Торжество постмодернизма на Украине – это когда команда телепродюсеров снимает гениальный сериал, а потом в нем начинает жить вся страна
Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал писатель, публицист, автор Telegram-канала Платон Беседин.
– Платон, среди других тем мы с вами договорились обсудить феномен сериала "Слуга народа". Его многие называют, и не без оснований, предвыборной компанией Владимира Зеленского, и мне тоже кажется, что, с одной стороны – это очень хороший юмористический сериал, а с другой - гениальная, беспрецедентная предвыборная кампания, подобной в истории никогда не было.
Кому и как пришла такая гениальная идея в голову? И не только сам сериал, а в целом проект – "Квартал 95". Если внимательно послушать их финальные песни за последние 10-12 лет, они едва ли ни в конце каждой программы шутили о том, что он будет президентом. И подразумевали, конечно, кинообраз, Голобородько.
– Как говорил Оскар Уайльд: "Жизнь только подражает искусству".
Есть гениальный фильм о постмодернисткой сущности власти: "Плутовство, или Хвост виляет собакой" (режиссер – Барри Левинсон): "А давайте устроим войну в Албании? – А почему в Албании? – А почему нет, что они нам сделали хорошего"?
Это мы огромные пласты поднимаем, почему-то про них никто не говорит.
О чем нам говорит этот фильм? Это медиаменеджер пишет историю целой страны, то есть, он придумывает некую войну, чтобы помочь президенту. Представляете, что происходит?
А давайте зададимся вопросом: кто сейчас находится у власти в Украине? Мы не говорим о реальных властителях дум, мы говорим именно о видимой власти.
– Команда телепродюсеров. Хороших, толковых телепродюсеров.
– Очень хороших, толковейших, я бы сказал. Понимаете, это и есть торжество постмодерна – страна управляется медиаменеджерами, которые еще вчера отвечали за создание того, что мы называли контентом. Поэтому они и делают страну, которая сейчас существует, по правилам шоу.
Мы над этим в России, почему-то, смеемся. Так давайте задумаемся: а не получилось ли так в определенный момент, что вся наша цивилизация, наше общество, и живет по законам шоу?
Оно живет по законам постмодерна, потому и назначили на Украине тех людей, которые сейчас у власти – чтобы они делали шоу по принципу "важнее казаться, чем быть".
Мы этого в России почему-то очень часто не понимаем. Мы не понимаем, мы живем какими-то старыми стандартами, мы почему-то думаем, что это не всерьез. А кто сказал, что всерьез, а что не всерьез? Мы живем в мире постправды.
Я вам один пример приведу, очень грубо скажу, но это некая максима: для многих людей сегодня правда это то, что написано в "Википедии", и проверять эту правду они не полезут, а написать там можно все, что угодно.
Есть такой журналист немецкий [Клаас] Релоциус, он получат огромное количество наград, сотрудничал с ведущими немецкими и европейскими СМИ. Человек писал расследования из Сирии и других мест, а потом вдруг оказалось, что это все придумал!
Мы живем в мире вранья, мы живем в мире фальши, когда нейросеть генерирует информационные поводы, картинки, и т.д.
Поэтому эти медиаменеджеры, которые стоят у власти на Украине, и они создают эту альтернативную реальность. И то, что они пришли через "Слугу народа", вы абсолютно правильно сказали, это определенный символ, и смеемся мы над этим напрасно.
– Кто-нибудь, по-прежнему, смеется?
– Кто-то смеется. Я абсолютно не согласен с тем, что это все было целенаправленно. Есть такая тактика в маркетинге и политическом пиаре, когда запускается много или несколько жеребчиков, бегунов. Запускаются лошадки – и пусть бегут. Какая-нибудь прибежит.
Когда я жил в Киеве, я пересекался с Зеленским на разных корпоративных мероприятиях: друзьями или товарищами мы, конечно, не были, но виделись.
Это был приблизительно 2009-2010 год, и, мне кажется, никто тогда еще не видел в нем президента. Но когда метареальность, виртуальная ирреальность, матрица, стала на Украине вытеснять реальность – она стала вытеснять сознание людей, прежде всего.
Знаете, сейчас снимаются такие фильмы, пишутся литературные произведения, где побеждает альтернативная реальность. Например: история о Гражданской войне, а победили не красные, а белые. И фантазия о том, как бы мы сейчас жили. Я вам как психолог говорю: у многих людей на Украине сейчас – именно так, победила альтернативная реальность.
И вот когда она победила, именно в этот момент, я думаю, решили готовить Зеленского на президентство. Это определенного рода деконструкция реальности, конечно.
– На чем они сыграли, готовя Зеленского?
- Ведь смотрите, когда [Петр] Порошенко пришел к власти, все говорили "да он ведь старый, из старых лиц", он был в команде [Леонида] Кучмы, в команде [Виктора] Януковича, еще где-то работал. Это – не "мальчик с улицы".
И вот, чтобы деконструировать, было принято решение, что идет не Порошенко, а Зеленский. Это была одна из "скаковых лошадок", и я не уверен, что ставка была сделана изначально именно на него.
Вы говорите, об этом шутили в "Квартале"? Все правильно, это была заготовка. Мы же понимаем, что над проектом "Украина" работают не дураки, и им нужен был эффективный результат. Нельзя ставить на одного коня, а если он сдохнет? Поэтому я все-таки настаиваю, что Зеленский был одним из кандидатов, но его, конечно, готовили.
"95-й квартал" – шоу, которое играло колоссальную роль, и там не только шутили над президентством Зеленского, там разрушали мифы и разрушали неприкосновенность власти, а заодно репутацию всех действующих политиков.
Один копировал Януковича, [Александр Пикалов], второй копировал [Виктора] Ющенко, Лена Кравец копировала постоянно Юлю Тимошенко. Они потом уничтожали Пороха, [Арсения] Яценюка, а из [Владимира] Кличко, которого играл Евгений Кошевой, они вообще идиота сделали.
Это была совершенная политическая гаубица, которая с одной стороны уничтожала весь действующий политикум, все действующие политические элиты, и в то же время говорила: "этот плохой, этот плохой, а вот смотрите, какой парень хороший в сторонке стоит, из Кривого Рога"!
Это была долгоиграющая пластинка, longplay. А потом вишенкой на торте стал сериал "Слуга народа". Но тут возникает вилка: я не уверен, что "Слуга народа" делался на 100% как предвыборная кампания.
Я тоже раньше так думал, но пообщавшись, поанализировав, я подумал, что они придумывали эту идею задолго до всего этого, это держалось в уме, но это не было окончательно оформлено.
– А в результате, актерским достижениям Зеленского, мне кажется, позавидует не только Рональд Рейган, но и любой актер в мире.
– Конечно! Мы говорим с вами про цивилизацию постмодерна. Давайте посмотрим, ведь во многих странах – те же комики… Зеленский не был первым в этом ряду. Мы сейчас вспоминаем Рейгана, но можем взять и более свежие примеры.
Тот же Борис Джонсон – он же был на телеке, у него была кличка "Клоун Божо", бывший президент Гватемалы Джимми Моралес – он тоже актер. В Словении премьер-министр [Марьян Шарец] вообще комик был, актер комического жанра.
Зеленский действительно получается самым успешным актером в истории, вот вам и постмодерн.
Я не смотрю обычно сериалы, за исключением классики вроде "Твин Пикса" (режиссер – Дэвид Линч), но "Слугу народа" я посмотрел, и смотрел его не отрываясь. Это сделано очень классно. И с точки зрения шоу, и с точки зрения картинки, и смыслов, идеологии. Это абсолютно манипулятивное, классно сделанное пропагандистское кино.
За кого пошли голосовать люди?
– За киноперсонажа.
– Да. Они ставят галочку, крестик напротив фамилии "Зеленский", но голос внутри у них подсознательно говорит: "ты ставишь галочку за Голобородько".
Вот и есть чистой воды постмодернизм. Я в свое время выявил знаковую формулу, что Украина – это черный вигвам России.
Я вспомнил сериал "Твин Пикс" – там было понятие "черный вигвам", некая оборотная сторона. Украина – это "черный вигвам России". Этот прорыв Зеленского во власть – это такая вершина всей постмодернистской идеологии, когда актер, снявшийся в сериале, вместе с командой медиаменеджеров приходит к власти.
– Если помните, "Слуга народа" заканчивается трагично: Голобородбко отстраняют от власти, Украина распадается на много частей, полная разруха, практически междоусобная война. Каждую из отвалившихся областей называют в юмористическом ключе: "Шведска волость", "Захидна Джорджия", "Галицкое королевство"…
И он пытается что-то сделать, у него ничего не получается, и самый финал в том, что на львовской шахте происходит какой-то обвал породы, трагедия, и донецкие шахтеры приезжают помогать, это как символ того, что "все равно страна едина". Но страну так и не собирают, и междоусобицу не заканчивают, это просто один светлый эпизодик.
- Я понял. Там речь идет о будущем. Я посмотрел первый сезон, мне он показался совершенно замечательным. Второй сезон мне не понравился, он намного слабее и глупее, а третий я не смотрел.
Получается, что эта медиакоманда, при поддержке продюсеров, делает фильм, где Украина – это фильм. Вопрос только какой: это фильм ужасов, боевик, мелодрама или это вообще хоррор, мы же не знаем, что это такое.
Получается, эти продюсеры и режиссеры написали сценарий, начали съемки, но им мало съемочной площадки, поэтому они в качестве съемочной площадки используют целую страну.
– Звучит как научная фантастика, что-то из [Александра] Беляева…
– А так и есть. Что такое научная фантастика? Я, когда в 1999 году посмотрел "Матрицу" [братьев Вачевски] на видеокассете, я думал, что это вообще… Я тогда трубку боялся брать, мне казалось, что мир перевернулся.
А сейчас, когда я пошел смотреть четвертую "Матрицу", последнюю, меня ничего не удивило, знаете почему? Потому что мы и живем в матрице. Причем добровольно! Поэтому научная фантастика — это не фантастика, это просто отсроченная реальность.
Это что-то совершенно дикое: они используют страну в качестве декорации, и заливают ее кровью. Кто-то говорит: ну они же остановятся потому что много крови.
Нет! Чем в кино больше льется крови – тем фильм успешнее. К сожалению, это факт. Я сейчас цинично говорю, но цинизм – это религия, как в одном фильме говорили, что это религия современного общества. Это, по-моему, в "Треугольнике печали" (режиссер – Рубен Эстлунд) этот тезис про цинизм в начале был.
Теперь, получается, их задача переснять это кино.
– Переснять последний сезон так, чтобы он закончился не трагедией, а победой?
– Да, победой. И вот это любопытный вопрос, почему они в принципе сделали такой третий сезон?
– Так Зеленский даже шутил на эту тему. В день его инаугурации он вышел на сцену со своей командой и пошутил: "Мы сейчас снимаем четвертый финальный сезон".
– Вот мы с вами свели все концы воедино. Они сделали это кино. Жизнь только подражает искусству, но в то же время жизнь — это как "Шоу Трумэна", шоу Зеленского.
И вот они снимают четвертый сезон. В качестве декораций вся Украина. Больше крови, они уже снимают не юмористический фильм, а кровавый слэшер, с элементами военного эпоса и боевика. Вот что они снимают. Чем это кончится? Мне кажется, что они переснимают третий сезон, хотят сделать другую концовку. Вот и все.
– Как у Милорада Павича – разные варианты финала?
- Ну, я смотрю, мы с вами нашли друг друга! Да, история с двумя вариантами. Это, по-моему, "Ящик для письменных принадлежностей"? Да, там у него роман с двумя финалами.
Если мы используем терминологию [Хорхе Луиса] Борхеса, о расходящихся тропах – мы можем это вспомнить. Это такая история, которую они пытаются переписать.
Ужас, что при всем кровавом мороке происходящего – это просто чудовищно. Для россиян то все не так, а мы с вами там жили, там наши близкие, друзья, знакомые. Конечно, происходящее совершенно чудовищно, оно у меня в голове не укладывается.
Но при всем этом, в этом есть абсолютно постмодернистское шоу, элемент, когда на это смотришь и думаешь – блин, вот она эта виртуальная реальность. Реальность экрана воплощается в жизнь. И ты думаешь, это как вообще, как такое может происходить?
Когда я в 2009 году влез на сцену, чтобы набить морду Зеленскому, выпивший был, у меня был такой эпизод в жизни, думал ли я, что через несколько лет этот человек возглавит эту страну, и будет снимать свое кино? Конечно, не думал вообще. И конечно, это совершенно жуткое воплощение альтернативной реальности.
Могло это произойти только на Украине, потому что при всем своем колоссальном потенциале, деконструкция шла вовсю.
Я вспоминаю, что Украина свободная была. Действительно, там было много свободы, но эта свобода во многом и породила пространство вариантов.