А вдохновил меня на творческий подвиг бывший народный избранник парламента от Словацкой национальной партии Сергей Викторович Хелемендик.
Мы познакомились с Сергеем в Братиславе на презентации его бесподобной книги «Мы … их». Да-да, точками запикано именно то, что вы подумали. А на глянцевой обложке это энергичное слово было четко прописано родной кириллицей.
Так вот. Возникла идея развить эту «геополитическую камасутру». В названном исследовании, при всем его фундаментальности, прорабатывались варианты лишь одной, хоть и базовой позы, — «Запад снизу. Россия сверху».
А я убеждал возможного соавтора, что Европа слишком уже атеистична, чтобы безропотно принять «миссионерскую позицию». Плюс постоянные «критические дни» с вытекающими ограничениями и санкциями. Так что без русской смекалки здесь не обойтись.
И мы стали регулярно встречаться для отработки необходимых хитростей и деталей.
Иногда пересекались в почти родной для экс-депутата тихой провинциальной Братиславе. Чаще — в шумном имперском Будапеште.
Например, в маленьком студенческом трактире рядом с прогулочной улицой Ваци. Прямо под портретом другого великого охальника, матершинника и писателя Чарльза Буковски. Или в крохотной кофейне в правом углу Старого рынка.
Там с самого утра собирались интеллигенты с трясущимися руками и как пароль выдавливали одно слово «филдеце» — полтинничек.
«Наши люди, — говорил писатель, — умеют вкладывать мощную энергетику в короткую фразу. Я бы провел им мастер-класс по русскому мату».
Кстати, эта кофейня оказалось любимым местом зачастившей тогда на берега Дуная американской госсекретарши Олбрайт. Мы там и встретили ее однажды.
«Я столько филдеце не выпью», — загадочно произнес Сергей, глядя на знаменитую брошку «Мадам Жабы».
А дальше и пошел мастер-класс. Сильно, надо сказать…
На одной из таких встреч мэтр и упомянул Роберта Фицо, которого знал еще по парламентским интригам. И с которым общался, кстати говоря, на «великом и могучем». Великий знаток и теоретик русского мата, еще и пытавшийся его узаконить, редко о ком отзывался вне своего любимого филологического нарратива. Тут обошлось. Уважал!
Хелемендик был одной из самых колоритных фигур русского движения в Европе. Именно он, задолго до нашего президента, стал называть Россию не страной, а цивилизацией. Хотя бы по признаку духовного потенциала.
Именно он обосновал бесчисленные преимущества нашей трудно взрослеющей державы над стремительно дряхлеющим «позолоченным миллиардом». Хотя бы по признаку душевного здоровья.
Писатель был скуповат по натуре, поэтому даже мат бережно внес в арсенал непобедимого «русского секретного оружия»…
Тогда еще с этой щедрой подачи я и заинтересовался яркой, тем более на тусклом центральноевропейском фоне, персоной Фицо. Подобных колоритных фигур там буквально раз, два и обчелся. Орбан — раз. Фицо — два.
Последний по дерзости, своемыслию, независимости суждений явно бросает вызов первому.
Сегодня в Европе, особенно в Центральной, поставить, например, под сомнение целесобразность поставок оружия на Украину — все равно что подписать себе политический (а эксцесс с сопредседателем Альтернативы для Германии показывает, что и физический) смертный приговор.
Еще бы! Русофобия была главным паролем, который открывал двери всем новым членам в ЕС и тем более в Альянс. Причем это было с самого распада Союза.
Тот же Хелемендик постоянно сетовал на слежку за собой. Я даже иронизировал по этому поводу, пока не узнал, что наличие мании преследования не означает отсутствия слежки.
А Фицо за его депутатскую и дважды премьерскую карьеру травили не по-детски. Это и прямые обвинения в коммунистическом прошлом и настоящем русофильстве, и абсурдные намеки на связи с итальянской мафией и тайными сообществами, и сетования на холодное отношение к структурам Сороса и советам МВФ…
Даже неброская его религиозность и доверительные отношения с женой Светланой трактовали как европейский архаизм.
При этом при премьере Фицо расцветала и многопартийность, и свобода слова, и оппозиция, и профсоюзы… Уже не говорю про фантастическую для маленькой страны атомную энергетику. Хотя это уже увядшие «европейские ценности».
Загадка: как политик совсем небольшой страны, пять с кусочком миллионов населения, с армией в пятнадцать тысяч, с печатающимися в Германии евро, с базовой отраслью автопромом, принадлежащим западным концернам и подобное, смог сохранить в себе и стране пусть относительную, но независимость?
Сберечь, в конце концов, элементарный здравый смысл, который занесен в европейскую «Красную книгу».
Я раньше относил это к силе характера лидера, к его юридическому изощренному образованию, к поддержке окружения от партии до семьи. Именно эти факторы выделял некогда коллега Хелемендик. Но все же этого маловато будет. Но что еще?
У президента Путина на валдайской встрече представитель солнечной Молдовы спросил в тему, есть ли шанс выстоять в Европе маленькой стране как независимому государству.
Президент сказал, что есть, но при трех условиях. Первое — защита суверенитета. Второе — соблюдение национального достоинства. Третье — следование историческим традициям.
Предельно ясно. Украина тому свидетель. Там суверенитет — Вашингтону, достоинство — Брюсселю, традиции — бандеровцам. И ты свободен! От собственной страны и народа, от прошлого и будущего…
Хочется верить в политическое будущее Фицо. Его партийным девизом был клич: «Готов к Словакии!» Верится, что нынешняя Словакия готова к Фицо.
Стать третий раз премьером — это реально круто. Жаль только, что ушел из жизни Сережа Хелемендик. Тот бы защитил его крепким словом. Русским. Просто бы процитировал ему название своей книги. Без многоточий.