Документ предложен для «обсуждения и обратной связи», то есть некоторое подобие диалога всё же предполагается
Пресс-релиз посольства США появился 26-го, но содержание его утекло в сеть ещё 25-го. Документ адресован премьер-министру, Офису президента и Координационной платформе доноров.
Вкратце содержание документа выглядит так:
1. Необходимо имплементировать регламент Remit, который исключает манипуляции на оптовом рынке электроэнергии.
Вообще-то этот документ принят на Украине законом ещё в июне, но, видимо, внедряется медленно.
Вероятно, с этим же связано требование либерализации тарифов, которую нужно провести в течение года. Либерализация традиционно приведёт к росту коммунальных тарифов, что, мягко говоря, без восторга будет воспринято украинцами, существенно обедневшими за время войны.
А это отразится на рейтингах власти.
2. Усовершенствовать работу наблюдательных советов госпредприятий.
Формально набсоветы должны препятствовать использованию госпредприятий для реализации разного рода коррупционных схем. На практике в них сидят разного рода жулики (вроде широко известного журналиста-политика Сергея Лещенко), которые сами кормятся за счёт коррупции.
Но главное, конечно, не в этом, а в том, что члены набсоветов реализуют внешний контроль над украинской элитой — важно не предотвратить коррупцию, а сделать так, чтобы она была доступна только нужным и послушным людям.
Дальше идут приоритеты на разные сроки по усилению и углублению работы антикоррупционной системы в лице Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП), Национального антикоррупционного бюро (НАБУ), Национального агентства по противодействию коррупции (НАПК).
Ну и за компанию Высшего совета правосудия, который, в отличие от всего этого выводка, является конституционным органом судебной власти.
Опять же, тут тонкий политический момент — изначально все эти органы задумывались как сформированные из граждан Украины, но всё же не входящие в украинскую правовую систему. То есть все эти НАБУ и САП — органы внешнего управления, целью которых является не борьба с коррупцией, а контроль над коррупционными потоками, а через них — над политической элитой.
Еще при Порошенко выход из этой ситуации был найден: поскольку антикоррупционные органы, будучи никому не подконтрольны, коррумпированы, пожалуй, даже в большей степени, чем вся остальная система власти, руководителям государства удалось довольно легко найти дорожку к сердцу «антикоррупционеров».
Далее в документе перечисляются необходимые реформы практически во всех структурах власти, включая реформу Верховного и Конституционного судов, таможенной и пограничной служб, прокуратуры и СБУ (в сторону очередного сокращения полномочий — американским «антикоррупционерам» конкуренты не нужны) и т. п. Министерство обороны и Министерство стратегических отраслей промышленности, которые ближе всего к вопросам военной помощи, упомянуты походя.
Самое очаровательное — последний пункт. Предполагается введение в министерствах «генеральных инспекторов по вопросам восстановления» которые бы имели полномочия передавать уголовные дела (то есть и заводить? то есть это правоохранительный орган?) в НАБУ «на упреждение» (то есть до совершения самого преступления?).
Впрочем, возможно наши вопросы будут разрешены принятием соответствующего закона — и всё окажется не столь безумным.
Смысл предлагаемых изменений вкратце сводится к тому, чтобы увеличить влияние финансируемого западными фондами «гражданского общества» на назначение чиновников и судей.
Теоретически это должно способствовать снижению уровня коррупции, фактически же приведёт к снижению эффективности системы власти (включая «антикоррупционные» органы), поскольку «добродетельность» («доброчесність»), как правило, следствие некомпетентности — человек просто не знает, за что и сколько можно брать.
Целей тут две.
С одной стороны, американская администрация демонстрирует собственным избирателям усилия, направленные на предотвращение разворовывания средств, направленных на помощь Украине. Это особенно нужно перед выборами.
Тем более что республиканцы обвиняют демократов в неэффективности использования помощи (при этом о самой по себе необходимости предоставления помощи речь не идёт — тут в США действительно существует «двухпартийный консенсус»).
С другой стороны, задачей США является дестабилизация системы госуправления на Украине с тем, чтобы усложнить Офису президента контроль над системой власти и подкуп руководства антикоррупционных органов. Особенно это может быть полезно в случае проведения на Украине выборов, поскольку позволит косвенно влиять на ход избирательной кампании и подсчёт голосов.
Учитывая зависимость Киева от внешней помощи, за счёт которой формируется более половина бюджета, Зеленскому придётся принять условия ультиматума.
Насколько это усложнит его положение, покажет будущее. Особенность ультиматума всё же в том, что Украине позволено торговаться. Например, повышение коммунальных тарифов можно передвинуть на «после выборов» (но, учитывая сроки предполагаемой «реформы», это означает, что проводить выборы придётся в течение где-то полугода, чего Зеленский хотел бы избежать).
В кратковременном аспекте большую нервотрёпку повлечёт за собой канадский инцидент, чем рассмотрение ультиматума. Сам по себе он имеет только незначительную публичную составляющую и его всегда можно представить как «помощь» в «борьбе с коррупцией».