Вечер. Жара. Вчера, говорят, в тени было +38, сегодня похолодание - по ощущениям до +35. Вчера прилетало по окраинам, сегодня - по центру. Договорился встретиться с гуманитарщиками, а они народ занятой - где одна встреча, там другая, и опаздывают по-неприличному на 40 минут. Зато встретил друга.
- По кофе?
По кофе.
Прилет.
Друг макает жареный сыр в брусничный соус, отвлекается от тарелки, и задумчиво говорит: "155-е, рядом". Прилет без свиста иногда можно спутать с вылетом. А еще можно вылеты спутать с грохотом сабвуферов из проезжающих автомобилей - это редкость, но можно.
Еще прилет, еще ближе. Из кафешки через улицу куда-то перебегают человек пять-шесть.
⁃ Зачем?
⁃ Да видно, что не местные. Не привыкли.
Остальные даже не шелохнулись.
Еще прилет. Опять рядом. И бегать во время обстрела - так себе идея. Падай и лежи в каком-нибудь углублении. Осколки - хитрые и непредсказуемые. На улице Артема есть фасад, густо усеянный осколками раскаленного металла с высоты в пару сантиметров от земли.
⁃ И как ты сохраняешь спокойствие? - спрашиваю я, а сам тоже жую сыр и запиваю.
⁃ Я часто думаю о том, что могу не вернуться, когда выхожу из дома. И мне спокойно. Тогда для меня война закончится, - говорит он. - А вон туда укропы специально били в угол дома. У них развлечение такое - на точность что ли - показать, насколько они крутые. И вон туда в край дома. Часть фасада рухнула, кто-то под глыбой погиб.
Солнце закатывается, на город опускается прохлада, небо затягивают тучи. Расходимся и желаем друг другу доброй ночи.
Вечер после дождя.
Небо все еще в тучках, но уже не затянуто. Украинские солдаты выпускают по городу смертоносные кассетные боеприпасы - неважно, где они рвутся, все равно будет нанесен урон иглами, дротиками, шариками и прочим железным барахлом. Звук разрыва сравним с хлопками от фейерверка - он без треска, без ломающего бетон резкого хруста. Он глухой, но мощный. Пока американские политики что-то и где-то рассказывают о гарантиях, поставках, практиках использования и все тому подобное, "кассеты" убивают и ранят мирных, как пехоту. Жить в Донецке - это как стоически держать оборону против снарядов и ракет абсолютно голыми руками.
Заработали, наверное, зенитки. В небе, где горят несколько жирных звезд, точечно вспыхивают красно-желтые всплески. На многоэтажку, в которой много глазниц-окон горят телевизорами и лампами кухонь в красных абажурах, падают отблески этой дискотеки. Днем был сильный дождь, и город озадачен, кажется только этим.
Пережду немножко, пешком не пойду - а если кассета разорвется где-то сверху? Поеду на такси.
- Был на "яме" - там по пояс воды, - говорит пенсионер-водитель.
- Видел, - сухо отвечаю я. "Яма" - это автостанция в низине, туда стекалась, кажется, вся вода из города.
- А это что? Это же водой намыло! - показывает водитель на кучу бордюров, какие-то металлические обломки не то дорожных знаков, не то забора из профлиста. - А это?
- А это куски асфальта водой выдернуло, - продолжаю его мысль. Сверху, с рекламного щита, на меня смотрит человек в пиджаке, и будто уверяет, что все очень скоро будет хорошо. Когда-нибудь в сентябре.
- Вот в Беларуси или в Китае уже все сидели бы за это! - негодует водитель, а сам все-таки давит газ. Поездку завершает еще один кассетный "плюс" где-то вдалеке, и на город снова надвигается грозовой фронт.
За 150 километров от Донецка даже на юг ситуация другая. Говорят, там безопасно и уютный филиал Крыма. Морское побережье ДНР разрослось от минимума прошлых лет - курортных сел Седово и Безымянное - до Бердянска в соседней Запорожской области.
Новые территории. Новые люди, новые граждане, а образ жизни - кажется, старый, радикально отличающийся от донецкого. Громкая музыка, толпы людей (некоторые сильно шатаются, и этих некоторых под вечер визуально больше) на улицах, кафе и рестораны. Жилье снять невозможно - все занято. Будто ничего не происходит, а еще на беспечных москвичей что-то говорят… Всему всегда можно найти объяснение: кто-то хочет отдохнуть, а кто-то на отдыхающих заработать. Тем более, что здесь можно встретить военных в увольнении. Однако все хорошо, что в меру.
- В 20-х числах уже никого не будет, - говорит хозяин участка с койко-местами после неудачной попытки сторговаться. Он будто пару дней не выходил за забор, и спросил: - А народу в центре много?
- Да все кишит.
- Ну, слава Богу, - сказал он и перекрестился.
- А вы что, по инциденту приехали? - переспросил постоялец, условный Доброволец - пехотинец в увольнении, и рассказал в деталях об одном эксцессе, который в других, трезвых и бдительных условиях, кажется, ну просто никак не мог произойти. Собеседник, к счастью, был просто очевидцем, как и многие другие местные жители и отдыхающие. Пересказывать - лишнее, но отметить важно то, что через сутки один испанский блогер первым опубликовал видео без подробностей. И в ДНР органы с этим сами разберутся - опыт есть.
Доброволец приехал вместе с другом с другого конца России. У друзей есть семьи, дети. У одного из них - пять.
- Зачем же ты сюда пошел?
- Я хочу защищать свою семью здесь, - ответил он.
- И чтобы вот это вот все не пришло в наши дома, - продолжил Доброволец.
Доброволец здесь - а это значит в зоне спецоперации - находится месяц. За это время он пару раз побывал на самых передовых позициях. "Уверяю, пацаны, этого более чем достаточно", добавил он.
- Стою на позиции, держим оборону. А укропы нас обсыпают постоянно артиллерией. Они там не дураки, бьют - не дают нам головы поднять. Слышу - свист, и прямо в лоб. Перекрестился. Удар такой силы, что земля будто сдвинулась. Снаряд воткнулся прямо передо мной и не разорвался, - говорит он.
- Значит, Богу ты еще здесь нужен, - подмечает коллега.
- Получается, так, - продолжает Доброволец и сетует на безумные карусели дронов, которыми ВСУшники 24 часа в сутки корректируют огонь по нашим бойцам, возмущается проявлениями, по его мнению, всяческого разгильдяйства, и повторяет то, что говорят очень многие военнослужащие: нужны дроны.
Доброволец снял постиранные вещи, позвонил жене, пока была возможность, и начал собираться обратно, на позиции. Хозяин подслушал мой разговор с одним из героев следующих статей, и сказал: "Держи, Леш, хоть четыреста рублей - детишкам на печеньки".
А на следующий день Украина, киевский режим, украинские солдаты (нужное подчеркнуть) обстреляли точно такой же курортный поселок Юрьевка у Азовского моря. Вражина била по нашим соотечественникам дальнобойными ракетами, поставленными странами Запада. Пострадал шестилетний ребенок. По словам врио главы ДНР Дениса Пушилина, ранения оценили как "легкие телесные". А еще это значит, что безопасных мест все-таки нет, и, наконец, да - что Донецк, что так называемый тыл, что курорт у моря - на сегодня это все фронт.
Как сказала одна донецкая молодая поэтесса, вдохновение само приходит: что-то происходит, проходит насквозь и остается на бумаге. Люди на улицах Донецка находятся в меньшей, по ее мнению, безопасности, чем солдаты на передовой. Ведь у них нет окопов и бронежилетов. И вместо брони на теле, зачастую, легкие тонкие платья, брюки и рубашки.
Другой житель ДНР отдал 20 лет жизни на воспитание детей-сирот. Его тоже задели события украинской агрессии 2014 года - допрашивал один из главных нацистов Украины, отводил на расстрел, выстрелил из автомата над головой, но не сломал.
1 июня 2023, 13:46Культура
Солист Луганской филармонии, участник СВО Анатолий Лаврентьев о музыке на войне и музыке в тылуО музыке Донбасса, воюющего 9 лет, гастролям по глубокому тылу и о том, как осовременить советские патриотические песни в интервью изданию Украина.ру рассказал вокалист, солист Луганской филармонии, участник специальной военной операции Анатолий ЛаврентьевИли фермер, владелец частного зоопарка. Украинские солдаты прострелили ему ногу, а когда он пытался от них сбежать на автомобиле - выпустили автоматную очередь. Восемь часов раненый он лежал и умирал в болоте, пока не нашли. И думал: как же так, ведь если я умру, погибнут все животные?
Или преподаватели, которые почему-то не бросают малую Родину, не покидают ДНР, а остаются здесь - с детьми. Пусть дистанционка, пусть смешанный формат, но детей должен кто-то воспитывать и учить. А художники? Пишут картины, но не разрухи, а будущего, мечты - того прекрасного мира, который должен обязательно наступить. Научная интеллигенция? Пожалуйста, в Донецке работает институт изучения истории Донбасса.
И этих людей ничем не сломать. Этот хрупкий мир держится и на их плечах. И как бы тяжело не было, как бы не опускались руки за десятилетие (вдумайтесь!) боевых действий, Донбасс живет такими островками надежды и чего-то светлого. Посовещались с коллегой, и подумали, что у цикла статей должно быть одно название - "Одержимые Донбассом".
Здесь приходит понимание, что как бы все ни было плохо, мешают сорваться в пропасть бесчеловечности, животных инстинктов, не допускают озверения основные столпы, поддерживающие шаткое равновесие в воюющем регионе. Это военные и люди. Убери один из них, и мир в одночасье свалится в такую пропасть, из которой уже не выбраться. Следующие статьи - о людях Донбасса.