Рассчитывать надо только на свое техническое и организационное превосходство, считает военный блогер и волонтер Алексей Живов
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру
- Алексей, за два месяца наступления ВСУ не удалось добиться никаких серьезных успехов. Но мы все равно читаем тревожные новости, которые приходят из района Клещеевки или Старомайорского. Поясните, пожалуйста, где у нас находится предполье, где – первая линия обороны, а где – основная, чтобы мы были спокойны.
- На Запорожском направлении первая линия изначально находилась в 8 километрах от серой зоны. Сейчас она находится в 2-3, максимум в 4 километрах. В частности, от Старомайорского до "линии Суровикина" еще 3-4 километра. Бывали случаи, когда ВСУ даже умудрялись прорываться до "линии Суровикина". Были видео, когда БМП противника влетали в ров и там оставались. Но это исключение из правил. То же Старомайорское мы отбили. Так что пока у нас нет проблем, которые грозили бы украинским прорывам к незащищенным крупным трассам.
Кроме того, за последнее время на это направление перебросили целый ряд элитных подразделений российской армии для усиления обороны.
У противника чуть лучше ситуация в районе Клещеевки. В том смысле, что ВСУ бились за этот населенный пункт с момента оставления Артемовска. Сейчас они добились того, что взяли полсела.
Серая зона проходит по самому селу. На юге находятся ВСУ, на севере – российские десантники. Там действительно идут тяжелые бои. Есть основания полагать, что у нас там дефицит тяжелых средств поражения – немного не хватает РСЗО, дальнобойной артиллерии и авиации. Я надеюсь, что командование это понимает и делает все для исправления ситуации.
Клещеевку оставлять нежелательно. Это доминирующая высота, с которой ВСУ могут достигать дальнейших успехов по блокированию Артемовска. Противник несколько раз пытался войти в сам город, но всякий раз получал жесткий отпор. Пока враг ограничивается обстрелами города.
- За счет чего мы можем удержать Клещеевку? За счет того, что будем подтягивать туда больше артиллерии и авиации? Или нужно что-то еще?
- Нужно улучшить координацию между подразделениями.
Бойцы говорят, что там бывает не очень хорошо со связью и в техническом, и в организационном плане. Не все подразделения четко понимают возможности друг друга и находятся в полуизоляции, когда одно подразделение выполняет боевые задачи без оглядки на соседей слева и справа. А если говорить про запросы вышестоящему начальству на удары из РСЗО, то иногда мы просто не дотягиваемся до тех мест, куда надо ударить. Кроме того, нужно больше войск и средств поражения.
Надо отдать должное противнику, что он именно в это место бьет с утроенной силой. ВСУ наступают там не менее серьезно, чем на Запорожье. Под Артемовском тоже есть "Леопарды" и САУ западного производства. Еще враг интенсивно работает FPV-дронами по нашим танкам. Он буквально охотится за этими нашими боевыми машинами, которые поддерживают пехоту.
Наконец, ВСУ кладут по нашим позициям в Клещеевке огромное количество снарядов: и кассетных, и от РСЗО. Бойцы говорят, что на той неделе противник выпустил по ним 18 пакетов "Града" за один день. Они буквально пытались залить нас свинцом.
Но десантники свои позиции все равно не оставили. В Клещеевке они стоят твердо. ВСУ будет очень тяжело отбить этот поселок.
- Что представляет для нас большую опасность? Когда противник применяет танки? Или постоянные артиллерийские налеты?
- Артиллерийские налеты. У ВСУ много высокоточных средств поражения и хорошая разведка. Они активно начали использовать натовские боеприпасы кассетного образца. Они представляют серьезную угрозу для наших войск.
Когда недавно Герасимов приезжал в войска, он говорил о важности контрбатарейной борьбы. Но одно дело – сказать, что она нужна. Для ее осуществления нужен конкретный механизм, когда большое количество различных подразделений должны очень точно взаимодействовать друг с другом. И никто не должен свою работы выполнять плохо.
У нас есть небольшое отставание в средствах разведки и целеуказания, а также в средствах поражения. Например, наша самая популярная гаубица Д-30 бьет на 16-18 километров. Более современная гаубица МСТА-Б бьет на 26 километров. А польская САУ "Краб" бьет почти на 40 километров. ВСУ вне зоны досягаемости нашего огня бьют по нашей ствольной артиллерии.
В этом случае нам приходится подключать "средства старшего начальника" вроде РСЗО. За это отвечают командиры полков или командиры дивизий, а взаимодействие комбатов с ними вызывает определенные трения и сложности.
Чтобы достать украинскую артиллерию, надо подключать более мощные средства поражения. Например, "Торнадо-Град" и "Торнадо-Ураган". Плюс, силы ССО со своими "Ланцетами" третьего поколения. Они как раз показывают наибольшую эффективность. У них большая свобода действия. Их работа не так зарегулирована, как работа других подразделений. Поэтому они могут в режиме свободной охоты при взаимодействии с линейными подразделениями находить себе цели и уничтожать их на большом отдалении в 30-км.
Повторюсь, для контрбатарейной борьбы нужно отлаживать связь в армии. Как в техническом, так и в организационном плане. И все должны свою работу выполнять максимально быстро.
- Учитывая то, о чем вы сказали, какой максимум может выжать противник из своего "контрнаступа"?
- Украина вообще планировала к Азовскому морю выйти. Но я не думаю, что противник может дойти даже до Мариуполя и Мелитополя. Если киевский режим приложит максимум усилий и убьет невероятное количество своих солдат, то они начнут штурм Васильевки, Токмака и Полог. Но к ним еще надо выйти. Для них – это вообще сверхзадача.
Но даже в этом случае русские солдаты не покинут эти города, как это было в случае Изюма и Купянска. Мы будем там стоять насмерть. Никаких "перегруппировок" больше не будет. Все ребята готовы защищать запорожскую землю от врага.
Другое дело, что противник активно применяет системы ракетного поражения. Если в случае с "Хаймарсами" при наличии "Панциря", прикрывающего подразделения, мы сбиваем девять из десяти снарядов, то в случае со Storm Shadowмы сбиваем одну из трех. Эти боеприпасы часто попадают в наши командные пункты и склады с ракетно-артиллерийским вооружением.
Это для нас представляет наибольшую угрозу. Если на каком-то отдельном участке противник навалится, а у нас там возникнет снарядный голод (или будет убит старший офицер, на котором держался весь фронт), то у нас будут серьезные проблемы. У нас ухудшится управление и мотивация военнослужащих.
Следовательно, нам надо защищать склады с оружием и командующих масштаба Теплинского. Тогда успех будет нам сопутствовать и дальше.
- Сейчас только ленивый говорит о том, что мы перейдем в наступление, как только ВСУ сотрут зубы об нашу оборону. Так ли это просто, как кажется?
- Из-под Купянска поступают сведения, что мы там очень грамотно наступаем. Мы наступаем многослойно, используя свое превосходство в артиллерии. Активно применяем "Орланы" и другие разведывательные средства, чтобы сначала выявить все точки дислокации украинских военнослужащих, а потом нанести им максимальное огневое поражение при помощи РСЗО и авиации. Только потом туда заходит штурмовая пехота.
Это позднесоветская наступательная тактика. С той лишь разницей, что в СССР предполагалось, что мы будем закидывать противника тактическими ядерными боеприпасами с небольшим радиусом поражения, но с высокой фугасной частью. Понятно, что мы это не применяем. Мы пользуемся обычными ракетно-артиллерийскими вооружениями.
Я не могу проверить эту информацию. Но если это правда, то наше наступление будет приведет к серьезным результатам.
Если же мы будем наступать так же, как ВСУ, то мы так же будем умываться кровью. Важно, чтобы наступление было технически и организационно продумано. Мы должны считаться с потерями. Украина с потерями не считается. Она просто завалила Запорожье трупами. Нам так воевать не надо.
- А темп наступления имеет значения? Мол, если мы быстро начнем штурм Купянска и Красного Лимана, то поможем нашим на юге.
- Пока у Украины там сил недостаточно, то темп наступления имеет большое значение. Проблема в другом.
В начале СВО мы за счет глубоких танковых прорывов позволяли себе проходить по несколько областей в день. Оказалось, что это было не совсем верно. Нам надо было занимать те же Сумы и Чернигов. Они по сути были без гарнизона. Мы могли бы удерживать их по сей день. Но мы рассчитывали большими котлами окружать украинские войска, рассчитывая на их бегство и неоеспособность.
ВСУ так же спланировали "контрнаступ" через год, рассчитывая на страх наших войск. Но они жестоко ошиблись. Они не смогли за два месяца добиться ни одного тактического успеха. Минимальный успех – если бы они смогли хотя бы Токмак окружить и начать простреливать коммуникации к нему. Ничего они не смогли.
Война всегда заставляет противников учиться друг у друга. И нам надо тоже быть максимально осторожными. Не надо повторять ошибки начала СВО, действуя широкими мазками. Не надо повторять украинские ошибки, когда они рассчитывали на слабость россиян. Рассчитывать надо только на свое техническое и организационное превосходство.
ВС РФ должны порядком бить класс. Западное вооружение, которое за счет своей высокой точности является смертоносным, мы должны бить за счет порядка и взаимодействия наших частей. Так мы и действуем на севере. Осталось только нашим ребятам подвезти побольше глушилок и коптеров, чтобы им легче воевалось.
- Думают ли те ребята, которые сейчас держат оборону на Запорожье, чтобы наступать там? Или они сейчас хотят отдохнуть и дух перевести?
- Отдохнуть им надо. Особенно, тем подразделениям, которые держат первую линию обороны. Они сильно потрепаны. Кстати, им дают отдыхать. Например, 247-ой казачий полк, который дрался под Старомайорским, вывели в резерв на перегруппировку.
Я недавно ездил в Москву на вручение премии ребятам, которые подбили "Леопарды". Я в поезде познакомился с мобилизованными артиллеристами с Дальнего Востока, которые стояли на этом направлении. Они говорят, что у них 50% потерь. Именно убитыми потерь не так много. Зато много раненых от артиллерийского огня. Поэтому все эти части надо выводить в тыл и восстановить их боеспособность.
Еще очень важно, чтобы в подразделениях, сформированных из мобилизованных, было не менее 50% бойцов, имеющих боевой опыт и проходящих службу по контракту. Это сказал не я. Это говорят мои знакомые офицеры десантники, находящиеся в зоне СВО с 24 февраля. Они говорят, что если на одного опытного контрактника приходится один мобилизованный, то получается отличное подразделение. Если один контрактник и девять мобилизованных - боеспособность падает в разы.
Мобилизованным нельзя попадать в среду, где все боятся воевать. Нужны люди, которые могут им что-то подсказать, объяснить и вовремя пожурить.
- Последний вопрос по поводу возможного расширения СВО. Ожидаете ли вы, что сейчас "Вагнер" попытается пойти на Польшу или перерезать поставки на Украину западного оружия?
- До тех пор, пока Польша не вторгнется на Украину или в Белоруссию (вместе или отдельно от Прибалтики), "Вагнер" никаких действий в отношении стран НАТО предпринимать не будет.
Если же это все же произойдет, у "Вагнера" есть несколько направлений для удара: Польша и незащищенный канал поставки западного оружия в Жешуве, Киев, а также пробивание сухопутный коридора с Калининградом, который в случае польских агрессивных намерений первый попадет под удар и может серьезно пострадать.
"Вагнер" - это очень эффективная структура. Она может это сделать. Но первыми мы начинать ничего не будем.
А сегодняшняя истерика в западной прессе по поводу возможностей "Вагнера" - это удачный геополитический блеф Владимира Путина и Александра Лукашенко. Им за это можно только поаплодировать. Нам нужно больше нестандартных ходов, когда мы самим фактом существования мощной ЧВК можем менять геополитический расклад.
Это как в кунг-фу: лучший бой тот, которого не было. Лучше напугать противника своими возможностями, чем использовать их.