Без Илона Маска в голове. Как Россия обходит санкции и замещает западные технологии

После 24 февраля прямая торговля России с США и ЕС стала крайне затруднительной, хотя с ограничениями в виде точечных санкций и запретом на продажу ряда технологий двойного назначения (в рамках Вассенарских соглашений) Россия столкнулась ещё в 2014 году.

Теперь торговлю затрудняют:

1. Санкции против юридических лиц.
2. Жёсткие меры экспортного контроля.
3. Запрет на поставку тысяч товарных позиций.
4. Запрет на въезд машин на российских и белорусских номерах на таможенную территорию ЕС и запрет для судов под российским флагом на заход в порты ЕС.
5. Проблемы с проведением платежей (отключение банков от SWIFT, закрытие корреспондентских счетов в евро, отключение Visa и Mastercard).
6. Оверкомплаенс (желание контрагентов перестраховаться и воздержаться от контактов с Россией).

Тем не менее потребность в европейских товарах никуда не делась. В частности, почти вся промышленность России по выпуску строительных материалов работает на европейском оборудовании. Схожая ситуация с кондитерской промышленностью, особенно в части производства шоколада и шоколадных конфет, где широко используется немецкое, голландское и итальянское оборудование.

А так как спрос сохраняется, то и предложение осталось, просто торговые схемы стали сложнее.

Главным хабом для поставок подсанкционных товаров из ЕС в Россию стала Турция. Схема торговли теперь выглядит так: товар покупает турецкая компания, которая затем перепродаёт его компании из России или компании с российской долей, либо товар идёт транзитом через Турцию, а затем «теряется» по пути. Вторая схема подходит для простых товаров, а вот для машин и оборудования не сгодится, так как такие товары не теряются. Для работоспособности этой схемы только за прошлый год россияне открыли в Турции 140 АО и 1223 ОАО, опередив компании с иранским капиталом (1,3 тыс. компаний) и немецким (484 компании). Именно поэтому товарооборот России и Турции в 2022 году вырос на 84%.

По схожему принципу поставляются европейские товары в Россию через страны ЕАЭС за исключением Белоруссии (она под санкциями и у неё в истории с технологиями несколько иная роль). Главный недостаток таких схем очевиден: редкие и габаритные товары по таким схемам купить невозможно, а остальное становится дороже на 10–30%, да и сроки доставки увеличиваются.

А порталом в мир финансов (и в меньшей степени в мир торговли) стали Объединённые Арабские Эмираты. Товарооборот России и ОАЭ в 2022 году вырос на 36% до 7,5 млрд долларов. С февраля по сентябрь граждане России открыли в ОАЭ 700 юридических лиц, преимущественно в сфере торговли и консалтинга. Собственно, в случае с ОАЭ Россия ничего нового не придумала: эмираты уже давно являются финансовым хабом для Белоруссии и Казахстана.

Бюрократия в ЕС и США этот поворот торговых и финансовых потоков видит и препятствует, предпринимая целый комплекс мер.

Во-первых, направляет эмиссаров, уговаривающих и принуждающих свернуть торговлю с Россией. В конце января замминистра финансов США Брайен Нельсон прилетал в Турцию и ОАЭ, ранее Турцию принуждали отказаться от приёма карт «Мир». Госсекретарь США Блинкен совершил визит, накануне которого Казахстан как раз закрыл своё торговое представительство в России (решение о закрытии было принято раньше).

Во-вторых, страны G7 повсеместно ужесточают экспортный контроль, а США активно вводят вторичные санкции за контакты с Россией. Плюс евробюрократия в целом требует от всех соседей России (включая страны ЕАЭС) ужесточить контроль на реэкспортируемыми европейскими товарами.

Кроме того, санкционные списки становятся длиннее, список желающих сотрудничать с Россией короче, а американские штрафы и уголовные дела против нарушителей санкционного режима сильно демотивируют коммерсантов. Поэтому этот канал торговли неизбежно будет становиться всё тоньше, а издержки при его использовании будут увеличиваться.

И если бы США с Евросоюзом оставались бы единственным источником получения технологий, — таковыми они были ещё 40 лет назад, — то России пришлось бы очень несладко. Но за последние 40 лет мир изменился, поэтому новым технологическим донором для России стал Китай, а Индия превратилась в важнейшего торгового партнёра.

По итогам 2022 года товарооборот Индии с Россией вырос в 2,4 раза по сравнению с 2021 годом (тогда он вырос на 46,5% — до 13,5 млрд долларов). За неполный финансовый год (с апреля по апрель) обе страны наторговали друг с другом на 39,8 млрд долларов, что позволило России занять пятую строчку в списке основных партнёров Индии, что произошло впервые с конца 1990-х. При этом Индия экспортировала за это время в Россию товаров на 2,5 миллиарда долларов, а импортировала — на 37,3 миллиарда долларов. В результате дефицит торгового баланса Индии составил 34,8 миллиарда долларов. По итогам 2022 года Индия увеличила импорт российской нефти более чем в 16 раз по сравнению с периодом до СВО, став крупнейшим покупателем российской нефти. И, что немаловажно, Индия уже закупает нефть по ценам выше установленного ЕС и США потолка.

Потолок, к слову, оказался весьма условным: на 40% выросли объёмы торговли России с Индонезией, ещё на 12% выросла торговля с Сингапуром. Эти страны активно торгуют российской нефтью, смешивая её с нефтью других сортов. Этим же занимается и север Африки.

Как и в случае с доступом к европейским технологиям, у такой торговли есть свои недостатки: в силу длинного транспортного плеча, сложностей с оплатой и страховкой, а также политическими издержками России пришлось сперва терять деньги из-за необходимости предоставлять скидки покупателям нефти, а затем спешно скупать танкеры для «теневого» флота.

Но если Индия — это скорее источник денег, то торговля с Китаем — это история не только про деньги, но и про технологии.

Легче всего объяснить значимость Китая на примере автопрома, где китайские автопроизводители активно замещают ушедшие автоконцерны. Основа китайского автопрома — его совместные предприятия с автогигантами из недружественных нам стран. Но специфика их в том, что мажоритарные доли в них контролирует китайский бизнес, а не европейцы. Это позволяет китайцам игнорировать мнение Европы при контактах с Россией.

В частности, на калужском автозаводе Volkswagen планирует собирать автомобили Jetta, которые являются китайской разновидностью VW и основаны на его платформах. Сам Volkswagen в Россию уже не вернётся, компания даже пытается запретить китайским дилерам продажу машин и запчастей в Россию, но не на всех дилеров у неё есть влияние, а Jetta выпускает СП FAW-Volkswagen, где у первого 60% акций.

Запуск производства машин Jetta будет проще, чем в случае с освоением сборки совершенно новых автомобилей. Будет легче перенастроить ПО для сборочных линий и получить техническую документацию — с этим смогут помочь китайцы. Плюс быстрее пойдёт и процесс локализации производства так как в авральном режиме на освоение производства новых автокомпонентов уйдёт не менее полутора лет, а в спокойном режиме — 2–3 года.

Впрочем, есть у России и другой союзник, с которым как раз удобнее всего заниматься импортозамещением и созданием технологий.

Речь пойдёт о Белоруссии. Её политическое руководство после жёсткого кризиса августа 2020 года покончило с многовекторностью, за что стоит поблагодарить принципиальность и непримиримость Запада, и подписало с Россией союзные программы.

Товарооборот России и Белоруссии по итогам 2022 года достиг 50 млрд долларов по белорусской оценке и 43,5 млрд долларов по оценке Москвы (белорусы хитрят, включая в товарооборот услуги). 43,5 млрд долларов — это рекорд за последние 12 лет (если и вовсе не за 30 лет), и эта сумма сопоставима с товарооборотом Индии и России за неполный 2022-й финансовый год.

Белорусский бизнес занял массу освободившихся после ухода иностранцев рыночных ниш в машиностроительном сегменте (производство двигателей, включая малолитражные, впуск запчастей для с/х техники, производство дорожно-строительной техники.

В целом Минск оценивал дополнительные возможности по импортозамещению на российском рынке в 11 млрд долларов, в том числе только в сегменте деревообработки в 1 млрд долларов из-за ушедшей «Икеи».

Минск и Москва практически ушли от использования доллара в торговле: расчёты в национальных валютах по итогам 2022 года превысили 80%. А 6 февраля стало известно, что РБ стала использовать российский рубль для расчётов с Ираном. Проще говоря, РБ помогает рублю стать региональной валютой.

Ещё новшество 2022 года — включение Белоруссии в программы российского импортозамещения. РФ выдала РБ кредит на 105 млрд рублей под реализацию импортозамещающих проектов. Их перечень носит открытый характер, к концу 2022 года таких проектов было порядка 20, однако их количество может быть увеличено, если останутся неосвоенные кредитные деньги. Пока РБ ведёт проработку ещё восьми проектов в дополнение к уже 20 согласованным. Деньги будут направлены на закупку дополнительного оборудования, модернизацию существующих линий и выпуск опытных партий продукции с последующим переходом к серийному производству.

В общем, недооценивать союзную Белоруссию не стоит — она много чем может помочь России и за минувший год РФ и РБ стали куда сильнее похожи на Союзное государство, а не на союз двух государств, которыми они были последние 20 с лишним лет.

Во-первых, у Запада больше нет монополии на технологии. В отдельных сегментах, безусловно, компании из недружественных нам стран сохраняют лидерство, но оно не позволяет им по щелчку пальца выбрасывать своих оппонентов из современности в архаику.

Во-вторых, Востоку глубоко безразлична судьба Украины. Индию она и вовсе не интересует, а Китаю Россия в его противостоянии с Америкой важнее. Арабский и тюркский миры благодаря успешной кампании в Сирии стали иначе смотреть на Россию.

Всё это даёт надежды на то, что у России будет доступ к технологиям для проведения очередной догоняющей модернизации, а на рубеже 2050 года в Россию не прилетят американцы на летающих тарелках с бластерами и чипами от Илона Маска в голове.