Всё же есть стабильность в современном мире! 30 сентября в Буркина-Фасо (старое название — Верхняя Вольта без ракет) произошёл военный переворот. Снова. Потому что свергнутый президент Поль-Анри Сандаого Дамиба имел статус врио — он сам пришёл к власти в результате переворота 23-24 января.
Если уж быть совсем честным, то Буркина-Фасо трясёт с 2014 года, когда был свергнут Блез Компаоре, просидевший в президентском кресле 27 лет — немалый срок. Кстати, сам Компаоре был организатором государственных переворотов 1983-го и 1987 годов.
В общем же, главная проблема страны сейчас — развитие джихадистского движения. С 2015 года в стране активизировались террористические организации «Джамаат Нусрат аль-Ислам валь-Муслимин» (под таким названием в Буркина-Фасо существует «Исламское Государство»*), «Ансар уль-Ислам» и «Аль-Каида»"*.
За 6 лет их деятельности в стране погибли более 2 тысяч человек, 1,5 миллиона вынуждены были покинуть свои дома. Это не говоря о традиционных африканских проблемах: голод, болезни, низкий уровень жизни и т. п.
Главная претензия к Кристиану Каборе, который возглавлял страну в 2015−2022 годах, была именно неспособность обеспечить безопасность от джихадистов. Но и его преемник не смог эту самую безопасность обеспечить. Толчком к перевороту стало нападение повстанцев (контролирующих примерно 40% территории страны) на колонну снабжения, направлявшуюся в осаждённый город Джибо, 26 сентября.
30 сентября прошёл переворот, врио президента стал капитан Ибрагим Траоре, а 2 октября Дамиба отказался от борьбы и уехал в Того.
Самым интересным моментом, на который тут же обратили внимание мировые СМИ, стало то, что народные протесты имели антифранцузский характер. Звучали лозунги «Нет Франции, да России!» (справедливости ради надо сказать, что звучали они и в январе).
Дошло до того, что 1 октября сторонники хунты Траоре забросали камнями и подожгли посольство Пятой республики в столице страны Уагадугу, а также «подвергли вандализму» Французский институт в Бобо-Диуласо — втором по величине городе Буркина-Фасо.
При этом отмечалось активное использование жителями страны российских флагов, а сами они требовали обратиться к России за помощью в борьбе с террористами. Кстати, Траоре — первый за длительное время руководитель государства, который не проходил обучения во Франции.
То же самое наблюдалось во время прошлогоднего переворота в Мали. Ну а в столице Центральноафриканской Республики установлен памятник бойцам российской группы «Вагнер». Французская Африка просто на глазах меняет сине-бело-красный флаг с вертикальными полосами на бело-сине-красный — с горизонтальными.
Возвращение России в Африку, важнейшим этапом которого стал проведённый в 2019 году саммит (надо сказать, что в Сочи приехали представители всех 54 стран континента, в том числе 43 главы государств), не было случайным: в странах Африки помнят, что именно СССР отстаивал их интересы перед бывшими метрополиями, потому и отношение к России — хорошее.
Андрей Маслов и Дмитрий Суслов в статье, опубликованной в прошлом году в журнале «Россия в глобальной политике», пишут:
«Речь не идёт о возвращении России к той роли на африканском континенте, которую играл Советский Союз.
… Россия уходит от рассмотрения Африки как арены соперничества с США или другими недружественными центрами силы, и политика в этом регионе не мыслится как элемент глобальной игры с нулевой суммой.
Она определяется в первую очередь соображениями выстраивания отношений России с самими африканскими странами, имеющими самостоятельную ценность, а также экономическими и политическими выгодами, которые Россия может извлечь» (после выступления Путина 30 сентября ситуация может несколько измениться, хотя возвращения к старой политике в любом случае не будет).
Большую роль играет то, что российские военные (точнее — ЧВК, формально российских военных на территории той же ЦАР нет), продемонстрировали высокую эффективность в противостоянии с повстанцами, прежде всего — сторонниками джихадистских организаций. Причём это является следствием успехов России на Ближнем Востоке — в Сирии прежде всего.
Важны и экономические связи. В первую очередь Африка — рынок для российской сельскохозяйственной продукции. В 2020 году в Африку ушло 37% российского экспорта зерновых. Впрочем, востребована и российская промышленная продукция, в ответ же африканские страны предоставляют российским компаниям возможности разработки полезных ископаемых.
P.S. 3 октября начался первый в истории Украины тур Дмитрия Кулебы по странам Африки. Функцией министра будет объяснение африканцам, что это Россия не даёт Украине накормить Африку. Судя по происходящим на континенте процессам, его вежливо выслушают. Может быть.
По предварительным данным в Буркина-Фасо, Мали и ЦАР Кулеба не поедет. И это правильно. Не стоит подвергать ранимую психику украинского министра столь тяжким испытаниям, как вид местных жителей под российскими флагами…
* Организации запрещены в России.
* Организации запрещены в России.