Вел небольшую церемонию высокий, элегантный и неожиданно молодой сын легендарного писателя Эльдар. Ныне директор музея своего всемирно известного отца под Бишкеком.
Немного неуклюже, но искренне выступили несколько турецких и киргизских бизнесменов, отельеров, политиков. Тоже цитировали по памяти любимые изречения своего кумира...
Сразу отпали многие вопросы о растущем геополитическом влиянии Турции, обретении статуса регионального лидера и даже о ее стремительном вхождении в лигу мировых тяжеловесов.
Как там говорил Рокфеллер: «Те, кто читают книги, всегда будут править теми, кто смотрит телевизор». Турецкая элита читает Айтматова. Считает его культовой фигурой тюркского мира. Хотя думал и писал мэтр на русском. И вряд ли кто-то внес больше него смыслов в сокровищницу русского мира.
Не зря, видимо, он подарил нашему миру пронзительный образ манкурта. Но это отдельная тема…
Мне вспомнился длинный путь по бесконечным дорогам южного Казахстана. Возвращались с презентации в Ташкенте фильма по великому роману «Буранный полустанок».
Посчастливилось путешествовать рядом с классиком, пока дорогу нашей машине не преградил в одном пыльном селении босоногий пацанчик со стопкой книг. Это был маленький читатель и почитатель писателя. Узнал каким-то чудом о его маршруте и чуть ли не бросился под колеса, чтобы получить автограф.
Заглянули на пяток минут в дом юного библиофила, а задержались почти на сутки. Только не рассказывайте «зеленым», что по традиции съели там лошадь. Почти. Ну и запивали, конечно.
Вот тогда-то я и спросил Чингиза Торекуловича под настроение о главной ошибке в его жизни. Думал, расскажет о своих сложных и драматичных личных перипетиях. А он ответил в ином масштабе: «Я ошибочно полагал, что национальный вопрос имеет окончательное решение. А он бесконечен. Сколько живешь — столько его решаешь…».
— Наверное, поэтому у вас главные герои часто не люди, а животные — верблюд Каранар, волчица Акбара? У них ведь главные качества — мужество, преданность, витальность проявляются как природные качества, а не национальные? — спросил я.
— Все сложнее. Значительно сложнее, — загадочно ответил собеседник и резко поменял тему.
Поэтому я и был, что называется, морально готов к драматическим событиям и на Украине, и в Карабахе, и в Израиле. Даже к попытке разжечь коллективный психоз в солнечном Дагестане. Там, к счастью не сложилось. Другое. Но и попытка эта не последняя.
Вопрос национальных, точнее, межнациональных отношений действительно невероятно глубок и многослоен. Уже прикасаясь к нему, сразу вспоминаешь формулу одного острослова о том, что любой сложный вопрос имеет простое, быстрое и неправильное решение. Но здесь каждая ошибка чревата особой, часто трагической ценой.
Жаль, что у нас до сих пор, например, мало известен феноменальный венгерский философ Иштван Бибо. Он прославился тем, что дал самое короткое и емкое определение демократии: «Демократия — это когда ты не боишься». Но и он же подробно и философично изложил национальную тему в недооцененном до сих пор труде «Еврейский вопрос в Венгрии после 1944 года».
Именно там он пришел к выводу, что национальное чувство по глубине, силе, всеохватности круче, чем даже чувство классовое. Именно там он выявил место и роль истерии и психоза в национальной вражде… Да, много чего он проницательно выявил и по-аптекарски точно описал.
Так вот, одного названного писателя и одного упомянутого философа было бы достаточно, чтобы во многом понять суть многих сегодняшних процессов, коллизий и ситуаций. Надо только их внимательно читать.
Но остановлюсь пока на последнем эксцессе, хотя именно его считаю по сути лженациональным. Итак, Махачкала как пример того, почему не стоит путать национальные проблемы с лженациональными.
Я уже излагал свою позицию о том, что национальный конфликт — всегда верхушка конфликта мировоззренческого, даже цивилизационного. Скажем, схватка на Украине приобретает характер межнационального столкновения, лишь когда обе стороны начинают причислять себя к различным цивилизационным моделям.
И неважно, если одна из сторон причисляет себя к совсем инородной для нее социокультурной матрице. Это ведь не сложнее, чем, скажем, поменять данный природой пол.
Ну перепишет историю прошлого и образ будущего; ну отречется от традиционной религии и семьи; ну перелицует пантеон признанных героев и отъявленных злодеев; ну поменяет местами правду и ложь… Всего делов. Зато конфликт уже можно уже подавать и «продавать» как межнациональный.
Украинские политики овладели подобным ремеслом в совершенстве. Наверное, поэтому и локальную стычку в Махачкалинском аэропорту многие эксперты сразу приписали их влиянию.
Уж слишком это внешне было похоже хотя бы на былое нападение «неравнодушных украинских граждан» на автобусы «инородцев» из Китая, следовавших из аэропорта на антиковидный карантин.
Но я бы не приписывал, как это попытался сделать их президент, все заслуги этому внешнему влиянию. Даже лавры вселенского провокатора надо заслужить.
Довелось некогда слегка поспорить с автором технологии «оранжевых революций» Джином Шарпом. Признанный отец деструкций, госпереворотов и провокаций скромно сказал, что его заслуги в этом плане преувеличивает.
Он не создает в других странах кризисных ситуаций. Он, как опытный садовник, только проращевает уже существующие в обществе зерна хаоса и ненависти.
«Я шатаю только то, что шатается», — говорил технолог социальных катастроф.
В этом плане Махачкала очень показательна. Там не было явных признаков цивилизационного и, соответственно, национального противостояния. Но там же было кого и чего «шатать».
Никакие украинские интернет-ресурсы, паблики, интриги не могли бы всколыхнуть на противоправные действия несколько тысяч молодых людей, если бы где-то внутри социума не вызревали истинные или выдуманные «гроздья гнева» (вымысел в политике часто работает убедительнее реальности).
Поэтому я и отличаю махачкалинские события от тех же украинских, карабахских и тем более израильских. Там налицо сшибка мировоззрений, мироощущений и национальных кодов. Поэтому и упомянул мыслителей высшего ранга, без которых не только решить проблемы невозможно, но и понять немыслимо.
В Махачкале, повторюсь, «другое». Там нет противостояния социумов, принадлежащих или тяготеющих к различным цивилизациям. Там нет и столкновения бытовых протоколов. И языковой конфронтации, и различного прочтения истории, и несовпадающих моделей бытия — от образования до карьеры.
Есть то, что Бибо назвал бы наведенным коллективным психозом.
Меня кто-то из журналистов попросил промаркировать эти события одним словом. Поскольку во главе всех Северо-Кавказских республик сейчас стоят многозвездные генералы, всплыло подзабытое словечко «самоволка».
Помню по личному скромному опыту, что боец решается на самоволку при двух условиях. Во-первых, когда он недогружен. Если утром — стрельбы, в обед — дежурство, вечером — изучение устава, то ненужные мысли в голову не приходят. А во-вторых, когда возникает дополнительный стимул. Скажем призывная весточка от горячей дивчины из соседней деревни. Тут уж и отличника боевой и политической подготовки не остановить.
Интересно было бы узнать, насколько загружены интересной, осмысленной и высокооплачиваемой работой те сотни молодых «дагов», что штурмовали аэропорт в бессмысленном поиске «евреев».
А еще более интересно, кто передавал организаторам беспорядков деньги на транспорт, мобильную связь, медиаподдержку, адвокатов и консультантов по подобным психозам.
И скромный совет местным руководителям. Брейтесь, пожалуйста, бритвой Gillette. Там в инструкции написано: «Сначала закрутите до упора, а потом отвинтите на пару оборотов». Только учтите, что это правило работает на первой стадии конфликта. На второй — все наоборот: надо отвинтить на пару оборотов, а потом закрутить до упора…
Да, для этой ситуации пока хватит и инструкции Gillette.
А вот суть действительно национальных конфликтов сможет понять лишь тот, кто внимательно читает Айтматова и Бибо.