Киев в любом случае взорвет мосты, когда будет проходить освобождение городов Украины. И в этой связи нам важно иметь плацдарм на правом берегу Днепра, потому что нам не надо его форсировать. Это очень сложно. Можно наступать с обеих сторон. Это позволит более эффективно освобождать территории, считает военный эксперт Института стран СНГ Владимир Евсеев.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Владимир Валерьевич, в экспертной среде обсуждалась версия, что атаки ВСУ под Херсоном и попытка высадить речной десант в Энергодаре были отвлекающим ударом, потому что основной удар противник нанесет на запорожском направлении. А что вы думаете по этому поводу?
- Сейчас идет прощупывание позиций. То, что мы сейчас видим, больше похоже на разведку боем. Только эта разведка проводится разными силами.
На херсонском направлении в ней участвуют два батальона. Если говорить о форсировании реки Жеребец, речь идет о ротных тактических группах. В северной части Запорожской области пока разведок боем не проводится.
С учетом того, что разведки боем проводятся только на юге и на севере, мне трудно говорить о возможности проведения наступательной операции на севере Запорожской области, потому что для этого нужна разведка боем.
Разведка боем в сторону Херсонской области вдоль Каховского водохранилища могла показаться ВСУ удачной. Тогда двум батальонам противника удалось вклиниться в оборону ВС РФ. Но путем нанесения удара танковыми резервами и действиями десантников нам удалось не только остановить противника, но и даже окружить порядка батальона, а также заставить ВСУ бежать с поля боя, что для них нетипично.
По некоторым данным, было уничтожено от 10 до 25 танков и не менее 100 человек военнослужащих. Если эта информация об окружении подтвердится, значит, что жертв с украинской стороны еще больше.
Из этого я делаю следующий вывод. Скорее всего, основным направлением удара будет не север Запорожской области, а именно херсонское направлении. В виду того, что вклиниться в российскую оборону можно, нам надо и дальше создавать новые рубежи обороны.
Я полностью поддерживаю решение властей Херсонской области об эвакуации мирного населения. Потому что оно сейчас окажется под ударом. Переселение 50-60 тысяч граждан РФ на левый берег Днепра и в другие российские регионы говорит о том, что были учтены трагические ошибки в Изюмском и Купянском районе, когда часть населения попала под контроль преступного киевского режима, и некоторые из них были убиты.
Подобное уже было и на севере Херсонской области.
Но эта эвакуация не означает, что мы собираемся сдавать плацдарм на правом берегу Днепра. Мы его обязательно сохраним, даже если он будет меньше, чем сейчас. Он нам нужен, чтобы мы в дальнейшем могли проводить наступления и в сторону Николаева и Одессы, и в сторону Днепропетровска.
Таким образом, основной удар будет нанесен на крайне невыгодном для противника направлении. Слишком много Зеленский говорил о наступлении на Херсон. Ему нужно сделать хоть какой-то подарок Джо Байдену до выборов в Конгресс США. Некоторые считают, что основное наступление начнется на следующей неделе.
Но тут есть и определенный позитив. Российские части из мобилизованных - тоже на подходе. Их активно готовят на полигонах в Херсонской области и ЛНР. Я полагаю, что любая задержка с наступлением способствует укреплению наших позиций. Чем сильнее будут наши позиции, тем быстрее мы отразим атаку.
Для наступления им пришлось собрать войска со всей Украины. Чем противник собирается воевать после 8 ноября? Он потерял очень много техники на севере и на юге. Потерял подготовленный личный состав. Если он полностью израсходует все ресурсы для наступления, им будет нечем обороняться и контратаковать.
Пока же ситуация на херсонском направлении остается крайне тревожной.
- Не переоцениваем ли мы тот факт, что провели частичную мобилизацию и наносим удары по инфраструктуре Украины? Где гарантия, что это сработает?
- Я не вижу проблем с проведением мобилизации. В том смысле, что достаточно быстро формируется много новых частей. Их подготовка и боевое слаживание проходит близко к линии фронта. Мобилизованными никто не затыкает дыры. Если бы мы это делали, среди них было бы очень много погибших.
Если они попадают на линию фронта, речь идет о восполнении потерь, которые есть в передовых частях. Еще может идти речь о дополнительном мобразвертывании. Мы же до сих пор воюем по штатам мирного времени.
То, что мы имеем, с учетом поступления вооружений и личного состава, позволит нам в середине ноября провести масштабную наступательную операцию по нескольким направлениям.
Я полагаю, что действия, которые мы готовим, поставят противника в крайне сложную ситуацию. Потому что все ресурсы ВСУ сейчас брошены на харьковское и херсонское направление. А если у него появятся проблемы в глубоком тылу?
Мы не собираемся сейчас брать Киев. Но мы должны его максимально ослабить. А еще лучше – разорвать его коммуникации с западом. А для этого нужен глубокий охват Киева. Когда Киев будет обессилен, появится возможность для его штурма. Пока об этом говорить рано.
Что касается ударов по инфраструктуре, мы решаем сразу несколько задач. Мы вынуждаем Украину снимать системы ПВО, которые размещены на линии фронта, и отправлять их в тыл. И на линии фронта нам будет легче наносить удары боевой авиацией.
Те, системы ПВО, которые использует Украина, не могут противодействовать ударам беспилотников. Они для этого не предназначены. И сами эти БПЛА достаточно дешевы. При массовом их применении мы сможем добиться уничтожения энергетической инфраструктуры Украины, а, может, и транспортной.
Уже началась серьезная разбалансировка ее энергосистемы. Она касается не только производства электричества, но и самих энергетических сетей. Сейчас у Украины еще остается три атомных станции. Это половина того, чего они раньше производили. Но для их работы нужны тепловые электростанции, которые сглаживают пиковые нагрузки. Потому что АЭС этого делать не могут.
Эту функцию выполняли теплоэнергоцентрали, которые сейчас на 30% выведены из строя. Именно поэтому в ряде областей Украины ввели ограничения на использование электроэнергии уже в дневное время. Это даже не веерные отключения.
А что такое ограничение на производство электроэнергии? Это сложности в восстановлении боевой техники в Харькове, Киеве и во Львове. Это проблемы при транспортировке грузов по железной дороге, которая, как правило, электрифицирована. Дело даже не в тяговых подстанциях, а в том, что на них нечего будет подавать.
Поэтому нам нужно не прекращать уничтожение энергетической инфраструктуры, потому что быстро восстановить ее будет невозможно.
Есть еще один хороший для нас косвенный признак. Жители крупных городов их покидают. Следовательно, ослабляется оборона этих городов. Их будет легче освобождать. И Украине среди них будет труднее проводить мобилизацию. То есть мы создаем киевскому режиму большие проблемы.
И решить их в ближайшей перспективе будет невозможно, если удары по инфраструктуре будут продолжены. Мы не должны останавливаться.
Я понимаю, что есть вопрос ресурсов. Мы расходуем БПЛА и крылатые ракеты, которые могут быть использованы на линии фронта. Но компромисс будет найден. Потому что это серьезно ослабляет боевой дух ВСУ.
- Возможно ли, что ВСУ до того момента, как мы закончим разбираться с их инфраструктурой, ударят по Белоруссии или Приднестровью, чтобы вынудить нас раздергивать резервы?
- Если говорить объективно, то сил для атаки на Приднестровье у Украины сейчас нет. Потому что все силы брошены на херсонском направлении. В Одессе почти нет гарнизона, хотя раньше там находились от 10 до 15 тысяч военнослужащих, которые потенциально могли быть использованы против ПМР. Но и Приднестровье есть армия численностью до 35 тысяч человек. Этого достаточно для сдерживания противника.
Но и у противника в тылу нет крупных воинских формирований. Более того, там нет никакого кулака бронетанковой техники. Чем они будут наступать?
Если говорить о белорусском направлении, оно для Украины чрезвычайно проигрышное. На территории трех областей (Сумская, Черниговская и Ровенская) на границе находятся от 10 до 15 тысяч всушников и теробороновцев. В тылу примерно так же. То есть их около 30 тысяч. А в Белоруссии только сухопутные войска составляют 47 тысяч.
Российские войска там тоже наращиваются. По некоторым данным, там порядка 10 тысяч наших. Они способны вести наступательные действия.
Поэтому если со стороны Украины будут провокации, то нам есть, чем ответить. И этот ответ им точно не понравится. Потому что тербатовцы не смогут обороняться. Они взяли из этих областных центров. А как они собираются защищать эти города? Они могут взрывать мосты и минировать дороги. Но это не остановит наступление совместной российско-белорусской группировки, если такое решение будет принято.
Вполне возможно, что этот фронт для Украины будет открыт. И ВСУ окажутся в вилке. Они уже перебросили войска с харьковского на херсонское направление, что позволило нам перейти в контрнаступление. Если все будет хорошо, мы сможем выйти к реке Оскол и освободить Красный Лиман.
А если у них в Ровенской области начнутся боевые действия, откуда они возьмут войска? Только с других направлений, которое тоже будет ослаблено.
Что сейчас способствует освобождению такого важного города, как Артемовск? То, что войска оттуда перебросили на другое направление. Мы можем проводить операцию по окружению Артемовска, освобождению Соледара и уходу противника из Северска. Им неоткуда взять войска для парирования угроз с разных направлений. Они уже понесли большие потери в бронетехнике, авиации и личном составе.
Повторюсь, Зеленский должен показать Джо Байдену хоть какой-то успех. Такое ощущение, что после 8 ноября руководство Украины жить дальше не собирается. А российское руководство собирается жить дальше.
Поэтому мы бережем личный состав, а Украина бездумно бросает в бой все свои вооружения. Потому что им важно сделать подарок Джо Байдену. А нам – освободить Украину от преступного киевского режима.
- Вопрос по поводу беспилотников "Герань/Шахид". Почему мы не наладили массовое производство своих таких машин? Будем ли мы покупать у Ирана технологии, чтобы делать их в России?
- Сейчас есть противоречивая информация, что производство уже развёрнуто. Это позволяет вывести из-под удара Иран. Потому что если есть производство беспилотников в России, все претензии к Тегерану снимаются.
Это не просто один беспилотник. Это целая линейка с разными возможностями. Сама по себе способность доставлять боезаряд весом от 40 до 50 кг в тротиловом эквиваленте на расстояние не менее 1000 км позволяет нам простреливать всю территорию Украины. И этот беспилотник дешевле крылатых ракет морского базирования "Калибр".
Они могут заходить в зоны, в которых украинская ПВО плохо работает. Она может бороться с самолетами, но у нее хуже получается бороться с вертолетами. А так у нас есть средства, способные летать на низкой высоте в 60 метров и имеющие малую отражательную способность в том числе благодаря стреловидному крылу.
Эти дешевые средства при массовом производстве создают противнику серьезную проблему. Они уничтожают энергетическую инфраструктуру, могут уничтожать ПВО и даже американские гаубицы. Насколько я понимаю, попытки снизить их эффективность за счет станций активных помех, о чем говорят в НАТО, вряд ли приведут к желаемому эффекту.
Станция помех – это не средство для уничтожения. Они могут просто увести от цели. А беспилотником управляет оператор, который не реагирует на работу станций. И сами станции можно уничтожать.
Поэтому мы сейчас закрываем определенную нишу, которая ранее была у нас недостаточно закрыта. То есть не только мы оказались готовыми к борьбе с беспилотниками, но и Украина. А обороняться сложнее, чем наступать. А вы представляете, как эту большую территорию Украины придется защищать?
Сколько туда нужно средств борьбы с БПЛА, которые могут залетать с разных сторон и обходить систему ПВО?
Если мы наладим их производство на территории нашей страны, мы сможем эффективно решать сразу несколько задач, как на линии фронта и в ближнем тылу, так и в глубоком тылу.
- Нужно ли и можно ли взрывать мосты через Днепр?
- Сейчас их уничтожать уже бессмысленно. В том смысле, что Украина перебрасывала войска не по мостам, а по железной дороге, которая идет по левобережью. Киев мосты в любом случае взорвет, когда будет проходить освобождение городов. И в этой связи нам важно иметь плацдарм на правом берегу Днепра. Потому что нам не надо его форсировать. Это очень сложно.
Можно наступать с обеих сторон. Это позволит более эффективно освобождать территории.
Было бы целесообразнее уничтожать не мосты, а железнодорожные станции, которые используются войсками для переброски. Это касается Харькова, Днепропетровска и Львова, через который идут массовые поставки вооружений. Еще нужно уничтожать туннели.
Если мы будем наступать с обеих сторон Днепра, уничтожать мосты будет не так важно. А другие реки - не столь серьезная проблема. Хотя форсировать Южный Буг нам тоже будет сложно.
Вообще, когда уничтожают мосты? Мосты уничтожают при отступлении. А если мы будем наступать, зачем нам уничтожать мосты?