Мы предполагали, конечно, что за восемь месяцев специальной военной операции президент России должен был очень многое переосмыслить. Потому предупреждение Дмитрия Пескова о том, что выступление Владимира Путина на Валдайском клубе будет очень важным, восприняли с пониманием. И тем не менее некоторые суждения президента были неожиданны до шока.
Нет, для автора этой статьи понимание того, что СВО в действительности война и, более того, война гражданская, в которой сражаются две части русского народа (как ни странно, но национальная самоидентификация тут — дело третье) — общее место. Но писать такое я, конечно, не осмеливался. Хотя бы просто потому, что признание этого факта — сильнейший вызов прежде всего российскому обществу. А Владимир Владимирович — осмелился.
Что до оговорки «отчасти», то в советских учебниках истории соответствующий раздел назывался «гражданская война и иностранная интервенция». Что мы, собственно, и наблюдаем.
Собственно, на фоне признания этого факта все остальные заявления президента были признанием очевидных фактов.
Внешняя политика
В общем, всё сказанное в этом отношении неоднократно повторяется Владимиром Владимировичем начиная с «Мюнхенской речи». Вещи вроде бы простые и понятные. Но — не доходит.
Если кратко, то ситуация выглядит так:
— старая мировая система себя изжила. Не потому, что она была плохая, а потому, что Запад пытался использовать её в своих интересах. Отсюда — кризис, который выражается в деградации мировых институтов, размывании принципа коллективной безопасности, подмены международного права «правилами».
— В результате Запад теряет свои позиции и, чтобы удержать их, провоцирует кризис, идёт на обострение. С каждым днём западный порядок умножает хаос и становится всё более нетерпимым, даже к самим западным странам, которые пытаются продемонстрировать самостоятельность.
— Новым центрам мироустройства и Западу придётся все равно начать диалог. Россия, будучи самостоятельной, самобытной цивилизацией, не считает себя врагом Запада.
— Условия диалога: если западные элиты полагают, что могут внедрить в свои общества тенденции вроде гей-парадов и десятков гендеров, пускай делают что хотят, но они не имеют права требовать от других следовать в том же направлении. Никто и никогда не сможет диктовать России, какое общество и на каких принципах мы должны строить.
— Многополярность — реальный и, по сути, единственный шанс для Европы восстановить свою авторитетность.
— Нужны новые системы вне национальных юрисдикций. Новый миропорядок должен основываться на законе и праве, должен быть более справедливым и открытым. Нужен отказ от мировой резервной валюты. Нужно изменить Совбез ООН (это, очевидно, ответ тем силам на Западе, которые хотя исключить из Совбеза Россию).
В общем это курс разумного консерватизма, но только в сфере морально-нравственных ценностей. Мировая система всё же должна быть изменена в сторону большего многообразия.
Пожалуй, всё же стоит согласиться с мнением Маргариты Симоньян — эта речь самая антиглобалистская, хотя Путин сторонником глобализации, кажется, никогда не был. Причина радикализации, в общем-то, понятна — отсутствие адекватной реакции на предложения России говорит, что Запад не отличается договороспособностью. И обещанное Путиным «непредсказуемое десятилетие» — это срок, за который западные элиты должны переформатироваться, чтобы соответствовать новому миру.
И да, — Путин не отказался от цели суверенизации Европы.
Украина, Донбасс, СВО
СВО сама по себе не явилась причиной мирового кризиса — наши действия на Украине только высвечивают и подталкивают некоторые процессы, которые, может быть, стали развиваться быстрее. Но они были бы неизбежны.
Российский и украинский народы едины, это исторический факт.
Украина исторически складывалась как искусственное государство. Единственным настоящим гарантом суверенитета Украины могла быть только Россия, которая ее и создала.
России не нужен ядерный удар по Украине, смысла нет — ни политического, ни военного. Россия не допустит использования имеющейся у Украины «грязной бомбы» и постарается избежать ядерного кризиса.
СВО — операция по защите Донбасса. После того как Украина отказалась от исполнения Минских соглашений, Россия не могла не признать Донбасс, а признав — не защитить его.
Ну и тут именно прозвучали слова о гражданской войне.
Опять же, тут тоже не было сказано ничего революционного, но надо понимать, что эти слова Путина имеют преимущественно историческое значение — сейчас вопрос «защиты Донбасса» уже неактуален, поскольку речь идёт о защите территории собственно России.
Не прозвучало то основное, что хотелось бы услышать — где те пределы, в рамках которых Россия собирается защищать Донбасс и те (искусственные) границы, в которых Россия может (если захочет — а хочет ли она?) гарантировать суверенитет Украины?
Впрочем, ответ на этот вопрос должны давать украинская власть и украинский народ, а они, к сожалению, в своих словах и действиях несамостоятельны… Так что вопрос конфигурации российско-украинского пространства будет решаться в течение того самого «непредсказуемого десятилетия».