ВС РФ в ходе СВО должны быть готовы к самым фантастическим поворотам. Не надо этого стесняться. Противник не раз доказывал, что он способен придумать прорывные решения. Нельзя относиться к противнику с высокомерной иронией. Но это не означает, что его нужно бояться. Это значит, что надо быть искуснее, талантливее и профессиональнее, считает военный эксперт, директор Музея войск ПВО Юрий Кнутов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Юрий Альбертович, командующий Тихоокеанским флотом Сергей Авакянц был отправлен в отставку. Мы не будем обсуждать, связанно ли это было с внезапной проверкой или с его возрастом, поскольку перемены назрели в любом случае. В какой степени проблемы Тихоокеанского флота схожи с проблемами Черноморского, которые обнаружились на первоначальном этапе СВО?
— У Черноморского флота было очень много недочетов. Очень странно, что командование не обращало на них внимание. Я имею в виду и ситуацию с крейсером «Москва» и с большими десантными кораблями вроде «Цезаря Кунникова». Вопросы очень серьезные.
Дело в том, что командующий должен знать боевые характеристики и возможности своих кораблей. Он должен знать, как функционирует их ПВО: с какими целями она может бороться, с какими — нет. И, исходя из этого, использовать те или иные надводные корабли для решения тех или иных задач.
Потому что если мы выводим крейсер, на котором стоит морально устаревшая система ПВО, неспособная бороться с противокорабельными ракетами, летящими на предельно малой высоте, то ему там делать нечего. Либо его должен прикрывать корабль с современным комплексом ПВО, либо флот должен находиться в другом месте под прикрытием наземных средств ПВО.
Это только один из моментов, который бросается в глаза при сравнении Тихоокеанского и Черноморского флотов.
Более того, сейчас ситуация меняется. У противника появляются не только надводные, но и подводные беспилотники. Анонсированы атаки на Черноморский флот. Слава богу, мы отражаем эти атаки и наносим удары по местам складирования и пунктам управления этими БПЛА. Тут мы воевать научились. Но в случае с Дальним Востоком ситуация тоже непростая. У нас там очень серьезный противник. Это Япония.
— В чем именно ее вооруженные силы представляют для нас угрозу?
— Япония семимильными шагами перевооружает свой флот. И у нее появляются современные фрегаты и эсминцы. Причем часть этих эсминцев оборудована боевой информационно-управляющей системой «Иджис». Она позволяет не только бороться с баллистическими ракетами, но и устанавливать в эти же самые шахты МК-41 крылатые ракеты с ядерной боевой частью. Например, эсминец типа «Арли Бёрк» в состоянии нести 90 крылатых ракет.
Почему США так бьются за Крым и Севастополь? Потому что там мог бы базироваться американский флот. С помощью одного крейсера и нескольких фрегатов вся европейская часть России находилась бы под прицелом этих крылатых ракет с ядерной боевой частью. Такая же история и на Дальнем Востоке.
Япония готова размещать на северной части острова Хоккайдо такие американские ракеты самой последней модификации. Япония строит ультрасовременные корабли и подводные лодки.
Подводные лодки у японцев отличаются тем, что они могут без всплытия находиться под водой целый месяц. Потому что они оснащены воздухонезависимыми установками. Их производят Швеция, Германия и Франция. А Япония сделала так, что их аккумуляторы держат энергию месяц без подзарядки. Эта угроза серьезная. Именно поэтому Россия отрабатывала задачи по противолодочной обороне.
Что касается действий Тихоокеанского флота, то это была демонстрация наших боевых возможностей не только для наших противников. Ведь в это время шли учения США, Южной Кореи и Японии. Мы поднимаем свой флот, чтобы показать, что готовы встретить триаду кораблей западного мира. Поэтому были задействованы подводные лодки, включая атомные. И самое главное, что была задействована дальняя авиация.
Мы подключили восемь дальних бомбардировщиков Ту-22М3, которые продемонстрировали возможность нанесения ударов по кораблям противника крылатыми ракетами и ракетами «воздух — корабль» с большой дальности. А наши подводные лодки готовы бороться как с подводными лодками противника, так и с надводными кораблями.
То есть мы продемонстрировали весь арсенал средств, который может быть задействован в случае, если Япония попытается захватить Курилы военным путем. А такие сигналы мы слышали из Токио уже не один раз. Это не фантазия. Японцы к этому готовятся на практике.
А еще эти учения были демонстрацией наших возможностей для Китая. В это время в России с визитом находился министр обороны КНР. Мы показали, что если будет обострение обстановки вокруг Тайваня и если Пекин к нам обратится за помощью, то мы за два дня сможем привести флот в полную боевую готовность, вывести корабли в заданные районы и вступить в полноценные боевые действия. Это крайне жесткие сроки, но товарищи из Китая оценили этот наш жест.
И самое главное, что в ходе учений стали понятны наши сильные и слабые стороны. Слабые места надо прикрывать, чтобы не было проблем, с которыми столкнулся Черноморский флот в части применения противником противокорабельных крылатых ракет. Это серьезный экзамен, который Тихоокеанский флот сдал очень хорошо. Срывов задач со стороны кораблей и подразделений не было. Если бы они были, наши недруги уже обсуждали бы их в своих СМИ.
— Переходим к самой Украине. На фоне истории, что мы якобы сбили американский спутник над Киевом, в западных СМИ появилась публикация, что их космические аппараты могут быть сбиты российским комплексом РЭБ «Тобол». Есть ли у нас такая возможность?
— Мне кажется, тут США немного перегибают палку.
Если сделать краткий экскурс в историю, то еще в 1960-е годы мы озадачились проблемой уничтожения спутников противника. У нас была разработана система ИС-1 (истребитель спутников). Мы ее усовершенствовали и создали систему ИС-2. В соответствии с этой концепцией, у нас на Байконуре было несколько шахт для запусков ракет с противоспутниковыми системами.
Эти ракеты выходили в космос. Спутник выводился на орбиту, где находился спутник противника, догонял его и уничтожал. Шло совершенствование (сначала двух, а потом полуторавитковый, а потом витковый перехват). А сейчас наша концепция такова, что должно быть одновременное точное поражение без дополнительных действий со стороны перехватчика.
Эту схему мы продемонстрировали, когда использовали новейшую противоракету для уничтожения старого советского спутника «Целина», который вышел из строя и решал задачу в интересах нашего Минобороны. «Целина» была уничтожена путем кинетического перехвата (прямого столкновения), никакой взрывчатки там не было. Два куска металла столкнулись и превратились в металлическую пыль.
Американцы были этим шокированы. Они в 1980е годы решили создать свою систему. Они перепрыгнули через несколько ступеней, оснастив свои истребители F-15 специальными ракетами, которые должны были наводиться на наши спутники и уничтожать их. Одна ракета — один спутник.
Мы же пошли другим путем. Мы использовали наш уникальный самолет МиГ-31. К нему мы подвесили такую же ракету для перехватов спутника. А для ее наведения создали самолет А-60 с боевым лазером. Он подсвечивал спутник и за счет этого ракета с высочайшей точностью поражала цель. Но потом Андропов принял решение, что гонка в космосе нам не нужна. Это решение было правильное и мы эту программу полностью заморозили.
Белый дом хотел свою программу продолжать. Но конгресс не выделил деньги, потому что СССР ее прекратил. С тех пор в США эта программа тоже была заморожена.
Но не так давно, после выхода США из договора по ПРО, о ликвидации ракет средней и меньшей дальности и об открытом небе, Вашингтон начал гонку вооружений в космосе. Создаются спутники-перехватчики, причем небольшие, размером со стол. Предполагается, что их должно быть с десяток.
Второй вариант — размещение различных видов оружия («звездные воины»). В начале 2000-х много наших экспертов смеялись над этой программой. Я никогда не смеялся. Я исходил из того, что она рассчитана на десятилетия. Как только появляются соответствующие технологии, она начинает использоваться. По ней предусмотрено электромагнитное, импульсное, кинетическое и лазерное оружие.
Мы в свое время тоже хотели развернуть лазеры для перехвата американских баллистических ракет. В свое время мы создали космический аппарат «Скиф». Когда мы запускали ракету «Энергия», она летела непустая. К ней был прикреплен «Скиф», который никто не видел, но он был достаточно объемный. Это был габаритный весовой макет нашего лазера. Но потом выяснилось, что там якобы были неправильно припаяны контакты, боевой лазер, вместо выхода в космос, упал в океан. Тем не менее мы пытались бороться с боеголовками американских баллистических ракет.
Эта программа тоже была заморожена из-за распада СССР, но американцы от нее не отказались. Лазер, который был установлен на самолете А-60, находился у нас на морском корабле на территории Украины. После 1991 года Киев сообщил, что все оборудование якобы было демонтировано, вывезено, а документация уничтожена. Но потом выяснилось, что США купили это судно якобы на металлолом. Оно попало к американцам. И американцы создали свои лазеры воздушного базирования и проводили успешные испытания по уничтожению баллистических ракет на высоте больше 10 км, где нет облачности и лазерный луч двигается более-менее без серьезного рассеивания.
Но часто лазер применять нельзя из-за резкого нагревания аппаратуры. Поэтому сейчас США работают над твердотелыми или волоконными лазерами, которые используются на дискотеках. Им удалось объединить эти маломощные лазеры в один луч, способный поражать межконтинентальные ракеты или спутники. Это фантастическая задача, но она решена. И вопрос появления в космосе лазерного оружия может стать реальностью.
— Так и чем мы можем отвечать?
— Тем, над чем сейчас работают США. Возможно, создавать системы типа электромагнитного оружия.
Еще для нас представляет угрозу летательный аппарат многоразового использования вроде «Боинг Х-37», который мог бы нести до шести атомных бомб с мощностью бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Он идет на высоте 120 км (низшая граница космоса), снижается на 80 км, сбрасывает свою бомбу и уходит в космос. У нас есть только пара минут для предотвращения.
С земли этого не сделать. Следовательно, за ним должен ходить «хвостик» — космический спутник. Но на малом расстоянии. Как только мы увидим этот американский космолет, мы должны либо таранить его, либо уничтожать с помощью лазерного, электромагнитного или кинетического оружия.
Вопрос «звездных войн» стоит очень жестко.
— А какие комплексы РЭБ мы применяем непосредственно в ходе СВО?
— Мы работаем против систем Илона Маска, который использует как спутник, так и наземный терминал. По ним мы применяем наземный комплекс «Борщевик», который обнаруживает наземные терминалы, пеленгует их, выдает точные координаты нашей артиллерии, а она его уничтожает.
Что касается спутников, то у нас есть еще одна станция РЭБ, которая просто давит сигнал. А так как военный спутник должен передать или получить информацию (и только потом переходит к следующей стадии работы), спутник Маска посылает сигнал, а мы его глушим до тех пор, пока не сядет аккумулятор и спутник не превратится в кучу летающего металлолома. Эта практика сработала. Маск жаловался, что его спутники не выполняют поставленные задачи.
Эти наши действия приемлемы с точки зрения международного права. Стрелять по спутникам или таранить их запрещено. Это повод к войне.
Отмечу также, что примерно две недели назад Россия заявила протест Украине в связи с тем, что их система РЭБ подавляла нашу систему спутниковой связи. Мы специально назвали ее украинской, но понятно, что Украина, кроме аналоговых комплексов РЭБ советского периода, ничем не располагает. Она могла использовать только американские системы.
Так что вопрос «звездных войн» становится острее и острее. Хотя я за то, чтобы этого не было. Я за то, чтобы космос был только мирным.
— Сейчас ВСУ предпринимают разведки боем на Запорожском, на Угледарском и на Авдеевском направлениях. Сохраняется ли еще опасность, что они смогут истощить нас своими постоянными атаками?
— Это китайская тактика «тысячи маленьких уколов». ВСУ будут наносить по всей линии контрудары, каждый из которых будет болезненным. Самого прорыва не будет, но это может привести к расшатыванию нашей линии укреплений на большом расстоянии. Логистическая сеть на Украине развита хорошо. Вопрос переброски войск занимает часы. Поэтому они могут сосредоточить войска в образовавшейся бреши. Это вопрос техники.
Сегодня есть еще одна угроза — это попытка забрать дамбу Каховской ГЭС, чтобы вызвать наводнение и затопить наши укрепления на левом берегу Днепра и Запорожскую АЭС. ВСУ уже собрали там достаточно плавсредств. Пока мы будем эвакуировать войска и Росгвардию, противник может захватить плацдарм для продвижения вглубь нашей обороны.
Кроме того, есть попытки отрезать ЧВК «Вагнер» от остальных наших сил ударами с Северска и юга, чтобы окружить их. Но десантники мужественно их прикрывают и эти атаки сдерживают. Поэтому я бы не стал говорить, что Украина проведет это наступление только в медийной сфере.
Еще меня настораживает визит Столтенберга в Киев на фоне самых масштабных за последние 25 лет шведских учений «Аврора 2023», а также маневров Defender-2023. Да, они проводятся ежегодно, но это бывает редко, чтобы два крупных учения проводились одновременно. А еще через пару недель начнутся учения Air Defender в Германии. Создаются передовые пункты базирования в Польше и в Чехии. В них будут задействованы 240 самолетов 23 типов. Это тоже серьезная тренировка. Получается, что наша западная граница от Швеции до Черного моря будет полыхать месяц.
Там будут идти либо учебные бои НАТО, либо реальные бои в зоне СВО. Это провокация и со стороны Вашингтона, и Брюсселя, и Киева. Мол, пусть ВСУ начинают наступление, а НАТО поможет.
Я сомневаюсь, что сам НАТО будет вести боевые действия. Но Альянс может применить военную хитрость. Евросоюз же заявлял, что готов ввести в зону СВО «миротворческий контингент». Это означает, что под гуманитарной вывеской будет введена команда из Евросоюза. НАТО и США с ядерным оружием останутся в стороне, но это приведет к дальнейшему расширению войны на Украине с использованием техники из стран, входящих в НАТО.
Поэтому ситуация складывается критической. Вопрос состоит в том, кто кого переиграет. И тактика, и стратегия войны — это искусство. Кто окажется искуснее в организации обороны и наступления, тот и победит. Надеюсь, что мы сможем измотать и обескровить противника, а затем двигаться вперед.
— Учитывая то, о чем вы говорили, нужна ли России дополнительная мобилизация именно для увеличения численного состава войск? Или речь идет о том, чтобы добавить новые средства борьбы?
— Мы можем решать задачу нынешним личным составом, если у нас будет больше нового оружия, которое мы и так внедряем в войска.
Например, у нас появились управляемые корректируемые фугасные бомбы весом до 1,5 тонн. У нас есть точно такие же планирующие авиабомбы и объемные детонирующие бомбы. Мы неоднократно говорили об американских бомбах JDAM, когда на старую бомбу крепится новый хвостовик с крыльями и системой GPS. Если ее сбросить с высоты в 10 км, она может пролететь расстояние в 40 км. Нечто подобное стали делать и мы.
Мы теперь можем разбивать украинские опорники, разрушая подземные склады и командные пункты. При этом наши самолеты не входят в зону ПВО противника. Учитывая наше превосходство в воздухе, появление таких ударных средств позволяет нам уничтожать врага в местах скопления техники и личного состава.
Если верить утечкам Пентагона, количество украинских обстрелов из «Хаймарса» сократилось не только потому, что они якобы берегут их для наступления, а потому, что выведено из строя значительное количество самих пусковых установок. Если это правда, то мы будем применять большое количество «Торнадо-С» (тот же «Хаймарс», но бьет на 120 км). Каждая ракета наводится с помощью ГЛОНАССа, точность поражения до 10 метров. Это даст нам серьезное преимущество.
Что касается танков, то Т-90М прорыв по своим характеристикам не уступает самой последней модификации «Абрамсам» и «Леопардам». Он немного уступает «Леклерку», но он легче на 15 тонн. В условиях боевых действий это существенно. Потому что он более юркий.
Критики любят говорить, что мы применяем якобы устаревший Т-64. Ну и что. Танки сейчас действуют на фронте как самоходные артиллерийские установки. Ставим на него динамическую защиту — реликт бронирования получается на уровне Т-90. Ставим современную радиостанцию, современные прицелы и новый двигатель, и он сможет решить все поставленные задачи. Это великолепное решение. Чем больше мы таких решений будем реализовывать, тем больше шансов, что противник будет разбит.
Самое главное — это коптеры. Тут идет серьезная война. Раз в полтора месяца что-то меняется. Мы находим китайский Mugin-5, который взлетал и управлялся через GPS. Мы могли все засечь. А сейчас он взлетает по программе в полном радиомолчании. Мы вынуждены использовать другие системы. А еще у противника есть китайские дроны, с которыми мы не можем справиться с помощью антидроновых ружей, потому что они летят со скоростью в 50—70 км/час. А ведь эти ружья только-только стали поступать к нам на фронт.
Поэтому я считаю, что наши средства РЭБ нужно ставить на бронетранспортеры и МТЛБ, которые защищают аппаратуру и личный состав, а потом выдвигать их на передовую для защиты от возможной атаки роя дронов с искусственным интеллектом, которую США тренировали шесть лет назад.
Мы должны быть готовы к самым фантастическим поворотам. Не надо этого стесняться. Противник не раз доказывал, что он способен придумать прорывные решения. Нельзя относиться к противнику с высокомерной иронией. Но это не означает, что его нужно бояться. Это значит, что надо быть искуснее, талантливее и профессиональнее.