабочих мест почти нет. Люди живут на грани нищеты. Пенсии мизерные, а других источников дохода у подавляющего большинства нет.
— Когда кому-то из моих коллег удается пообщаться с людьми с той стороны, общая оценка у них такая: «Мы ненавидим Россию, но Зеленского мы ненавидим еще больше». В Николаеве такие же настроения?
— Местные жители пребывают в глубокой депрессии. Те люди, кто ждал, что после Херсона Россия сразу же пойдет на Одессу и Николаев, находятся в тяжелом психологическом состоянии. Им понятно, что освобождение этих городов надолго затянулось.
Кроме того, в Николаеве огромный уровень политических репрессий. Даже в сводках СБУ и прокуратуры пишут, что там хватают группы по 10–15 человек. Им приписывают коллаборационизм, помощь российской армии и приговаривают к огромным срокам.
В частности, недавно 15 лет тюрьмы получил преподаватель николаевского филиала «Одесской юридической академии» Сергей Шубин. Я его лично знала, потому что он был депутатом городского совета. Он отстаивал права русского языка в вузе. Это уже стало поводом ненавидеть его. Нацист Стерненко лично объявил его врагом Украины.
Когда началась СВО, этого уже было достаточно, чтобы арестовать его. У него якобы нашли рукописный текст о создании «Николаевской народной республики». Это бред сивой кобылы. В 2022 году ни о какой Херсонской или Николаевской республиках речь вообще не шла. Еще у него нашли георгиевскую ленточку и советские значки.
Сергей Шубин — это только один пример. В Николаевском СИЗО содержится больше 100 людей по сугубо политическим статьям. И каждую неделю приходит информация о задержании минимум трех человек. Причем не только в Николаеве, но и в Снигиревке, которая опять перешла под контроль Украины. Люди запуганы.
Кстати, совсем недавно был случай, когда две сотрудницы облэнерго (начальник и подчиненная) между собой по телефону говорили о том, что у России был повод начать СВО, это стало основанием для их прослушки и ареста. Сейчас их судят за государственную измену. Хотя они говорили об этом непублично, а в частном разговоре.
Резюмирую. Люди боятся разговаривать друг с другом даже на самые простые темы. Главное настроение в городе — депрессия.
— Отдельно хотел спросить про ситуацию на Южноукраинской АЭС, потому что в СМИ про нее фактически не говорят.
— Южноукраинская АЭС работает. Она вырабатывает электроэнергию. Но из-за полной остановки промышленности энергопотребление на Украине серьезно упало. Поэтому атомные станции почти полностью покрывают потребности Украины в электроэнергии. Если для ТЭЦ нужно поставлять уголь или мазут (с этим большие проблемы), то АЭС справляются своими силами.
— Насколько она помешает нам вести боевые действия, когда мы все же начнем освобождать Николаев?
— Я не думаю, что она создаст нам большие проблемы. Атомная электростанция — это сверхнадежное и прогнозированное производство, на котором работают профессиональные люди. Я не думаю, что угроза атомного взрыва помешает нам освободить Николаев.
— Понятно, что для освобождения Николаева требуется сложнейшая военная операция, но о его судьбе надо думать уже сейчас. Как мы можем его обустроить?
— Новороссия была жемчужиной Российской империей. Крым, Херсон, Николаев и Одесса были одними из самых благополучных регионов СССР. Я уверена, что включение этих территорий в состав РФ принесет России огромную пользу.
В Николаеве пять огромных и оснащенных портов, через которые постоянно идут металл, зерно и оборудование. Это гигантский транспортный хаб. Для сравнения: в Новороссийске только один такой порт.
В Николаеве можно возродить судостроение. Пусть это будут не огромные авианосцы, но остальные корабли там делать можно. Там сохранились доки и помещения.
В Николаеве работает «Южный турбинный завод». В Николаеве работает «Глиноземный завод», принадлежавший «Русалу».
С логистической и таможенной точки зрения это замечательный регион. К тому же это плодородная территория с огромным сельскохозяйственным ресурсом.
Я уверена, что Одесса и Николаев без особых проблем могут стать частью России. Они принесут ей огромную пользу.
Другое дело, что потребуются огромные деньги, чтобы возродить всю эту экономическую инфраструктуру, не считая средств на восстановление от разрушений, которые будут в ходе боевых действий по освобождению Николаева.
* Экстремистская организация, запрещенная в России.