Забродский сообщил, что брать Крым будут в 2023 году (фразу it was something that was being prepared for 2023 можно понять как подготовку операции до начала СВО, Борис Рожин её именно так и комментирует). Лобовой атаки не будет, «есть и другие "интересные" возможности общевойскового манёвра с применением сухопутных войск, морских десантов и атак с воздуха», которые позволят нейтрализовать преимущество России на море и в воздухе. Как минимум, у Украины есть опыт наступлений, который позволит «перерезать сухопутный мост г-на Путина».
В то же время The Economist приводит мнения оппонентов Забродского, которые не считают необходимой военную операцию. Например, по мнению адмирала Николая Жибарева, «дипломатия является наиболее перспективным путём к возвращению оспариваемой территории». А бывший морской офицер Андрей Рыженко полагает, что «есть реальная перспектива того, что дело закончится кровавой баней. Это операция, в которой Украина не нуждается». Среди противников проведения такой операции значится и председатель Объединённого комитета начальников штабов Марк Милли.
Однако необходимость наступления на Крым диктуется политическими обстоятельствами. «Николай Белесков, аналитик Национального института стратегических исследований Украины, говорит, что г-н Зеленский теперь связан своим обещанием вернуть Крым. Ещё до успешных контрнаступлений в Харькове и Херсоне опросы показали, что более 84% украинцев были против каких-либо территориальных уступок России в возможных переговорах; теперь эти цифры почти наверняка выше. Это повышает вероятность того, что военный президент Украины может загнать себя в угол. Попытка вернуть Крым под власть Украины будет дорогостоящим военным предприятием и приведет к расколу с союзниками, которых он не может себе позволить оттолкнуть».
Публикация The Economist в целом взвешенная, но позиция редакции угадывается более чем определённо.
Во-первых, редакция полагает, что попытка «освобождения» Крыма будет иметь чисто политический характер. Ни Украине, ни Западу она не нужна.
Во-вторых, редакция уверена, что украинские войска могут войти на территорию Крыма, но в успешности самой операции сомневаются главным образом потому, что в Крыму ВСУ не получат даже той поддержки населения, которую они имели, например, в Харьковской области.
В-третьих, «операция по возвращению Крыма или Донбасса (в военном отношении, возможно, более легкий вариант) может подтолкнуть Россию к эскалации, возможно, даже выше ядерного порога». И здесь заложником Зеленского оказывается Запад, который уже взял на себя обязательство предпринять какие-то шаги в случае применения Россией ядерного оружия.
У нас нет, разумеется, оснований полагать, что редакция The Economist выражает чью-то официальную позицию, но это авторитетное издание информировано о настроениях в некоторых кругах западного политического класса. И эти круги считают приемлемым возвращение к границам 23 февраля, с сохранением, фактически, российского контроля над Крымом, ДНР и ЛНР.
Безусловно, в этом контексте наша редакция скорее поддержит тех, кто считает планы по захвату Крыма ВСУ — авантюрными и кровавыми, но в первую очередь для самой Украины. Любое наступление в этом направлении будет бесповоротно сломлено, если такие планы есть в реальности, в чем приходится сомневаться, — нет у Украины ни соответствующих этой задаче войск, как нет оружия и опыта. Всё, скорее всего, опять закончится шапкозакидательством.