Философ Александр Дугин в недавнем разговоре с президентом Белоруссии Александром Лукашенко сказал: "Какие-то элементы белорусской идеи сложились ещё в Великом княжестве Литовском. И тогда белорусская идентичность стала приобретать определенные формы. И те, которые хотят использовать еë против Белоруссии, совершают подмену. Потому что белорусская идея – это очень серьёзная часть нашего общего наследия".
Автор этих строк готов согласиться с Александром Гельевичем. Однако нужно прояснить, как именно следует понимать ВКЛ в контексте общерусской идеологии.
Русский взгляд на историю Литвы и Речи Посполитой (который, к сожалению, почти не представлен в интеллектуальной жизни РБ и РФ) мы можем воссоздать по работам дореволюционных учёных, в основном уроженцев Северо-Западного края Российской империи (М.О. Кояловича, И.В. Турчиновича, Е.Ф. Карского и др.). До Октябрьской революции господствовал нижеприведённый подход к пониманию ВКЛ и РП.
– Образование ВКЛ обусловлено, прежде всего, вторжением войск Монгольской империи на Русь в 1237-1240 годах, нарушившим нормальное развитие Древнерусского государства.
"Татарское нашествие, поразившее русских в южной половине западной России, придвинуло новые массы их к литовским пределам и явно вызывало Литву двинуться на юго-восток и утвердить свою власть над этими русскими, представлявшими теперь лёгкую добычу и даже расположенными признать над собой литовскую власть, чтобы иметь в ней защиту от татар" (М.О. Коялович "Чтения по истории западной России", 1884 г.).
– До конца XIV века ВКЛ было преимущественно русским государством: русские (предки белорусов и малорусов) занимали 90% его территории. Кроме того, литовская правящая элита стремительно "русифицировалась", поскольку по уровню культурного развития русские значительно превосходили литовцев.
"Литвин, язычник, ещё мало знакомый с гражданскими уставами, исчезал в огромной массе русского народа, не мог передать ему ни своей веры, ни своего языка, сам заимствовал от него то и другое, и Литовское государство, при первых преемниках Гедимина, представляло такую же систему княжеств, какую мы видим в Московском государстве до Иоанна III. Там всё было русское, и вера, и язык, и гражданские уставы; самые князья литовские, рождённые от русских княжон, женатые на русских княжнах, крещённые в православную веру, казались современникам потомками Владимира Святого" (Н.Г. Устрялов "О Литовском княжестве", 1839 г.).
– В 1386 году, после женитьбы литовского князя Ягайло на польской королеве Ядвиге и провозглашения его польским королём, начинается процесс сближения ВКЛ с Польшей, который в итоге приводит к заключению в 1569 году Люблинской унии и образованию Речи Посполитой. Для ВКЛ соединение с Польшей означало постепенную полонизацию и превращение в польскую провинцию.
"Литовское княжество подпало власти Государей не русской крови, не русской веры, не русского языка, некому было охранять в нём священный залог народности, в продолжение многих веков неприкосновенный: западная Русь сделалась добычею иезуитов, старавшихся истребить в ней всё русское, и к концу XVII века она действительно утратила многие черты своей национальности: русские законы уступили место польским; язык был искажён; право и обычаи изменились; Уния поколебала и веру православную" (Н.Г. Устрялов "О Литовском княжестве", 1839 г.).
"Приняв в себя много элементов польского языка и сделавшись вследствие этого очень искусственным и уродливым, литературный западнорусский язык стал на пути постепенного его вытеснения польским языком. Вскоре западнорусская аристократия стала говорить по-польски, особенно после того, как она приняла католицизм; дворянству часто подражало духовенство, а чиновничество даже в судебно-административной практике стало употреблять польскую речь, особенно после 1696 года, когда сейм сделал постановление о том, что „Pisarz powinien po Polsku, a nie po Rusku pisać“" (Е.Ф. Карский "Белорусы" (т.1), 1903 г.).
– Большинство русских подданных ВКЛ и РП, не подвергшихся ополячиванию, связывали свои надежды на избавление от польского господства с единоплеменной Великороссией.
"В борьбе [ВКЛ и РП с Россией] симпатии русского населения Литвы окажутся не на стороне своего правительства, а на стороне Москвы, которая явится в его глазах истинной носительницей национальной и религиозной правды. Брак 1386 г. и последующие договоры выбьют Литовскую Русь из нормальной колеи и предопределят будущее воссоединение западнорусских областей при Екатерине II" (Е.Ф. Шмурло "История России 862-1917", 1922 г.).
Исходя из предложенной концепции истории ВКЛ, русским героем этого периода является литовский князь Ольгерд.
В дореволюционной историографии этот князь рассматривался как обрусевший литовец, намеревавшийся объединить в своём государстве все земли Древней Руси.
Отметим, что в желании Ольгерда сделать Вильну центром собирания русских земель учёные императорской России не видели ничего предосудительного: Великое княжество Литовское было в XIV веке таким же русским государством, как Новгородская республика, Великое княжество Тверское или Великое княжество Московское, поэтому литовский князь имел полное право участвовать в борьбе за первенство в объединении Руси.
Среди всех князей Литовско-русского государства (так в дореволюционной науке именовалось ВКЛ) Ольгерд был наиболее "русифицированным". М.О. Коялович писал:
"Особенно явно и решительно следовал русскому направлению преемник Гедимина – Ольгерд (1340 или 1341-1377). Под его власть перешли Киевская и Волынская области. Он подвинул свои владения далеко за Днепр. Они примыкали к Можайску и даже Коломне. Под его покровительством были Новгород, Псков, Тверь. Он два раза женат был на русских княжнах – витебской Марии и тверской Иулиании, был крещён в православную веру задолго до смерти Гедемина и перед своей смертью принял даже схиму. При нём русский язык стал языком высшего литовского сословия и даже языком государственным. Не подлежит сомнению, что в Литовском княжестве признаны были для русского населения древние русские законы – Русская Правда и устав св. Владимира".
О восприятии Ольгерда в качестве русского правителя красноречиво свидетельствует изображение его на знаменитом новгородском памятнике "Тысячелетие России", возле которого недавно выступал президент России Владимир Путин. На этом монументе увековечены и другие литовские князья – Гедимин и Витовт.
Возможно, кому-то это покажется странным – ведь были кровопролитные литовско-московские войны.
Чтобы показать суть вооружённых конфликтов между Великим княжеством Литовским и Великим княжеством Московским в XV-XVI веках, приведём весьма красноречивый исторический факт.
Самым успешным полководцем Ивана III был Даниил Щеня. С его именем связаны победа в сражении при Ведроши в 1500 году, результатом которой стал полный разгром литовского войска и утрата ВКЛ 1/3 своей территории. Кроме того, именно Щеня в 1514 году вернул Смоленск, что стало настоящей катастрофой для Литвы.
Дело в том, что Щеня – прямой потомок великого князя литовского Гедимина. Прадед Щени – Патрикей Наримунтович, служилый князь Новгородской республики, приходился Гедимину внуком. Именно с Патрикеем связано происхождение героя русских народных сказок – Лисы Патрикеевны (князь был известен своей хитростью и изворотливостью, что, видимо, передалось генетически и родило на свет такого талантливого полководца, как Даниил Щеня).
По подсчётам профессора Н.П. Загоскина, в допетровской России из 915 дворянских родов 223 (24%) происходили из ВКЛ. Войны Москвы с Литовским княжеством являлись средневековыми конфликтами за объединение под своей властью русских (восточнославянских) земель. Их можно сравнить с войнами Пруссии и Австрии за объединение Германии.
Но чем больше окатоличивалось и ополячивалось ВКЛ, тем больше конфликт становился борьбой за освобождение русского (восточнославянского) населения из-под чужеродной власти, центр которой всё больше смещался из Вильны в Краков.
Если через такую оптику смотреть на ВКЛ, то вполне можно инкорпорировать это средневековое государство в общерусскую парадигму и, говоря словами Дугина, "не отдавать врагам то, что является нашим".