Когда пришли за мной, не осталось никого...
Автокефальная Украинская православная церковь (УПЦ) де-факто существует с 1990 г., а де-юре — с 2009 г., когда Поместный собор РПЦ утвердил ее в таком статусе. Это независимая церковь, но сохраняющая множество связей с московским патриархатом. Например, киевский митрополит до относительно недавнего времени был постоянным членом Священного синода РПЦ, а Московский патриарх упоминался в молитвах в украинских храмах. Ярлык «московского патриархата» был дан УПЦ раскольниками. Такого самоназвания у нее никогда не было.
В 1991 г., после провозглашения независимости Украины, митрополит Филарет собрал Собор Украинской Православной Церкви, на котором провозгласил ее каноническую самостоятельность, то есть автокефалию. В РПЦ осудили такое одностороннее решение и предложили Филарету покинуть свой пост. Он отказался, был низложен и создал непризнанную Украинскую православную церковь, которую для понятности стали называть Киевского патриархата (УПЦ КП).
С тех пор противостояние церквей за право быть единственно правильной, а значит владеть собственностью и влиянием, не прекращается. Более 20 лет УПЦ КП всерьез претендовать на лидерство не могла, скорее уж такие амбиции были у грекокатолической (униатской) церкви, и то только на Западной Украине. Но события 2013–2014 гг. качнули маятник в другую сторону.
После Майдана и начала военных действий в Донбассе давление на «московских попов» усилилось, рейдерские захваты храмов участились, медиаатака, стигматизирующая православных священников (и даже мирян) как агентов влияния или потенциальных агентов влияния России ужесточилась. После разгрома и законодательного запрета всех коммунистических и левых движений, а также запрета деятельности русских национально-культурных организаций, УПЦ превратилась примерно в то, чем являются приходы РПЦ в Европе — культурным клубом для русских вне зависимости от их политических и даже, как это ни странно может показаться, религиозных убеждений.
Общая беда объединила, а крестный ход в каком-то смысле заменил запрещенный парад Победы. Но это на низовом уровне. Иерархи же УПЦ, защищая собственность и общественное положение, всячески пытались доказать свою лояльность нелояльному государству.
Попытки доводили до такого абсурда, как осуждение властей (вплоть до именования их антихристами) за гонения на церковь и в то же время их одобрение, скажем, в деле переименования советских названий улиц. Абсурд в том, что с симпатией к УПЦ относилась именно так часть общества (условный «Антимайдан»), которая была против таких переименований, а застрельщиками переименований были ненавидящие УПЦ националисты-майдановцы.
Иерархи, в отличие от многих рядовых священников, отказывались поддерживать людей, которых кидали в тюрьмы за критику националистической политики и милитаризма украинских властей, а в своих публичных заявлениях «воевали» больше с несуществующим Советским Союзом, чем с притесняющим их сегодня режимом.
В итоге, когда пришла их очередь, заступиться за них больше было некому.
И патриотизм не спасет
В январе 2019 г. наступила точка невозврата. Бывший в то время президентом Украины Петр Порошенко добился от Константинопольской патриархии так называемого томоса об автокефалии Православной церкви Украины. На базе филаретовской церкви и ряда других религиозных организаций была создана «государственная» церковь ПЦУ, которую, впрочем, признали только четыре православных церкви — Константинопольская, Кипрская, Элладская и Александрийская. Каноническая УПЦ анафематствовала новую церковь и в дискурсе националистических медиа была окончательно превращена в потенциальных предателей и коллаборационистов.
Однако для окончательного решения вопроса руки развязала только специальная военная операция. В апреле 2022 г. пресс-секретарь УВКПЧ ООН Элизабет Тросселл выразила обеспокоенность касательно нарушения прав канонических православных на Украине, а в своем докладе миссия организации указала на конкретные дискриминационные действия властей: внесенные в Верховную раду законопроекты о запрете деятельности на Украине Русской православной церкви и входящих в нее структур (под которыми подразумевалась УПЦ), изъятии церковного имущества и обязательном переходе общин в подчинение ПЦУ; обыски, проведенные СБУ в десятках монастырей, образовательных организаций и других учреждениях УПЦ в Киеве, Ровно, Житомире, Ивано-Франковске, Черновцах, Днепропетровске, Хмельницкой, Черкасской, Волынской, Тернопольской, Полтавской и Закарпатской областях; допросы священников (в т. ч. с помощью полиграфа) и даже несколько арестов.
Весной — летом 2022 г. местные власти целого ряда городов западной и центральной Украины просто запретили деятельность УПЦ на территории своих населенных пунктов.
В ответ на обеспокоенность миссии ООН, представитель МИД Украины Олег Николенко заявил, что принцип свободы вероисповедания не дает права «заниматься деятельностью, которая подрывает национальную безопасность».
Не согласиться с этим нельзя — не дает, но определять деятельность как подрывающую нацбезопасность имеет право только суд, а никак не МИД. На сегодняшний день по указанным делам не только нет ни одного приговора, но в случае иеромонаха Киево-Печерской лавры Захарии суд даже вернул прокурору обвинительный акт, поскольку из него непонятно, каким образом Захария совершал предполагаемое преступление — оправдание агрессии РФ путем исполнения прихожанами песни со словами: «Звон плывет над Россиею».
Таким образом, слова Николенко можно оценивать не только как риторику ненависти, но и как нарушение принципа презумпции невиновности — никто не может быть признан виновным в совершении преступления до соответствующего приговора суда. Впрочем, за оскорбление «московских попов» сегодня на Украине никого не накажут.
В бесперспективной попытке защититься, в мае 2022 г. УПЦ провела собор, на котором осудила позицию патриарха Кирилла по поводу спецоперации, заявила о полном отделении от РПЦ и даже назвала условия для возобновления диалога с раскольнической ПЦУ. Естественно, это не помогло, но лишь вызвало брожение среди священников и паствы. Во многих храмах во время службы перестали упоминать патриарха Кирилла, а прихожане массово стали выбирать храмы, где по личной инициативе священники от традиционной практики не отказались.
В декабре 2022 года президент Владимир Зеленский пообещал новые шаги для достижения «духовной независимости» Украины. Выразились они в новых обысках, арестах, санкциях и захватах храмов. Весной 2023 г. сторонники ПЦУ безнаказанно захватили последний храм УПЦ в Ивано-Франковске. Ну а апогеем гонений на сегодняшний день стала передача раскольникам главной православной святыни Украины — Киево-Печерской лавры.
«Украинцы вернули себе контроль над церковью», «пророссийские монахи изгнаны из лавры», — такими разжигающими ненависть и неправдивыми в плане фактов заголовками пестрит украинская и западная пресса, а дальновидные священники УПЦ (в отличие от иерархов, продолжающих в надежде на прощение молиться за Зеленского и оказывать помощь ВСУ) уже говорят о катакомбном будущем своей церкви.
Вряд ли могут быть какие-то сомнения, что при текущем политическом курсе Украины дело обретения «духовной независимости» от канонической православной церкви будет доведено до конца. И дело не в ее мнимых связях с российскими структурами, от остатков которых иерархи УПЦ сами отказались, а в том, что само по себе наличие института, вокруг которого чисто гипотетически могли бы объединиться граждане с демократическими и антимилитаристскими взглядами, на нынешней Украине невозможно. Потому что должны быть в соответствии с провозглашенными на Украине нацистскими по своей сути идеями — один язык, одна нация и одна вера.