Украина при этом превращена не только в территорию столкновения между силами неолиберализма и человечеством, но и в крупнейшее медийное построение нашего времени — это страна с государством-голограммой, которое при помощи новейших медийных технологий пытается убедить мир в реальности своего существования для того, чтобы обеспечить нужное планетарным элитам общественное мнение.
Но в последние месяцы и недели ситуация начинает меняться. Евросоюз, который вопреки теоретическим целям своего существования стал инструментом не политической независимости, а полного подчинения стран Европы международным финансовым потокам, с новым невежественным поколением технократов-управленцев у власти, уже не в состоянии даже делать вид, что его государства еще в состоянии что-то решать в интересах собственных граждан.
Пока Украина собиралась стать Европой, Европа стала Украиной, но, к сожалению, не мирной хлебосольной страной нашей памяти, а оккупированной территорией, где невидимая рука мегакорпораций наподобие BlackRock, Monsanto и прочих, поиск сведений о которых затруднен в «Гугле» (инструменте других корпораций) выбирает способ смерти для миллионов людей, заблудившихся между логотипами торговых марок и национальными флагами.
Если когда-нибудь наши потомки узнают всю нынешнюю кухню нашего расчеловечивания, они спросят себя: как наша культура и история могли это допустить? Поиск ответа наверняка приведет к пониманию того, что если раньше главной разрушительной силой империй были армии или экономические рычаги, сегодня на первое место выходят новейшие достижения психологии, получившие благодаря телеэкранам неограниченный вход в любой семейный круг любой точки мира. Одновременно со всеобщим падением среднего уровня образования это создает крайне благоприятные условия для манипуляции отчаявшимся населением, у которого все меньше социальных гарантий и все больше срочных реальных проблем. И в авангарде этого драматического процесса — Украина, ставшая сегодня главной лабораторией безумия.
Но история, к счастью, нелинейна, и человек намного сложнее и непредсказуемее, и социальные процессы не вписываются в программируемые экономической властью модели. Жители разных европейских стран уже не просто устали от искусственно раздуваемой антироссийской истерии и одинаковых новостей, лишенных какого бы то ни было критического анализа и контекста, но и задают все больше вопросов о том, куда ведёт их страны слепое подчинение требованиям НАТО, ставшей смирительной рубашкой для любого суверенитета.
Дело здесь не только в экономических проблемах нынешней зимы без газа, просто эта ситуация более четко и очевидно обнажила кризис, накапливавшийся десятилетиями. Как пару лет назад только начавшаяся пандемия коронавируса (независимо от природы его возникновения и остальных моментов этой истории, требующих отдельного анализа) показала всему миру несостоятельность нынешних международных механизмов гуманитарной кооперации и национальных систем здравоохранения, превращенных неолиберализмом в частные коммерческие предприятия, так конфликт вокруг Украины продемонстрировал гражданам Европы полную несамостоятельность их правительств и, если говорить точнее, невозможность продолжения социального развития в рамках нынешней доминирующей системы, которая для сохранения собственной власти требует от народов миллионных жертвоприношений.
Если раньше развязывавшиеся США и Европой войны с теми же целями и при помощи подобных механизмов происходили вдали от границ «первого мира», и среди массовых средств информации существовали островки независимой критической журналистики, сегодня ситуация принципиально другая. Одновременно с превращением бывших союзников (которые раньше бранились, но только тешились) — неолиберализма и нацизма — в единое целое, у них появился новый управляющий проектом. Европейские псевдолевые, вставшие на стражу интересов НАТО и корпораций, внеся полный диссонанс в сознание окончательно запутавшегося обывателя, поставили окончательный крест на будущем традиционных политических партий, которые из эффективных политических инструментов прошлого века оказались превращены в организации по проведению маскарадов и конкурсов красоты для выдвиженцев той или иной ветви власти, строящих из себя лидеров общества.
С прекращением социальных дискуссий наверху и усилением полицейских, экономических и культурных репрессий против всех несогласных представители вчерашних ведущих европейских демократий уже не могут критиковать украинскую нацистско-неолиберальную диктатуру, потому что с каждым днем отличаются от нее все меньше. То что в Западной Европе до сих пор больше гражданских и журналистских свобод, чем на Украине, объясняется не демократическими убеждениями их лидеров, а большей степенью организованности европейских социальных движений, запретить и подавить которые сложнее, чем слабые и разрозненные левые партии Украины.
Интересно, не делая прогнозов, всё же выделить некоторые тенденции, влияние которых в ближайшее время будет нарастать.
Думаю, в разных слоях населения различных европейских стран продолжит увеличиваться усталость и раздражение от украинской тематики, которая стала не только главным катализатором сегодняшнего экономического кризиса, но и превратилась в слишком пропагандистский продукт, плохо вписывающийся в восприимчивость старшего и среднего поколения европейцев, воспитанных на настоящей журналистике.
Любые попытки давления украинского правительства на страны Европы, и особенно в той форме, в которой оно сегодня происходит, только усилят эту тенденцию. Одновременно с этим будут нарастать проблемы, связанные с крайним неравенством европейских экономик, и неразрешимые в рамках неолиберального сценария ЕС. В ответ на это должна возникнуть принципиально новая социальная сила, не связанная с дискредитировавшими себя политическими партиями, и способная объединить недовольство европейцев, не желающих жить в банановых республиках.
Нарастание напряженности неизбежно приведет к массовому пониманию того, что всем нам необходима принципиально новная общественная модель, разработка которой стала бы созданием настоящего «образа будущего», причем не только для внутреннего национального потребления в пользу той или иной конъюнктуры, но и как проект огромной общечеловеческой важности.
Думаю, в ближайшие месяцы мы станем свидетелями возникновения множества новых, не описанных социологами явлений, и будущее станет определено нашей способностью реагировать быстро, организованно и критически на вызов этого поезда истории, сегодня несущегося нам навстречу.