Оборона Херсона против немецких оккупантов в 1941 году продолжалась 4 дня, с 15 по 18 августа. Затем в город вошли немецкие войска. Но даже это промедление в четверо суток привело немцев в ярость, которая впоследствии вылилась в такие зверства над мирным населением и военнопленными, которые даже на фоне остальных преступлений Рейха против человечества несколько меркнут.
Причин здесь было несколько.
Во-первых, пока Одесса продолжала успешную оборону, Херсон и Николаев были важнейшими стратегическими портовыми точками на карте УССР. Опираясь на них Рейх планировал морским путем идти на Кавказ и там захватывать нефтяные месторождения. Что в буквальном смысле могло бы обескровить советскую военную технику.
Во-вторых, каждый день обороны давал все больше возможностей для перегруппировки советских войск, для пополнения частей РККА живой силой, боеприпасами и техникой. Для выстраивания все более мощной и продуманной обороны. По мнению ряда историков, возможность контрнаступления советских войск под Москвой, ковалась именно на юге.
В большинстве открытых источников говорится, что в захвате и оккупации Херсона участвовали "части 11-й германской армии". Однако, важно понимать, что "первую скрипку"
в атаке на Херсон играла 1-я танковая дивизия СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер". Элита элит Рейха, те войска, которые до войны были в непосредственном подчинении фюрера, фактически, являясь его личной охраной. И понятно, что это подразделение, по мысли Гитлера, вообще должно было захватывать всё и вся в течение нескольких часов.
В Херсоне "военной элите Рейха" противостояли уже потрепанные в боях 51-ая стрелковая дивизия и Дунайская военная флотилия. А также ополченцы, в которые,
по некоторым данным, записалось около 10% всего населения города. На момент боев в Херсоне на весь город было всего 20 противотанковых орудий. Явно не тот контингент и не та боевая мощь, которые должны были выстоять против "Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера" хотя бы день, не говоря уже про четыре.
Более того, во время немецкой оккупации города и области, огромное количество жителей Херсона, включая детей и подростков,
ушли в партизаны и диверсанты, нанося фашистам перманентный и, периодически, весьма ощутимый урон.
Немцы же в городе развернули настоящий садистский террор. В городе сразу же появилось три лагеря советских военнопленных. Один из которых вообще представлял из себя просто огороженную площадь с выкопанными рвами, в которых и пребывали люди. В эти ямы пленных набивали настолько плотно, что в них можно было только стоять, "в крайнем случае, сидеть". И затем, из этих ям вывозили трупы. По показаниям свидетелей, до пятидесяти телег с телами в сутки.
Горожане пытались тайно подкармливать пленных. Но эти попытки пресекались самым жестоким образом. Как следует из доклада генерал-лейтенанта Михаила Рудакова
"О фактах чудовищных злодеяний, совершенных немецко-фашистскими оккупантами в городе Херсоне":
"Население города стремилось помочь пленным, пыталось передать им пищу. Однако, нередко за такие попытки женщины избивались. Гражданка Якушенко, учительница Шаповалова были избиты немцами за передачу хлеба военнопленным. Часто немцы расстреливали тех пленных, которые принимали пищу от жителей города.
Жительница города Сметанкина А. М. лично видела, как немецкий конвоир застрелил военнопленного за то, что тот поднял хлеб, брошенный женщиной".
Само по себе отношение к женщинам со стороны немцев в Херсоне было чудовищным. Они подвергались избиениям и изнасилованиям на систематической основе. Так, из вышеприведенного донесения можно узнать, следующее:
"Войдя в город, гитлеровские скоты изнасиловали уборщицу библиотеки Анкрушевич Неонилу Семеновну. В первых числах декабря 1943 года немецкий солдат изнасиловал старуху Хараимову Гликерию Захаровну. Немецкий солдат-зверь растлил пятилетнюю девочку Светлану… изнасилована солдатом Логвиненко Лидия Захаровна и многие другие".
И эти изнасилования, судя по всему, не были спонтанным проявлением агрессии. Это была часть куда более масштабной деятельности по психологической ломке населения Херсона. Как указывает в своем докладе Рудаков,
"Немецкие оккупанты установили целую систему политического и экономического порабощения советских людей, унижая их национальное и человеческое достоинство. Жители были лишены элементарных человеческих свобод. В любое время дня и ночи немецкий солдат и офицер мог ворваться в квартиру, избить и ограбить любого гражданина, изнасиловать женщину…
Были вывешены указания, согласно которым советские граждане, встречаясь на тротуарах с немцами, должны были уступить дорогу, сойти на мостовую. Гражданка Озерина несшая ребенка на руках, не выполнившая данного указания, была откинута немцем на мостовую".
На детей в Херсоне "новый европейский порядок" также распространялся. Некоторых из них расстреливали, других, когда уже силы РККА были на подходе к городу, попросту силой изымали из семей и отправляли в Германию.
Так, генерал-лейтенант Рудаков, пишет:
"В результате опроса ряда жителей… установлено, что за период оккупации города немцами было угнано в Германию свыше 15 000 граждан города и окрестных поселков. При отправке молодежи, на вокзалах происходили душераздирающие сцены. Родители, провожающие своих детей, девушки и юноши, угоняемые в Германию, в отчаянии ломали себе руки, рыдали, вырывали волосы, часто падали без чувств. Многие матери цеплялись за вагоны, в которых увозились их дочери и бежали до тех пор, пока не падали под колеса поезда или под откос".
Рудаков, далее приводит письмо одной из девушек, угнанных в Германию, которое каким-то чудом было пропущено немецкой цензурой, и в итоге, уже в 1944 году попало в руки генерал-лейтенанту. В письме, угнанная их Херсона Аня Зеленюк пишет:
"Дорогая мамочка! Я тебя очень прошу, не попадай в эту проклятую страну. Если бы ты знала, как мне тяжело и горько, как хочется тебя увидеть и все наболевшее горе тебе рассказать. Еще раз прошу, не приезжай сюда. Пусть тебя убьют на месте, но сюда не приезжай".
Вероятность быть "убитым на месте" в Херсоне тех лет была очень высокой. По самым скромным данным, за годы немецкой оккупации, немцами было уничтожено более 17 тысяч мирных советских граждан. И начали фашисты с евреев и цыган.
Как сообщает в своем донесении Михаил Рудаков,
"Страшную расправу учинили немцы над еврейским населением города. 23 сентября 1941 года евреев в количестве 8,5 тысяч человек заключили в тюрьму и вывезли на машинах за город, где на участке сельхозколоний их всех расстреляли. Согласно многочисленных показаний установлено, что детей до 12 лет немцы умертвляли ядовитой жидкостью, которой мазали им губы. Немцы сбрасывали в ямы и засыпали землей также и тех, кто еще был жив.
Такая же страшная участь постигла всех цыган, проживавших в районе г. Херсона. Вначале немцы объявили цыганам, что собирают их для отправки в Румынию. Когда собралось до трехсот цыган, они были расстреляны возле городской тюрьмы и свалены в ямы в районе Валов".
Больных фашисты также не щадили. Как указывает Рудаков:
"В семи километрах от города, до войны работала прекрасно оборудованная психиатрическая больница. Оккупировав г. Херсон, гитлеровские палачи разграбили имущество больницы, а находившихся на излечении 1200 душевнобольных расстреляли, свалив их в каменоломни".
Убивали, тем или иным способом, немцы вообще всех, кто жил или был военнопленным в Херсоне. При том, масштабы расправ стали в какой-то момент пугать уже и само немецкое военное командование. Показательна в этом смысле директива "О фотографировании расстрелов, произведенных по приговору военно-полевого суда" в которой прямо приказывалось:
"Фотографирование всякого рода казней категорически запрещается. В особо сложившихся исключительных случаях, когда необходимо производство фотосъёмки для чисто служебных целей, для этого нужно разрешение офицера, по меньшей мере в чине коменданта дивизии.
При проведении подобных казней соответствующие военные ведомства обязаны, смотря по обстоятельствам, принять все необходимые для проведения этого приказа меры и удалить всех зрителей".
Иными словами, немцы не просто мучили и убивали жителей Херсона, они еще и делали это максимально подло, понимая, что масштаб и жестокость своего поведения в этом городе необходимо скрывать.